Едва забрезжил рассвет, Конармия двинулась дальше. Уже к полудню 6 июня 4-я кавдивизия ворвалась на станцию Попельня. Польский бронепоезд «Генерал Довбор-Мусницкий» успел удрать в направлении Казатина, но кавалеристы опередили его, разобрали путь, и бронепоезд сошел с рельсов. Со штабным эскадроном Буденный и Ворошилов прискакали к месту крушения: добыча была крупной. Однако поляки встретили их пулеметным огнем, и пришлось скрыться от него в лесу. Но вскоре команда бронепоезда — сотня солдат и офицеров — сочла за благо сдаться.
Главное было сделано. «Как вода смыкается, покрывая уходящий на дно камень, — писал позднее польский военный историк Клеберг, — так и польский фронт восстанавливается в тылу красной конницы. Но Буденный мало об этом заботится. Он достиг своей первоначальной цели; он в тылу польских позиций и в настоящее время не видит перед собой ни одной части противника, способной его остановить. Он тщательно избегает всякой задержки, уклоняется от всякого боя, стремясь прямо к своей основной цели: с одной стороны — к Житомиру, главной квартире командующего Украинской группой армий, с другой — к польским войскам, прикрывающим район Киева».
Рейд Конармии становился все стремительнее. 7 июня 4-я кавдивизия овладела Житомиром. Уничтожив польский гарнизон, красноармейцы освободили из плена 5 тысяч своих товарищей и 2 тысячи заключенных тюрьмы. В этот же день 11-я кавдивизия после ожесточенного боя захватила Бердичев. К 8 июня прорыв Конармии в расположение противника достиг 120–140 километров, польский фронт оказался расколотым на две части, а его 3-я армия в районе Киева под угрозой окружения. Атакуемые с востока и севера войсками 12-й армии поляки 12 июня оставили Киев. В последний раз за гражданскую войну переменилась власть в этом многострадальном городе, переменилась окончательно.
3-я польская армия понесла большой урон, все успехи польских войск на Украине были сведены на нет прорывом красной конницы, и захватчикам пришлось поспешно отступать, оставляя обозы и раненых. По временам это отступление становилось паническим: так велик был теперь страх перед кавалеристами Буденного.
В лесисто-болотистой местности на реке Уж, притоке Припяти, белополяки попытались задержаться, но после упорных боев были отброшены. 27 июня после ожесточенного пятидневного сражения был занят Новоград-Волын-ский. Разгромив во встречном бою 2 июля польскую группировку, пытавшуюся уничтожить Конармию, буденновцы 3 июля освобождают Острог, 4 июля достигают Ровно. Но поляки ожесточенно сопротивляются, контратакуют, Ровно переходит из рук в руки и лишь 10 июля окончательно закрепляется за буденновцами.
Этот успех дорого стоил Конармии. На следующий день Буденный и Ворошилов телеграфировали в Кременчуг, где находился командующий Юго-Западным фронтом: «Армии абсолютно необходим кратковременный, не менее семи дней, отдых, в течение которого возможно будет хотя бы отчасти пополнить убыль техники, подтянуть снабжение, восстановить боеспособность…»
Но отдохнуть не пришлось — к вечеру 11 июля была получена директива А. И. Егорова: «…Конармии, составляющей с частями 45-й стрелковой дивизии ударную группу фронта, стремительно преследовать отступающего противника, нанося главный удар в обход Брест-Литовского района в общем направлении на Луцк — Грубешов — Люблин — Луков». Тем самым Конармия должна была способствовать наступлению войск Западного фронта: они 11 июля освободили Минск, 14 июля Вильну, 19 июля Гродно и развернули наступление на Варшаву.
Армия Буденного начала выполнять директиву, но противник и не думал отступать без боя. Лишь после упорных сражений с белополяками буденновцы 19 июля освободили Дубно, 21 июля — Кременец, затем форсировали Стырь. Наступление давалось нелегко, и Ворошилов постоянно находился в передовых частях, принимал участие в схватках с врагами. Пристально присматриваясь ко всему в армии, он отмечал и успехи, и недостатки. Вот несколько его записей того периода:
«17 июля 1920 года, с. Уженец, р. Стырь.
Посетил 31-й полк 6-й дивизии, убедился еще раз, что наши командиры по-прежнему не ведут должной разведки и охранения, вследствие чего противник смог сегодня утром целыми тремя пехотными полками уйти на шоссе из леса, где стоял наш 31-й полк».
«18 июля 1920 года, г. Млынов.
По-прежнему мы страдаем от отсутствия руководства, связи и действительной разведки. Красноармейцы выше всяких похвал. Комсостав лично безумно храбр и предан делу, тогда как многие руководители ниже всякой критики».
«19 июля 1920 года.
Противник, отбив атаку конницы 14-й кавдивизии, бросился в контратаку и, сбив наши пешие цепи, занял высоту, что на южной стороне д. Смордва… Наши командиры медлительны, нерешительны и плохо ориентируются в обстановке. Связь до сих пор налажена плохо. Рядом действующие дивизии не знают друг о друге. Сторожевое охранение отсутствует. Начдивы до безумия храбры, как и весь комсостав, но плохо справляются с управлением. Этому причиной еще и новая, незнакомая местность. Степи, равнины — вот родина нашей конницы».
19 июля сделана и такая запись: «Вечером, возвращаясь с позиции у Смордва, на лугу один из ординарцев заметил лошадиную голову, торчащую из колодца. Я предложил С. М. Буденному вытащить лошадь, которая оказалась живой. Торчала одна голова. За уши, за гриву с большим трудом мы извлекли серенькую, небольшую, но хорошенькую лошадку. На ногах стоять не могла, поддерживали некоторое время руками. Вероятно, была в воде не менее 6–8 часов. Через 5 минут, взятая на чом-бур, поплелась за нами извлеченная буквально из пасти смерти наша маленькая лошадка. Это может служить минимальной компенсацией лошадиной породе за ее беззаветную и величайшую службу нашему делу. Кстати, лошадей гибнет у нас много, а пополнение ниоткуда не поступает…»
23 июля командование фронта изменило задачу Конармии. Теперь директива требовала от нее, разгромив дубно-кременецкую группировку противника, овладеть после стремительного рейда районом Львов — Рава-Русская и выбросить передовые части для захвата переправ через Сан в районе Сенява — Перемышль.
Новая задача была нелегкой. Польские войска, оборонявшиеся на сильно пересеченной местности и использовавшие окопы и укрепления, созданные здесь во время мировой войны, стремились задержать буденновцев. Бои были исключительно упорными, и лишь 26 июля Конармия заняла Броды. После этого ей пришлось выдержать встречное сражение с войсками 2-й польской армии, намеревавшимися разгромить красную конницу. Намерения этого они исполнить не смогли, но продвижение Конармии на Львов замедлилось. Броды несколько раз переходили из рук в руки.
После беспрерывных боев и маршей, продолжавшихся уже два месяца, общее состояние Конармии было таково, что 4 августа ее командование сочло необходимым сообщить в штаб фронта: «В последний период боев в Дубно-Бродском районе противник сосредоточил не менее четырых пехотных и трех кавалерийских дивизий и, прорвавшись к нам в тыл, парализовал подвоз грузов. Дивизии почти не получают хлеба и фуража, крайний недостаток в боеприпасах. Люди питаются картошкой и зелеными яблоками… Лошади настолько изнурены, что не в состоянии даже отгонять разъедающих их кожу мух… РВС Конной с полным сознанием ответственности заявляет, что, каковы бы ни были политические задачи дня, но Конармия свыше сил сделать ничего не может…» Однако комфронта 6 августа потребовал «с неослабной энергией выполнять боевую задачу по ликвидации львовской группы противника».
Прямой связи со штабом фронта не было, и Ворошилов в тот же день выехал в Бердичев, откуда имелась возможность переговорить с РВС фронта, проинформировать его о положении в армии. Кроме того, надо было позаботиться, чтобы тыловые армейские учреждения ускорили переброску боеприпасов и продовольствия. В результате разговора Ворошилова с начальством Конармии была предоставлена кратковременная передышка.
Возвратился к товарищам Ворошилов 10 августа с важными новостями: Конармию передавали в состав Западного фронта. Но пока она оставалась в прежнем подчинении. 12 августа была получена очередная директива: «Конной армии в самый кратчайший срок мощным стремительным ударом уничтожить противника на правом берегу реки Буг, форсировать реку и на плечах бегущих остатков 3-й и 6-й польских армий захватить город Львов».
