Найджел кратко рассказал ей о разговоре, подслушанном им в оружейной. Несколько минут Анджела молчала. Затем повернулась к Аллейну.

— В этом деле есть один фактор, — начала она, — который озадачивает меня больше остальных.

— И что же мой учёный коллега предлагает на обсуждение? — торжественно спросил Аллейн.

— А вот что: почему, в самом деле, почему убийца ударил в гонг? То, что он погасил свет, это понятно. Он знал, что по правилам игры у него в запасе две минуты, чтобы скрыться. Ну а гонг зачем ему понадобился?

— Чтобы поддержать иллюзию игры? — предположил Найджел.

— Нет, это не объяснение. Зачем ему это? Темнота была желательна, но шум, суета…. Психологически это никак не оправдано.

— Доводы моего учёного коллеги весьма резонны, — сказал Аллейн. — Но смею вас заверить, что убийца, — неважно, он это был или она, — к гонгу не прикасался.

— Тогда кто же? — хором спросили Найджел и Анджела.

— Ренкин.

— Что?!

— Ренкин ударил в гонг.

— Что, черт побери, вы имеете в виду? — воскликнул Найджел.

— Я не собираюсь здесь демонстрировать все свои приёмы, но в данном случае все настолько просто, что каждый может это увидеть сам.

Найджел и Анджела беспомощно посмотрели друг на друга.

— Ну вот, а мы не видим, — уныло произнёс Найджел.

— Ладно, возможно, позднее я вам объясню, — примирительно сказал детектив. — А пока я предлагаю вам сегодня вечером совершить поездку в Лондон.

— В Лондон? Зачем?

— Мисс Анджела, я наслышан о том, что вы мастерски водите машину. Короче говоря, вы в этом деле ас. Так вот, я прошу вас сегодня вечером сесть в свой «бентли» и, не говоря никому ни слова, съездить в Лондон и выполнить там моё поручение. А с вашим дядей я поговорю сам.

— Но ведь, собственно говоря, уже вечер, — растерянно проговорила Анджела.

— Да, вы правы, уже темнеет. Думаю, вам следует отправляться не позднее чем через полчаса. Завтра на рассвете вы должны быть здесь. Но я надеюсь, что вы прибудете раньше. И знаете, я тут подумал и решил, что поеду с вами тоже.

Он лукаво посмотрел на лица собеседников и большого энтузиазма в них не обнаружил.

— Я буду спать на заднем сиденье, — добавил он рассеянно. — В последнее время я постоянно недосыпаю.

— Найджел, ты едешь? — спросила Анджела.

— Конечно. А что, собственно, мы должны делать?

— Вы доставите мне огромное удовольствие, если согласитесь поужинать со мной. Там, за ужином, я все и объясню. А сейчас только один маленький вопрос. Вы, конечно, слышали рассказ Ренкина о том, как этот кинжал, которым он был убит, попал к нему. Так вот, может ли припомнить кто-нибудь из вас, — постарайтесь, пожалуйста, — описывал ли Ренкин человека, который подарил ему этот кинжал?

— Что там Чарльз говорил, ты не помнишь, Найджел? — спросила Анджела после паузы.

Аллейн подошёл к окну и остановился у задёрнутых штор. Выглядел он необыкновенно напряжённым.

— Он сказал, — задумчиво произнёс Найджел, — что это был русский, с которым он познакомился в Швейцарии. Он говорил ещё, что кинжал был послан ему в знак благодарности за помощь.

— Какую? — спросил Аллейн, возвращаясь к столу.

— Помню, он говорил что-то о ледниковой расселине, что он помог ему выбраться оттуда.

— Это все?

— Я что-то больше ничего вспомнить не могу. А ты, Анджела?

— Да я вот все думаю об этом, — пробормотала Анджела.

— Может быть, у них были общие знакомые? Может быть, он говорил, как выглядел этот человек?

— Нет, — сказал Найджел.

— Н-нет, но он говорил что-то ещё, — заявила Анджела.

— Что же? Постарайтесь вспомнить. Может быть, он говорил о том, каким образом попал в беду этот человек? Возможно, он был ранен?

— Ой! — вскрикнула Анджела.

— Что?!

— Вспомнила. Русский отморозил себе два пальца, и их пришлось удалить.

— Точно! — воскликнул Найджел. — Совершенно точно! А разве это относится к делу? — спросил он немного погодя.

— Это важно, невероятно важно, — произнёс Аллейн очень громко. — Это наводит нас прямо на «русский след». Разрешите мне объяснить вам, что я имею в виду, говоря о «русском следе».

Произнося все это, детектив стоял лицом к собеседникам и спиной к зашторенному окну. Свет люстры ярко освещал его тёмную голову и широкие плечи.

— Позвольте вам сообщить, — патетически начал он, — что в субботу ночью в Сохо был убит один поляк. Он был опознан по левой руке.

Аллейн медленно поднял левую руку к люстре, зажав два средних пальца.

В течение минуты, а может быть и больше, Найджел с Анджелой сидели не шелохнувшись, не сводя глаз с его руки. Только потом они сообразили, что инспектор что-то шепчет.

— Батгейт! — бормотал он. — Там, под окном Токарев, он подслушивает нас. В течение этой минуты я повернусь и направлюсь к балконной двери. Идите следом. Вы поможете мне схватить его за шиворот. А вы, мисс Анджела, выходите за дверь — как ни в чем не бывало, быстро оденьтесь в любое, что попадётся под руку, и ждите нас в «бентли».

Затем он опустил руку и громко добавил (Анджела в это время покидала комнату):

— А теперь, Батгейт, когда мы, наконец, одни, позвольте мне подробно рассказать все, что я знаю о русских…

Он резко развернулся и был у балконной двери раньше, чем Найджел успел вскочить на ноги. Отбросив шторы, Аллейн рванул дверь.

— Вперёд! — бросил он. — Быстро!

Посыпались осколки стекла, и в комнату ворвался холодный ветер. Аллейн исчез в темноте. Следом за ним Найджел.

Выбежав наружу, Найджел увидел, что инспектор держит доктора Токарева, а тот молча и отчаянно вырывается. Слабый свет из комнаты, то и дело прерываемый колышущимися шторами, освещал его лицо, в очках, странно безразличное. Найджел прыгнул к нему и рывком прижал к промёрзшему каменному полу балкона. Инспектор Аллейн выпрямился и посмотрел назад. И в этот момент доктор сделал неожиданный рывок, ударил Найджела ногой в живот и растворился в темноте.

— За ним! — прохрипел Аллейн.

Тишину прорезала пронзительная трель свистка.

Найджел бежал, не разбирая дороги. Только не в рощу, стучало у него в голове, ни в коем случае он не должен попасть в рощу. Впереди был слышен глухой топот русского. Найджел сделал яростный рывок и настиг беглеца, упав вместе с ним на землю.

— Вот так-то лучше, — пробормотал он, заламывая ему руку. — Он у меня, все в порядке, — крикнул он назад.

— Поймал! — эхом отозвался из темноты голос Аллейна. А через мгновение инспектор был уже рядом, склонившись над пленником. Тут же мигом появился констебль Банс с сильным фонарём в руках.

Токарев издал тихий стон.

Аллейн достал карманный фонарь, и узкий луч высветил Токарева. Он лежал на спине, на нем сидел Найджел.

— Возвращайтесь на свой пост, Банс, и чем быстрее, тем лучше, — приказал Аллейн. — Грин ещё там?

— Да, сэр, — выдохнул Банс, — мы слышали ваш свисток.

— Я, мистер Батгейт и мисс Норт через десять минут выедем на «бентли». Держите ворота открытыми. Пропустите нас, а дальше смотрите, чтобы ни одна душа не просочилась наружу. Теперь идите.

— Да, сэр, — бросил Банс и вместе с фонарём ринулся в темноту.

— Ну а теперь, доктор Токарев, когда вам в ребра упирается дуло этого симпатичного пистолета, я надеюсь, вы начнёте вести себя прилично.

— Будьте вы прокляты! Прокляты! — заикаясь прокричал он по-русски.

Раздался резкий щелчок наручников.

— Ну вот. А теперь поднимайтесь. Некоторое время, пока глаза не привыкли к темноте, они все трое стояли молча.

— Не думаю, чтобы у него было с собой что-то страшное, — сказал Аллейн, — но на всякий случай, Батгейт, обыщите его. Доктор Токарев, вы арестованы. В карманах брюк? В заднем кармане? Ничего? Вы уверены? Хорошо. А теперь пошли, и побыстрее. И без того потеряли уйму времени… О черт, ещё и это!…

Со стороны дома были слышны голоса. На фоне окна кабинета виднелись силуэты двух фигур.