- А что за крики? - внезапно в кабинет вошёл Паскельман, и я поднялся со стула. Тот сочувственно, но тем не менее пристально осмотрел меня.
- Соболезную князь, - произнёс майор. - Это большая утрата, не только для тебя, но и для всех нас, ибо твои родители погибли за царя и отечество. Гордись ими сынок, и постарайся стать таким же великим человеком и гражданином своей страны. А мы, на данном этапе твоего жизненного пути, поможем и укрепим тебя, сделаем всё, что в наших силах.
- Спасибо, господин майор, - ответил я. - Я прошу разрешения обратиться к вам с небольшой просьбой.
- Изволь, князь, - сделал широкий жест Паскельман, присаживаясь на диванчик у стены.
- Я прошу на пару дней освободить меня от учёбы, с возможностью свободного выхода в город.
- Хм, - Начальник училища снял фуражку, и задумчиво почесал голову, посмотрел на взводного. - Ладно, лейтенант, сделай ему увольнительную грамоту с выходом в город на двое суток, с завтрашнего утра. И в город выходить только с сержантом, нечего одному шастать. Да, кстати, курсант, завтра с утра на общем построении я наблюдаю тебя в строю.
- Слушаюсь, - гаркнул я.
- Всё, иди Алексей, - майор указал на дверь.
Вышел из кабинета, заметил, как Сандалло проводил меня крайне задумчивым видом. Чего это он так перепугался? Неужели за мной кто-то наблюдает, и в случае чего меня могут ждать проблемы? Да уж, надо и самом деле, быть поаккуратнее. Но оставаться здесь так или иначе, я не собирался, и два дня на свободе пригодятся мне очень кстати...
Глава семнадцатая.
Как в тумане прожил оставшийся день, сидел в совершенно подавленном состоянии на занятиях, смотря в одну точку, благо, что никто из преподавателей меня не трогал. Курсанты шушукались за спиной, бросая в мою сторону настороженные взгляды, впрочем, на всех мне было глубоко наплевать, произошедшее с моими родителями капитально выбило почву из под ног. Как мог, давил в себе желание встать, послать всё лесом, и уйти из этого дурдома. Но всё не так просто, на каторгу желания особого попадать тоже не было.
Каторга - а за какой хрен вообще? Я что, преступник какой? Такой бред...
Глядя пустыми глазами на распинавшегося у доски преподавателя, пытался решить для себя, что же мне делать дальше. Здесь находиться точно не хочу, ни в училище, ни в этом мире. Единственно, что меня тут держит - Ленка Беликова, повернулся, и посмотрел на неё. Поймал ответный взгляд, моя белокурая княжна ободряюще улыбается мне, в больших синих очах забота и понимание. Получается, что теперь она для меня самый близкий и родной человек, а так, по большому счёту, я совсем один, под голубыми и зелёными небесами. Хотя, что я знаю о своей родне?
Вечером обратился с этим вопросом к Сандалло.
- Хорошо, я узнаю, - кивнул тот.
И часа через два меня вызвали в кабинет лейтенанта.
- В общем, информация касаемо тебя, и твоей родни уничтожена Царской Безопасностью, - мрачно сказал тот. - Словно не было вас никогда, только про деда есть кое-что, и всё. Имений и золота в государственных хранилищах тоже нет, извини...
- Зашибись, - пробормотал я.
- Чего, курсант? - переспросил Сандалло.
- Да, говорю, и куда мне потом идти, после учёбы здесь? - с раздражение бросил я. - Даже дома у меня нет, оказывается. И ради чего мои погибли? Чтобы я тут бомжом был? Оно мне надо?
- Твои погибли за царя и отечество, - разозлился и лейтенант, вставая из-за своего стола, его взгляд буквально сверлил меня насквозь. - И царь Пётр не даст тебе пропасть, я уверен в этом. Верных людей он всегда ценил. Так что иди, и выкинь дурь из башки!
Встал, и внутренне закипая, направился к двери кабинета.
- Стой! - раздалось за спиной.
Обернулся, Сандалло чиркал зажигалкой, прикуривая большущую сигарету.
- Что такое быть бомжом? - с любопытством спросил взводный.
- Быть бомжом, значит быть нищим бродягой, господин лейтенант, - ответил я.
- Не бойся, бродягой ты точно не станешь, - отрезал Сандалло, окутываясь вонючим табачным дымом. - Если окончишь наше училище. А у тебя на роже так и написано - скоро сбегу... Не стоит, Алексей, жизнь свою под корень загубишь.
- Разрешите идти?
- Иди!
Вышел на улицу, и направился к скамейке, где меня ждала Лена. Присел рядом, приобнял девушку.
- Ну как сходил? - спросила она, прижимаясь теснее.
- Да нормально, - посвящать Ленку в подробности не хотелось, рассказывать о том, что я нищий, как полевая мышь, нет уж, увольте... - Всё нормально...
Привлёк девушку к себе и заглянул в глаза. В них детская чистота, забота и любовь, эх, как же мне повезло с тобой, Беликова, не отдам тебя никому, моя и точка.
- Расскажи ещё о себе, - попросил я. Её нежный голос для меня сейчас был лучшим лекарством, просто сидел и слушал её щебет, стараясь не думать о родителях.
- О чём, Лёша? - смутилась княжна.
- Чем вечерами занималась?
- Прогуливалась со своей собачкой Миртой по нашему семейному парку, - с лёгкой грустью произнесла Лена. - Как же я скучаю по ней... Читала книги, общалась с подругами в компьютерной сети. У соседей, фабрикантов Асторовых две дочки-погодки, младшая моя ровесница, мы стали подругами, ходили в гости к друг другу, да и папенька с маменькой с ними хорошо общались, устаивали званые вечера.
- Званые вечера? - в воображении встали танцующие пары, дамы в старинных платьях и гусары, как в фильмах по Льву Толстому.
- Ну да, - кивнула княжна. - С папиной службы много кто был, Асторовы, родственники. Даже родители Данилы Туманова постоянно приезжали. И так меня познакомили с Эриком.
- Ничего, - скрепя зубами, пообещал я. - Будет у него ещё полная жопа огурцов, увидишь!
- Это как? - удивлённо подняла брови Лена.
- Я и говорю, увидишь, - усмехнулся я. - Феерическое зрелище.
- Курсант Мартынов? - услышал мужской голос рядом. Поднял голову - передо мной стояли трое. Два вооружённых "бритвами" солдата из комендантского взвода, во главе с неизвестным мне майором.
- Так точно! - вяло ответил я, и мы с княжной не спеша поднялись со скамейки. - А в чём дело, господин майор?
- Курсант Мартынов, у нас есть постановление о вашем задержании, - высокомерно ответил офицер, весь важный, усы топорщатся, нижняя губа на выкате. - Пройдёмте с нами.
- Что здесь происходит? - возмутилась Ленка, ух ты, да в гневе она ещё прекраснее - глаза горят, щёки пылают румянцем, кулачки сжаты. - За что его задерживают?
- Барышня, не мешайте, - нагло ответил тот. - Если задерживаем, то значит, есть за что, будете мешать, и вас за компанию прихватим.
- Беги к Сандалло, - шепнул я княжне. - Я ни в чём не виноват, это ошибка какая-то!
- Ага! - растерянно кивнула девушка и поспешила в расположение роты.
Меня подхватили под руки и потащили в сторону карцера. Что за бред творится, за что повязали? Спросил у своих конвоиров, но в ответ получил удар в почку.
Ясно, дело серьёзное. Неужели меня решили тупо слить? Как помеху, просто убрать, и всё...
Завели в какой-то кабинет, и посадили за металлический стол, с другой стороны его уселся усатый майор, по хозяйски положил руки на стол.
- Допрыгался, Мартынов? - с издёвкой спроси тот.
- Не понял... - я с тревогой всматривался в наглую рожу, а то лишь ухмыльнулся.
- Не надо притворяться идиотом, князь, - зарычал майор. - Сипулинчик, значит, любим принимать?
- Чего? - да меня, похоже, жёстко взяли за жабры. Вот оно как...
- В твоём рюкзаке нашли целые сто грамм сипулина, - заорал офицер. - Это как понимать, а? Мразь...
- Да меня подставляет кто-то! - завопил я в ответ. - Какой сипулин? Что тут происходит?
Резкий удар в лицо, и я падаю со стула, из разбитого носа на светлую плитку пола закапала кровь.
- Встать! - орёт майор. - Сесть на место, сволочь!
Зажав нос рукой, уселся на стул, с ненавистью уставился на офицера.
- На каторгу поедешь, дурак! - гремит тот. - Думал, у нас тут санаторий? С девочками и кайфом? Да хрен тебе, урод, таким как ты, не место в "Лезинке". - Потирая руку, продолжает. - Сейчас ты подпишешь чистосердечное признание, и может быть, Мартынов, я пойду тебе на встречу, помогу со сроком.
