— А что скажет доктор Токарев? — неожиданно спросила Розамунда.
— Я весьма уважаю мнение сэра Хендсли и мистера Уайлда, — произнёс русский, — и очень ценю их познания, но все же осмелюсь предположить, что судьба у обладателя этого кинжала незавидная.
Василий стоял не шелохнувшись рядом с Найджелом.
— Что вы имеете в виду? — с вызовом спросила миссис Уайлд.
Доктор Токарев, похоже, не торопился с ответом.
— Возможно, вам приходилось, — начал он наконец, — читать о тайных обществах в России. У меня на родине, — а на её долю выпадали тяжкие испытания и прежде… да и теперь. Так вот, у нас издавна начали возникать тайные «братства». — Последнее слово доктор произнёс по-русски. — Символика их и обряды часто носили причудливый характер. Порой в них превалировал культ эротики, а иногда — насилия. Расцвет подобного рода «братств» приходится на эпоху правления Петра Великого. Да что там говорить, упоминания об этих «братствах», как правило, довольно глупые и бессмысленные, можно найти в некоторых бульварных английских книжонках. Да и журналисты тоже не отстают. Прошу прощения. — Он кивнул Найджелу.
— Ничего, все в порядке, — пробормотал Найджел.
— Этот кинжал, — продолжил доктор Токарев, — священный. Как бы это выразиться… это символ определённого тайного общества, «братства»… очень старинный. Такие вещи, — голос его внезапно осёкся, — не дарят. И его владелец, каким бы благородным человеком он ни был, если он не принадлежит «братству»… его участи не позавидуешь.
Неожиданно Василий бросил короткую фразу по-русски.
— Вот и наш бывший крепостной со мной согласен, — сказал доктор Токарев.
— Василий, а вы можете идти, — произнёс сэр Хюберт.
— Уже давно следовало бы подать гонг на переодевание к ужину, — сказал Василий, перед тем как исчезнуть.
— Боже, — воскликнула Анджела, — уже девять часов! Через полчаса ужин. Давайте поторопимся.
— За нами по-прежнему наши старые комнаты? — спросила миссис Уайлд.
— Да… ой, погодите минуточку… ведь мистер Батгейт не знает. Артур, вы покажете ему? Для него отведена малая валлийская комната, а ванная у вас общая. И не опаздывайте, а то повар дяди Хюберта подаст в отставку.
— Упаси Боже! — воскликнул Ренкин с притворным ужасом. — Ну ещё по чуть-чуть… и я иду…
Он плеснул в бокал себе и миссис Уайлд тоже, не спрашивая её согласия.
— Чарльз, ты что, решил меня напоить? — спросила она (ну почему, почему молодые женщины определённого типа так часто в подобных ситуациях задают этот вопрос и находят его очень смешным?). — Артур, а ты меня не жди. Я воспользуюсь ванной Анджелы, когда она закончит.
Анджела и сэр Хюберт уже ушли. Доктор Токарев поднимался по лестнице. Артур Уайлд блеснул стёклами очков в сторону Найджела.
— Вы идёте?
— Конечно.
И он последовал за Артуром Уайлдом вверх по пологой лестнице на слабо освещённую площадку второго этажа.
— Вот здесь наша комната, — пояснил Уайлд, указывая на первую дверь слева. — Эту каморку рядом я обычно использую как гардеробную. А вот здесь будете располагаться вы. Между комнатами как раз наша общая ванная.
Найджел очутился в небольшой, довольно милой комнате, обшитой дубовыми панелями. Количество мебели здесь было минимальным — один-два старинных валлийских предмета. В левой стене виднелась дверь.
— Она ведёт в общую ванную, — сказал Уайлд, открывая её. — А с другой стороны можно попасть в мою гардеробную. Я предлагаю вам первому занять ванную.
— Что за чудесный дом!
— Да, прекрасный во многих отношениях. Вы знаете, к Франтоку как-то очень быстро привязываешься. Уверен, с вами произойдёт то же самое.
— О, — смущённо произнёс Найджел, — я право не знаю… это ведь мой первый визит сюда… не уверен, появлюсь ли здесь ещё раз.
Уайлд ласково улыбнулся.
— А я уверен, что появитесь. Хендсли никогда не приглашает человека, если не убеждён, что захочет пригласить его вторично. А теперь я должен идти и помочь жене отыскать все те вещи, которые она, как ей кажется, забыла дома. Свистните мне, как только покончите с умыванием.
Он открыл дальнюю дверь ванной и скрылся за ней, напевая что-то себе под нос слабеньким приятным тенором.
Обнаружив в комнате свой видавший виды чемодан, Найджел решил времени зря не терять и немедленно отправился в ванную. Надо же, подумал он, вспомнив свою скромную квартиру на Ибори-стрит, как здесь все замечательно устроено. И главное, горячая вода в любое время суток.
Через пятнадцать минут он был вымыт, побрит и одет. Покидая комнату, Найджел слышал, как Уайлд ещё плескался в ванной.
Бодро спускаясь вниз, он надеялся, что мисс Анджела тоже выйдет пораньше. В противоположном конце холла дверь справа от лестницы была открыта. За ней виднелась ярко освещённая комната. Найджел вошёл и очутился один в большом салоне с зеленой обивкой, имеющем причудливую форму, который заканчивался альковом в форме буквы Ь. Дальше располагалась ещё одна комната, меньших размеров, служившая, по-видимому, одновременно и библиотекой, и охотничьим залом. Здесь восхитительно пахло ремнями, ружейным маслом и сигарами. В камине горел яркий огонь, отражаясь в стволах ружей и револьверов, в изобилии развешанных по стенам. Словно окно в мир приключений, о которых Найджел мог только мечтать.
Он снял со стены ружьё фирмы «Меннлих» восьмого калибра и начал его рассматривать и тут неожиданно услышал голоса, доносящиеся из салона позади.
Говорила миссис Уайлд, и Найджел, к своему ужасу, обнаружил, что она и её спутник вошли сюда следом за ним и находятся в салоне уже несколько минут, а он оказался в роли невольного свидетеля их разговора. Все это было очень неприятно, но заявлять о своём присутствии было уже слишком поздно.
— …и я ещё раз хочу тебе сказать, — торопливо говорила она, понизив голос, — ты не имеешь права так мной помыкать… абсолютно никакого права. Ты обращаешься со мной, как будто я у тебя на побегушках.
— Хм, а я-то считал, что это тебе приятно.
У Найджела засосало под ложечкой. Он узнал голос Чарльза. Он услышал, как чиркнула спичка, и представил кузена, наклонившегося прикурить сигарету. Марджори Уайлд тем временем продолжала:
— Чарльз, ты просто невыносим… Ну, дорогой, ну почему у нас с тобой все не как у людей? В конце концов…
— Да, дорогая… Что в конце концов?
— Что у тебя с Розамундой?
— Розамунда? О, это загадочная натура. Она говорит, что я ей слишком нравлюсь, чтобы выйти за меня замуж.
— И ты все это время… со мной… ты… О Чарльз, неужели ты сам не видишь?
— Вижу, вижу, — послышался бархатный баритон кузена. Эта реплика прозвучала у него вроде бы нежно и в то же время властно.
— Боже, какая я дура, — прошептала миссис Уайлд.
— Ты? Нет, ты не дура, а просто маленькая козочка. Иди ко мне.
Её бормотание внезапно прекратилось. Наступила тишина. Найджел затаился ни жив ни мёртв.
— Ты меня любишь? — послышался шёпот.
— Врать не стану. Чего нет, того нет. Но зато ты очень, очень меня привлекаешь. Тебя это устраивает?
— А Розамунду ты любишь?
— О Марджори, ради Бога!
— Я тебя ненавижу, — быстро проговорила она. — Я, кажется, могла бы… могла бы…
— Марджори, успокойся и не устраивай сцен. Ну что ты в самом деле… да перестань же ты брыкаться!..
До Найджела донёсся резкий хлопок, происхождение которого сомнений не вызывало. Затем послышались торопливые шаги, шорох открываемой и закрываемой двери.
— Чертовщина какая-то, — задумчиво произнёс Чарльз.
Найджел представил, как он потирает покрасневшую щеку ладонью. Минутой позже Чарльз через ту же дальнюю дверь тоже покинул салон. Когда эта дверь открывалась, Найджел услышал в холле голоса.
Прозвучал гонг, созывающий гостей на ужин. Найджел перешёл из охотничьего зала в салон.
Внезапно свет в салоне погас, а секунду спустя Найджел услышал, как кто-то открыл дальнюю дверь и затем тихо за собой закрыл.
Найджел застыл на месте. Он напряжённо соображал в этой неожиданно наступившей темноте. Что же это получается? Значит, Марджори Уайлд и Ренкин вошли в салон. Разумеется, пока они там находились, в салон никто незамеченным войти не мог. Выходит, этот некто, который сейчас погасил свет и тоже вышел в холл, пришёл сюда раньше и скрывался за L-образным альковом. Он видел, как Найджел проследовал в охотничий зал, и так же, как и Найджел, невольно оказался свидетелем сцены, разыгравшейся между миссис Уайлд и Чарльзом.
