Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Извините, что вынуждена вас разбудить. У меня на сегодня намечено несколько встреч для вас.

– Я не хочу, – протестует она, по-детски натягивая на себя одеяло.

Но ее сон уже исчез. Свежий утренний воздух, проникающий через приоткрытое высокое окно, заставляется ее содрогнуться от холода.

Она решает посмотреть, что это за злодей с голосом ангела решился ее побеспокоить. Это может быть только Сильвана. Рядом с ней бесстрастно стоит слуга с седыми усами, держа серебряный поднос, уставленный чашками, тарелками и серебряными чашами, блестящими на солнце.

И тут Эммануэль понимает: она уснула обнаженной на неразобранной постели. Кто-то из комнаты с зеркалами перенес ее сюда, не позаботившись о том, чтобы прикрыть. Последняя вредная выходка Мервеи?

Инстинктивно она пытается прикрыть наготу. Не из излишней скромности, а как-то безотчетно.

– Сколько сейчас времени?

– Десять часов.

Мервея уже уехала. Эммануэль отомстит ей позже. Она поднимается, широко раскрыв глаза.

– Поставьте это там. Я все сделаю сама.

Слуга ставит поднос на угол кровати и уходит.

«Может быть, Сильвана всем им вырвала языки», – с улыбкой думает Эммануэль, вспоминая немых, которые когда-то обслуживали гарем Сулеймана Великолепного.

– Если вы считаете, что я смущена, то вы ошибаетесь! – говорит Эммануэль, заворачиваясь в узорчатое шелковое покрывало.

Она удивляется изобилию блюд, поданных на завтрак. Она знает, что итальянцы чаще всего завтракают лишь чашкой кофе. Сливочное масло, мед и джем разложены в небольшие чаши вокруг сахарной розы, покрытой кремом. Малина, персики, яйца, ежевика, абрикосы, красные груши, желтые груши. Горка пончиков. В небольших емкостях дымятся кофе, чай, какао. Тут же стоят свежевыжатый грейпфрутовый сок и саке. Банан, нарезанный тонкими ломтиками. Апельсин, посыпанный сахарной пудрой. Наконец, крошечный графин, наполненный какой-то зеленой жидкостью.

– Все это невозможно съесть! – восторженно восклицает Эммануэль. Она берет пончик, за ним следует другой. Ее глаза пробегают от одного блюда к другому, рука блуждает по подносу. Попробовав какао, она находит его изысканным. Она намазывает на булочку малиновое варенье и с аппетитом проглатывает ее.

Потом она замечает чашку, наполненную фиолетовой жидкостью, в которой плавают семена подсолнечника. Она пробует. Вкус удивительный, но это не подсолнух.

– Этот препарат удивительно хорошо восстанавливает силы после занятий любовью, – говорит Сильвана.

– Мне это не нужно, – отвечает Эммануэль, глотая одну за другой две ложки. – Но если это намеренная инсинуация, то я не верю, что вы способны на такую низость.

– Это не инсинуация, а рецепт.

Закончив с бутербродами, Эммануэль атакует сахарную розу, чередуя ее с кусочками банана.

– Не смотрите на меня так, – протестует она, смеясь. – Вы знаете, что эмоциональный спад вызывает потребность в сладком.

– Таким образом, я все правильно предусмотрела.

Эммануэль продолжает есть. И вдруг она понимает, что опустошила всю посуду.

– Не может быть! Это какое-то проклятие. Я не могла поглотить столько еды.

Сильвана не отвечает.

– А что это такое зеленое?

– Это для пищеварения.

Эммануэль наливает стакан и пьет. И на миг ей вдруг кажется, что ее глаза выскочили из орбит, что она вся опустошена мощным внутренним пожаром.

– Дьявольщина. Вы должны были предупредить меня, что в этой стране производят зелье на основе козлиных хвостов и спермы дракона.

– Хотите еще?

– А что будет потом?

– Еще один глоток, и вы выпрыгнете из постели, а потом будете кричать и звать слугу, чтобы унять свой пыл.

– Почему слугу? Вы для этого не подходите?

– Сейчас, – отвечает Сильвана ледяным тоном, – вы примите ванну, а я пока приготовлю для вас то, что я нашла в вашем гардеробе.

И она бросает на кровать строгий костюм от Шанель – жакет из розового ситца, белую плиссированную юбку и жемчужное ожерелье.

– Видите, я делаю вам уступку: декольте округлое. Но я требую, чтобы было надето это ожерелье!

– А разве не лучше будет какая-нибудь мелочь от Жана-Поля Готье? Что-нибудь в стиле Мадонны, когда она исполняет песню «Меркантильная особа»?

Не реагируя на юмор, Сильвана смотрит на часы:

– Ровно три четверти часа. Я не могу дать вам ни секунды больше.

Затем она достает свой ежедневник с записями:

– В полдень – встреча с Брунори, антикваром, у которого вы покупаете этрусские вазы и картины на общую сумму в триста миллионов лир.

Хоть Эммануэль и не заботится о финансовых вопросах, но она все же восклицает:

– Но у меня нет таких денег! Я не знаю, сколько дал мне Жан, но я уверена, что там нет и четверти такой суммы.

– У вас есть намного больше. Не волнуйтесь.

– И что все это значит? Я должна купить какие-то произведения искусства, список предварительно согласован… но я даже не знаю об этом. Что за картины?

– Современные работы. Один Фонтана, два Гуттузо. Поддельные, кстати. Но не волнуйтесь ни о чем: я буду платить за вас. Проконсультируйтесь со мной, когда антиквар будет показывать вам свой хлам. Я сделаю утвердительный знак. О цене не спорьте.

– Но для чего все это?

– Надо, чтобы об этом узнали. Чтобы средства массовой информации начали разглагольствовать о сумасшедшей иностранке, глупой и красивой, которая скупает все подряд и платит в три раза дороже истинной цены. Завтра об этом затрещат все газеты… В 12:30 мы едем на площадь Испании и там поднимаемся по лестнице. Маленькая девочка подаст вам цветы, а вы, с очаровательнейшей улыбкой, подарите ей кольцо.

– Но у меня нет кольца для девочки.

– Вот оно.

Сильвана снимает с пальца золотое кольцо, в центре которого инкрустация из аметиста.

– Прекрасно.

– Вы будете носить его до 12:45. А потом отдадите его малышке.

– Она хотя бы красива? – с отчаянием спрашивает Эммануэль.

– Очень красива. Вы даже можете поцеловать ее. Будем надеяться, что они позаботятся о том, чтобы она была чистенькая.

Эммануэль дуется. Она не любит, когда ее используют.

– Я не буду ее целовать. Я дам ей пощечину, чтобы она упала на землю. Я предупреждаю вас. Если меня не поставят в известность относительно всей этой истории, я не сделаю больше ни шага, не скажу ни слова. Это ясно? Я приехала сюда потому, что ни в чем не могу отказать своему мужу. И если бы у него было время, он обязательно бы мне все объяснил. Поэтому я прошу вас сделать это вместо него.

– Что вы хотите знать? – подчеркнуто терпеливо спрашивает Сильвана. Она садится на кровать и бросает беглый взгляд на часы: – Я назначила встречу с фотографами и телевизионщиками на площади Испании. Потом вы сами сможете выбрать свои фотографии, которые вам больше всего понравятся. Кроме того, в час мы уже должны быть на аперитиве в кафе «Греко». Там вам представят двух дипломатов, известного писателя и княгиню.

– И что я должна делать?

– Ничего. Принимать приглашения, о которых я позабочусь сама.

– Понятно, – вздыхает Эммануэль, поднимаясь и собираясь в ванную.

Она останавливается, поворачивается, пальцами распускает волосы и встает перед Сильваной, которая еще сидит, так, что ее живот оказывается в нескольких сантиметрах от ее лица. Пусть будет хотя бы так!

– Я понимаю. Пусть будет так: я не хочу ничего знать. Все это слишком глупо для меня. Думайте об этом сами. А в этой лачуге есть горячая вода?

Она идет в ванную. Сильвана ей не ответила. Эммануэль уверена, что ее хозяйка будет мастурбировать, как только она удалится. И она специально оставляет дверь приоткрытой…

* * *

– Естественно, я обожаю их. Каждый вечер я их раздеваю, снова одеваю, укладываю одну за другой. И я обнимаю мою любимую, ту, у которой более тонкие черты…

– Нет, конечно, это не материнские поцелуи. Я люблю разогревать их холодные щеки своими ласками. Мне кажется, что я наслаждаюсь со спящим ребенком…

12
{"b":"1924","o":1}