Но, несмотря на внешность, речи Боба давали краткое представление о корпоративной сердечности среди персонала среднего звена. Прямо сразу он объявил, что хотел бы пожать руку дорогому другу лично и поздравить его с прибытием в нашу команду, но сеть «Макдональдсов», черт побери, так разрослась, что это физически невозможно. «Мы основаны в 1955 году», — начинает Боб, позируя на фоне ослепительной чистоты окна одного из «Макдональдсов», за ним просматривается стайка счастливых посетителей. Где именно снимали, не угадаешь. И не важно. Это место совершенно… безмятежно…. практически — да нет, абсолютно — божественно. Мы явно попали в Убер-Мак. Перед нами гамбургеровый рай, и правит им Боб. Прислушайтесь к нему, когда он осыпает вас словами, словно звездной пылью. «С самого начала наша мечта дарила счастье миллионам людей…»

Еще чуть-чуть и я не вынесу! Когда Боб начал парить нас вечной сказочкой про то, как Рэй Крок в детстве мечтал о всяких вкусностях, меня уже так распирало от гордости, что я был готов стать миссионером, типа таким «мак-мормоном» и обращать туземцев.

Зарядив зрителя энтузиазмом, он, разумеется, начинает разжевывать, чего от нас, собственно, хотят. Боб дает кой-какие ценные указания, чтобы урод типа меня сумел превратиться в первоклассный агрегат по продаже фаст-фуда. Не упускать ни малейшей детали. Все — от гигиены до головного убора и от молочного коктейля до манер — подробно излагается. «Обязательно следует ежедневно принимать ванну или душ, мыть голову и чистить зубы. В противном случае вы будете оскорблять своим видом клиентов и своих коллег».

Ну ладно! Это нелегко для джанки, которому прикосновение воды кажется кипящим маслом. Но я воодушевился и мысленно поклялся изо всех сил стараться.

Фильм, помимо жесткого расписывания требований насчет обращения с едой и клиентами, особенно давил на острую конкуренцию между сотрудниками, поддерживаемую администрацией, чтоб заставить всех ходить на цыпочках. Данная тема, развиваемая в кричаще желтой книге «Пособие для персонала», все время акцентировалась на экране, типа как «Читаем вместе с Бобом».

«„Макдональдс“ — компания номер один в индустрии быстрого питания, — сообщается неопытному новичку. — И мы горды этим.» Но! «Само собой это не придет. Надо усердно работать, чтобы стать лидером, и еще усердней, чтобы сохранить свое место наверху».

Такова реальность. Рейган в пламенных речах Буржуйчика Биверса. Существует, хотите вы или нет, невидимая армия, взявшая на себя обязательство смешать «Золотые Арки» с грязью. И мы, войска в окопах, должны все до единого увидеть победу Добра над Злом. «Миллионы долларов тратятся на гарантию того, что продукция „Макдональдса“ — продукция высшего класса… И вам, как члену команды, надлежит играть важную роль в контроле за качеством продукции „Макдональдса“.»

Приплыли! Тут уж кто угодно примется бить себя кулаком в грудь. Даже тот, кто постарался бы переключиться как раньше, когда ваш покорный слуга ныкался в затопленном толчке, терпя вонь мочи и фекалий, задерживая дыхание и ширяясь дилаудидом в Венеции, во всех заведениях Западного побережья, дебрях Лос-Анджелеса, и как следствие очутился в «Макдональдсе».

После ориентации Боба Биверса, если вернуться в зал биг-макового кино, началась более солидная тема. Почему-то госпожа Ва определила меня на жареную картошку. И aprus Bob Beavers[52] мне пришлось высидеть еще порцию Тома и Нэнси, двух невыразимо чистоплюйных персонажей, как они в первый день мутят с картофелем. Дело в том, что по утрам спец по жареной картошке занимается еще и «Подрумяниванием». Я должен употребить слово «подрумянивать», поскольку в техническом смысле, это один, имеющий форму гроба, пакет картофельного полуфабриката, который обжаривают до хрустящей корочки в большом количестве масла, потом остужают в корзинке и подают в маленьком картонном пакетике. Тот же самый полуфабрикат чипсов, только в пакете, а не в коробке.

Процесс подразделяется на пять этапов:

1. ОТКРЫТЬ ПАКЕТ С ЗАМОРОЖЕННЫМ КАРТОФЕЛЕМ.

2. ПЕРЕЛОЖИТЬ В КОРЗИНУ.

3. ОПУСТИТЬ В КИПЯЩЕЕ МАСЛО.

4. ПОСТАВИТЬ ТАЙМЕР НА 3 МИНУТЫ.

5. ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПРОЗВЕНИТ ЗВОНОК, ВЫНУТЬ.

6. ОСТУДИТЬ И РАСФАСОВАТЬ.

Сложность здесь, не считая вдыхания испарения прогорклого жира и опасности ошпариться, в том, как потом переложить готовый продукт в пакетик. Для этого придуман специальный прибор, полулопаточка, полуполовник. Но как я не старался, у меня не получалось им пользоваться. Всякий раз раскладывая картошку по фасовкам, я насыпал лишнего — и в качестве наказания меня заставляли пересчитывать эти самые чипсины, чтобы их было ровно двадцать три, а то из-за меня компания разорится.

У меня получалось справляться с одним заданием, единственным, про который молчали учебники и кассеты. Быть в «Макдональдсе» вышибалой. Это такой мудила, который должен патрулировать мужские сортиры в опасные утренние часы до полдевятого на предмет индейских братьев, по неизвестной причине отрубившихся накануне у толчка. После ночной пьянки любителей вздрогнуть, видимо, как клещами тянуло в Мак-сортиры. Меня тоже вполне могло занести. Только в студийные толчки. С максимальной любезностью я подбирал их пузыри — как правило, «Четыре розы» — или их любимое сине-белое пивище, вручал им, ждал, пока они, если пожелают, их добьют, и старался выпроводить на улицу, желательно без ненужных шума и пыли.

То были здоровые мужики. Подчас до неприличия — триста фунтов жира с прыщами. Но в большинстве случаев покладистые. Уэнди удивлялась моей работе. (Одному парню до меня сломали нос, а другого застукали, когда парочка эксцентричных гостей из резервации загнала его в угол и обоссала.) Она не знала, что вся фишка в том, что я понимал их состояние.

Нет, с индейцами все было зашибись. Доставали меня белые мужики. В частности, фениксовские карьерные мальчики. Представляете себе этот типаж. Типа у-меня-белый-воротничок-а-ты-говно. Сытый и Голодный…

Иногда по утрам, когда я облачался в свой костюм Полного Неудачника, меня бесил один вид этих субъектов в пиджачках при галстуке, выстроившихся вереницей в местных злачных местах, типа «Моторолы», «US West» или «Allied Signal». Я с удовольствием вел себя с ними почти по-хамски. И вдобавок сверлил смертоубийственным взглядом каждого менеджера младшего звена, кто решил снять стресс, наорав на меня, лакея, подающего ему утреннюю порцию холестерина.

Конечно, кто я был такой, с их точки зрения? Придурок. Конченый кретин. Бесправный, ЗАРАБАТЫВАЮЩИЙ НА ХЛЕБ баран, рассекающий в идиотском прикиде и разносящий эти их «сосиски макмафин». Бог свидетель, я старался следовать совету Боба из Геттисберга. Но не получалось. Цитирую изящную Бобовскую формулировку: «Наши клиенты любят дружелюбных людей, и вы должны улыбаться им, чтобы они почувствовали наше гостеприимство». Но меня хватало, только чтобы не перевалиться через стойку и не засандалить жирной картошкой им в рожу, так что раздавать эти их мак-гурметы с улыбкой было выше моих сил.

Мне хотелось отутюжить их, пришить. Я жаждал пытать этих яппи, вешать их на собственных подтяжках, вымачивать в жиру от картошки их обожаемые галстуки, пока они не начнут обращаться ко мне «сэр». Но вместо этого я творил более тонкий саботаж. Только я до настоящего момента знал об этих маленьких акциях воздействия. (И сознаю, что своим признанием я обрекаю себя на вечное осуждение, на жизнь изгоя. Но другого я и не заслужил!)

Я совершал омерзительное преступление! Дело в том, что в мои обязанности среди прочего входило собирать остатки ваших мак-блюд. И, да поможет мне Бог, в один прекрасный день я плюнул в масло. Не смог удержаться. Моя гнусная харя показалась моему больному сознанию в тот момент почти благородной. Незаметный жест по сравнению с всепобеждающей яростью, прожигающей мне мозг, словно электролит кислотного аккумулятора. Когда я стоял в подсобке и комментарий последнего клиента насчет мешка слюней все еще звенел у меня в ушах, я метнулся в комнату для служащих с посудиной, полной разнообразных объедков.