меками, разоблачениями, восклицательными знаками и двусмысленными карикатурами.
Отклики на перемену судьбы Эммы — она не могла думать о себе как об Эмилии, слишком долго жила она Эммой — были многочисленными и разнообразными...
Абзац из колонки в «Морнинг пост», сентябрь 1814 года:
«Мы получили сообщение о том, что смерть мистера Генри Линкольна несколько лет тому назад произошла не в результате самоубийства, как предполагалось, а убийства его младшим партнером мистером Джорджем Свэйном. Причиной убийства послужило длительное мошенничество мистера Свэйна, вызвавшее крах фирмы „Дом Линкольна“. Мистер Свэйн, охваченный раскаянием, признался в своих преступлениях, вернул состояние мисс Эмилии Линкольн, единственному ребенку мистера Линкольна, а затем совершил самоубийство. Что подтверждает древнее изречение „Magna est veritas et praevalet“ (Правда всегда торжествует).
Отрывок из дневника мисс Эмилии Линкольн, сентябрь 1814 года:
«Я могу лишь сожалеть о том, что подтвердилось сегодня: у меня не будет ребенка милорда. Как бы неодобрительно ни смотрело общество на незаконного отпрыска, у меня бы осталась память о нашей любви и для меня это дитя было бы желанным... Неужели я никогда больше не увижу его? А если он встретит меня под моим настоящим именем, как он поступит, узнав, что я обманывала его?»
Сэр Томас Лиддел графу Чарду, ноябрь 1814 года:
«У меня есть хорошие новости для Вас. Чек, полученный мною из банка Каутса, сполна компенсировал выход из нашего синдиката Лафтона и Блэкберна. Чек подписан мисс Эмилией Линкольн, выразившей намерение инвестировать деньги в локомотив мистера Стефенсона. Она просила извещать ее об успехах мистера Стефенсона, и я более чем счастлив оказать ей эту любезность...»
Анна, леди Фонтэн, своей племяннице мисс Эмилии Линкольн, ноябрь 1814 года:
«Моя дорогая племянница!
Я пишу это письмо с некоторой естественной робостью, поскольку прошу тебя забыть о том, что случилось между нами около девяти лет тому назад, и хотела бы навестить тебя во время нашего следующего приезда в Лондон.
Мой муж, чьему жестокому приказу я с глубочайшим огорчением была вынуждена повиноваться, когда он запретил тебе войти в наш дом после смерти твоего отца, охвачен раскаянием. Он получил чек от банка Каутса, полностью возместивший его потерянные инвестиции. Чек выписан от твоего имени, но прибыл без единого сопроводительного слова.
Я понимаю, что, прося прощения за отказ в помощи в тяжелую минуту, когда ты так нуждалась в поддержке, я прошу почти о невозможном, но ты дочь моей сестры, и я признаю, что с тобой поступили в высшей степени несправедливо...»
Мистер Бен Блэкберн Якобу Страуду, ростовщику, Сити, Лондон, декабрь 1814 года:
«Как Вы смеете посылать мне такое грубое безапелляционное требование о выплате займа? Имейте в виду, что, как джентльмен, я не собираюсь терпеть подобные оскорбления от тех, чье положение в обществе ниже моего. Вы получите деньги, когда я буду готов заплатить, и ни минутой раньше. А пока прекратите мне докучать».
Мисс Эмилия Линкольн леди Фонтэн, декабрь 1814 года:
«Получив Ваше письмо, я поддалась искушению процитировать знаменитые слова доктора Сэмюэля Джонсона, оказавшегося в положении, подобном моему, сказанные лорду Честерфильду: „Ваше признание моих трудов было бы приятным, если бы не откладывалось до тех пор, пока не стало мне безразличным... пока я не стал знаменит, а потому не нуждаюсь в нем“.
Но я не могу забыть, что Вы сестра моей дорогой -матери, что, как большинство женщин, не можете контролировать поступки Вашего мужа, и что я одна на свете, и останусь одна, если не признаю тех родственников, каких имею, даже несмотря на то, что в тяжелейшей беде они покинули меня.
Конечно, Вы можете навестить меня, и мы постараемся забыть годы, прошедшие после нашей последней встречи, и будем думать и говорить только о будущем».
Анна, леди Фонтэн, своей племяннице мисс Эмилии Линкольн, январь 1815 года:
«Ты так великодушна...»
Объявление в «Морнинг пост», февраль 1815 года:
«Свадьба между Огастусом, третьим графом Лафтоном, и мисс Калипсо Стрэйт, объявленная ранее, не состоится».
Мисс Калипсо Стрэйт лорду Лафтону, февраль 1815 года:
«Как Вы могли так жестоко унизить меня перед всем светом, сообщив в „Морнинг пост“ о разрыве помолвки прежде, чем проинформировали меня? Я все утро провела с поверенными, обговаривая условия нашего брака, днем покупала свадебное платье. А вечером на балу леди Каупер я обнаружила, что являюсь предметом насмешек и издевательств тех, кто прочитал объявление в газете... не в пример мне.
Не могу поверить, что Вы сделали это умышленно. Скажите, что это — мистификация или ужасная ошибка, ибо, если это правда, я обесчещена».
Лорд Лафтон мисс Калипсо Стрэйт, февраль 1815 года:
«Я могу только предполагать, но, вероятно, то проклятое письмо, в котором я сообщаю Вам о своем решении отменить свадьбу, заблудилось по пути в Лондон. Вы должны признать, что я сделал Вам предложение в приступе помешательства... В здравом уме я не сделал бы ничего подобного. Особенно когда Вы так свободно расточали мне Ваши любезности, не освященные браком.
Впоследствии, когда безумие прошло, я был несколько встревожен тем, что вдруг Вы, выйдя замуж, будете так же любезны с другими. Я прилагаю чек на покрытие стоимости Вашего свадебного платья.
Конечно, Вы не вернетесь сюда к обязанностям компаньонки моей сестры. Это будет неприлично».
Из колонки в «Тайме», 10 марта 1815 года:
«Достоверно известно, что узурпатор Бонапарт бежал с острова Эльба, где находился в ссылке, и движется к Парижу...»
Мистер Бен Блэкберн мистеру Якобу Страуду, ростовщику, Сити, Лондон, март 1815 года:
«Будьте Вы прокляты за то, что прислали судебных исполнителей. Так не обращаются с джентльменами. Мне пришлось искать пристанище в ближайшей гостинице, а там имели наглость потребовать задаток, поскольку Ваши люди распространили слухи о моих долгах...»
Мисс Эмилия Линкольн сэру Томасу Лидделу, апрель 1815 года:
«Я спешу выразить Вам мою искреннюю благодарность за информацию о локомотиве мистера Джорджа Стефенсона. Если Вам понадобятся еще средства для поддержки его изобретения, сообщите мне об этом немедленно...»
Леди Летиция Хастингс своему отцу графу Чарду, апрель 1815 года:
«Папа, когда же ты вернешься домой из Ньюкасла? Я так несчастлива, поскольку и ты, и мисс Лоуренс покинули Лаудвотер. Ты говорил, что не задержишься надолго, но тебя нет уже целый месяц. Миссис Мортон добра, но она не очень много знает о римлянах. Я очень скучаю по мисс Лоуренс. Почему ей пришлось уехать?»
Граф Чард своей дочери леди Летиции Хастингс, апрель 1815 года: .
«Я сожалею, что дела удерживают меня вдали от дома дольше, чем я ожидал. Возможно, мне даже придется вскоре отправиться в Лондон. Миссис Мортон сообщает, что ты хорошо ведешь себя и прилежно занимаешься. Я пока не смог найти тебе подходящую гувернантку. Как заметила миссис Мор-тон, трудно будет заменить мисс Лоуренс, и я убежден, что ты остро чувствуешь ее потерю...»
Милорд отложил перо и устало провел рукой по глазам. Не только Тиш скучала по гувернантке. Она не могла сожалеть о потере больше, чем ее отец. Все попытки найти мисс Лоуренс ни к чему не привели. Злополучная компания разъехалась на следующий день после ее побега, и он прекратил все отношения и с Лафтонами, и с Блэкберном.
Никогда он не заговорит с Блэкберном по своей воле, и пусть негодяй считает, что счастливо отделался, не представ перед судом за нападение на Эмму! Милорд подозревал, что и Лафтон докучал Эмме, но не имел доказательств. Разрыв с Лафтоном наступил в результате двух событий, происшедших после побега Эммы.
Перед отъездом из Лаудвотера Лафтон предложил милорду руку своей сестры леди Клары.
— Видите ли, старина, я высоко ценю союз с вами. Конечно, если вы женитесь на ней, я продолжу поддержку Стефенсона. В противном случае... Должен ли я выразиться яснее?
