—Ну что, офицер! Бери подружку свою, поехали! — громогласно объявил вернувшийсяиз туалета отец Виталий. — Читай, Димитривна, благодарственную…

—Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ… — сосмирением в голосе начала читать молитву старушка, — … приди и к нам и спасинас!

—С нами Бог, Своей благодатью и человеколюбием… — рыгнув, проворчал отецВиталий, — …во веки веков!

—Аминь! — подтвердили Полина Дмитриевна и Даша.

—Внученька, ягодка моя, Дашенька! — целуя в лобик девушку и крестя её широкимкрестом, попрощалась с девушкой Полина Дмитриевна. — Огради тебя Господь отвсякого зла как человеческого, так и бесовского! Не забывай старушку, как будетвозможность, навести!

—Хорошо, бабушка Поля! — поцеловала её в ответ Даша и крепко обняла за шею. —Помолитесь за нас с Серёжей!

—Обязательно, дитятко! — ответила старушка и добавила тихонько на ухо девушке:«Ты, девонька, за Серёжу замуж смело иди! Я много людей повидала, он будетхорошим мужем!»

—Спасибо! — также тихонько ответила ей Даша. — Он очень, очень хороший!

—Всё, Димитривна, бывай! — священник, упаковавший, наконец, мешочек с просфорамив плохо застёгивающийся порыжелый от старости портфель, махнул хозяйке рукой:«Доживём — увидимся! Пошли, офицер!»

—До свиданья, Полина Дмитриевна! — Сергей вскинул сумку на плечо. — Какправильно сказать я не знаю, в общем, дай вам Бог всего самого лучшего! Спасибовам за всё!

—Благослови тебя Господь, деточка! — старушка осенила Сергея крестным знамением.— Дашеньку, внученьку мою, береги!

—Буду стараться! — улыбнулся Серёга и пропустил Дашу впереди себя в открытуюдверь.

—Ясно, Умар, я всё понял, они где-то рядом! Ждём информации! — Якуб сунулмобильник в карман. — Слушай, Эдик, вон «Макдональдс», останови здесь! Ты сходисам за жратвой, чтобы нам не сверкать здесь своими «неславянскими» рожами! Мнекартошки жареной большой пакет и рояль-чизбургер двойной, и «Кока-Колы» сольдом! Тебе, Магомед, чего взять?

—Всё равно, можно то же, что и тебе, только чтобы свинины не было!

—Какая свинина, Магомед! — Якуб закатил глаза в потолок. — Ты что, с Лунысвалился? В этих забегаловках ни свинины, ни какого другого мяса вообще нет,одна соя! Сою есть Коран не запрещает! Вот деньги, Эдик, возьми!

Латышмолча взял деньги и вышел из машины.

—Слушай, Якуб, а почему этот кафир в свою Латвию не уедет?

—Потому что он давно в розыске в Интерполе! Он и к нам в Ичкерию наёмникомустроился, потому что у себя в Евросоюзе жить не может безопасно, чем-то он тамзасветился крепко! Он ещё в Первую кампанию за Дудаева воевал, Умар с ним тогдаи познакомился. Потом в Грозном в девяносто девятом, когда федералы городштурмовали под Новый год, Эдик тоже себя хорошим бойцом показал, и снайпером, иподрывником! Умар его после того штурма в свой отряд взял, одно время Эдик дажеего личным телохранителем был. И когда Умар свой бизнес в Москве сделал, латыштоже с ним сюда перебрался, в горах трудно стало деньги зарабатывать!

—Деньги, деньги, Якуб! Я сюда ехал джихад делать, с кафирами за победу исламавоевать! А тут везде только деньги, деньги, деньги!

—А какая победа ислама без денег, Магомед, ты что? — покрутил пальцем у вискаЯкуб. — А оружие, патроны, взрывчатку тебе просто так подарят, да? Жрать тебетоже без денег дадут? Иди сходи в этот «Макдональдс», попроси гамбургербесплатно, они сразу полицию вызовут! Ты в каком мире живёшь, Магомед? Выпривыкли там, в горах с «чёрным арабом», что у него всегда долларов полныйкарман, вы там жили, как в коммунизме! А мне с четырнадцати лет приходилось«Калашниковым» на хлеб зарабатывать и себе, и семье, когда брата федералы вгорах убили! У нас в селе финики не растут, как у вас в Иордании, у нас вообщена камнях ничего не растёт! У нас в горных аулах у молодых выбор один: в Москвубандитом или в горы ваххабитом — больше никак на жизнь не заработаешь! Молодымжить хочется, как в телевизоре показывают, а дома старики в узде, как ишака,держат: на год старше тебя вошёл — вставай! Вам, иорданцам и арабам, нас,кавказцев, не понять! Сперва жрать надо заработать, а потом — «Аллаху Акбар»!

—Сперва надо джихад делать, исламский мир надо делать, тогда всем мусульманамбудет, что «жрать»! Настоящий шахид не о «жрать» думает, а как умереть заАллаха!

—Держите, моджахеды! — севший в машину Эдгарс, протянул спорящим на заднеесиденье бумажные пакеты с эмблемой «Макдональдса», — расшумелись, прохожие ужевнимание обращают!

—Ты прав, Эдик! — быстро оглядевшись, сказал Якуб. — Давай отъедем куда-нибудь,где людей мало!

—К речке поехали, на берег! — обратился к латышу Магомед. — Мне скоро намазсовершать!

—Сейчас, ребята, посидите минутку, — отец Виталий остановил машину околопридорожного магазинчика, — мне тут запастись кое-чем надо!

Онвышел, захлопнув дверь своей старенькой семёрки, и вошёл в неказистыйпридорожный павильончик.

—Ну, ты как, — обернулся Сергей с первого сиденья назад к Даше, — не укачалосзади?

—Нет! Всё хорошо, Серёжа! Мне, когда ты рядом, всегда хорошо!

—Ты знаешь, мне тоже хорошо, когда ты рядом! — засмеялся Сергей. — Это что забусинки такие у тебя в руках?

—Это подарок от бабушки Поли, Серёжа, смотри! — она протянула Сергею маленькиечётки из разноцветных бусинок с небольшим серебряным крестиком посередине. —Это чётки из Святой Земли, из Иерусалима! Ей одна паломница из их прихода этичёточки привезла, а она мне подарила! Спаси её Господи!

—А чётки — это амулет такой, он от чего-то защищает? — разглядывая крестик междубусинками, поинтересовался Сергей. — Или их перебирают для релакса, какпсихотренинг?

—Нет, Серёжа, какой психотренинг, — засмеялась девушка. — Чётки для того, чтобыпо ним молиться! Это просто «счёты», молитовки считать! Вот видишь, идут десятьсиненьких шариков, потом большой красненький, потом ещё десять жёлтеньких иопять большой красненький, потом десять зелёненьких и крестик!

—А как по ним молиться-то, по этим счётам, — недоумевал Серёга.

—Очень просто! Например, так, — Даша взяла чётки из рук Сергея и началапоказывать, — сперва читаешь десять молитв Иисусовых («Господи, Иисусе Христе,Сыне Божий, помилуй мя, грешную»), потом, на большом шарике, «ПресвятаяБогородице, спаси мя, грешную», потом ещё десять Иисусовых и опять Богородице,а затем десять Иисусовых и на крестике «Отче наш»! Так меня бабушка Полянаучила, пока ты на почту за деньгами ходил!

—Ага, чётки! Исихазм — это хорошо, — влезший в машину отец Виталий был явно вулучшенном настроении. — Дарья, поставь вот эту сумочку рядом с собой на заднеесиденье, осторожнее, там стекло!

Всумке бутылочно звякнуло. Машина тронулась.

—Исихазм — это хорошо, конечно! — священник быстро гнал машину по загородномушоссе. — Я тоже в семинарии пытался практиковать, даже на Афон в монахисобирался! А что! Курсом старше меня один семинарист так и ушёл на Афон, причёмне в русский монастырь, а к грекам! Тоже всё книжки про исихазм читал, наполунощницу к монахам бегал, а потом, окончил «бурсу» и на «Агион Орос»! А я,вот, дурак, женился! Может, тоже надо было мечту исполнить про афонское житие,глядишь, и печень бы сейчас не разваливалась… Ах ты, зараза, чтоб тебя! Опятьони здесь!

Машинарезко затормозила. Впереди из-за покосившейся ржавой автобусной остановкивыскочил гаишник с полосатой палкой в поднятой руке.

ГЛАВА 20. ПОГОСТИЩЕ

—А, батюшка! — гаишник всунул своё красное обветренное лицо в открытое окошко«Жигулей». — Опять нарушаем! Превышеньице скорости в населённом пункте надвадцать восемь километриков! Гляньте-ка!

Гаишникпоказал отцу Виталию дисплей похожего на оружие прибора.

—Да ладно, командир! Чего смотреть: виноват, каюсь! — не стал спорить священник.— Отпусти Божьего служителя!

—Вы, Божьи служители, чем питаетесь — подаяньицем? И мы — подаяньицем! — снаглой улыбочкой объявил страж порядка на дорогах.

—Вот, прими, брате, подаяньице, — протянул ему купюру отец Виталий. —Достаточно?