Помпей не мог выступить против Сертория до 76 г. до н. э., так как ему пришлось сражаться с местными племенами, когда он проходил по провинции Цизальпинская Галлия. В память о победах, одержанных на пути к месту своего нового командования, он позднее воздвигнет триумфальный монумент в Пиренеях.^{152}

В 77 г. до н. э. Серторий и его квестор Луций Гиртулей нанесли несколько поражений Метеллу, помешав его попытке захватить главный город лангобригийцев. Им не только удалось провезти воду в город несмотря на вражескую блокаду, но и также вывести большое число мирных горожан. Вскоре легионы Метелла стали испытывать нехватку продовольствия и после того, как отряд фуражиров попал в засаду и был почти полностью уничтожен, Метелл вынужден был отступить.

Перед этой операцией Серторий даже пригласил Метелла встретиться в бою один на один. Солдаты последнего отнеслись к этому с воодушевлением, но после отказа престарелого командующего боевой дух его легионов заметно упал. Прибытие Помпея несколько приободрило как солдат Метелла, так и самого полководца. Серторий решил принять кое-какие меры, прежде чем проводить решающую битву, и дал строгие указания своим подчиненным избегать большого боя с главными силами Метелла и Помпея. Оба легата Помпея, командовавшие небольшими отрядами, были разбиты по отдельности, но молодой полководец стал действовать с большим напором, узнав, что сам Серторий окружил город Лаврон (находившийся, вероятно, неподалеку от современной Валенсии).

Орозий — очень поздний источник, к которому необходимо относиться с большой осторожностью, — утверждает, что у Помпея было 30 000 пехотинцев и 1000 кавалеристов, а ему противостоял Серторий, имевший в два раза больше пехотинцев и 6000 кавалеристов. Однако такое большое численное превосходство кажется маловероятным. Борьбу за контроль над горой, возвышавшейся над городом, выиграл Серторий, но затем Помпей вышел к нему в тыл и решил, что запер дерзкого противника между городом и своими легионами. Говорят, Помпей был настолько уверен в себе, что отправил посланников к горожанам, приглашая их взбираться на стены и смотреть, как он вдребезги разобьет врага. И лишь после этого он обнаружил, что Серторий оставил 6000 солдат в своем старом лагере, который находился теперь за позициями Помпея. Если бы Помпей развернул теперь свою армию для полномасштабного наступления на главный отряд Сертория, на него тут же бы напали с тыла. Вместо того чтобы закончить войну блестящей победой Помпей был вынужден оставаться на месте и бессильно смотреть, как Серторий доводит до конца осаду, ибо отступление стало бы открытым признанием превосходства врага.

Это было лишь началом урока, который Серторий решил преподать «ученику Суллы» возле Лаврона. Было только два места, из которых армия Помпея могла получать фураж и дрова. Одно находилось на небольшом расстоянии от его лагеря, но оно постоянно подвергалась набегам легкой пехоты Сертория. Через некоторое время Помпей решил, что отрядам его фуражиров следует переключить внимание на другой, более отдаленный участок, который его соперник сознательно не трогал. Для того чтобы добраться туда, собрать фураж и вернуться, требовалось больше суток. Тем не менее это не казалось рискованным предприятием, так как в этом районе по-прежнему не было никаких признаков вражеской активности. Когда Серторий заметил, что отряд воинов покидает вражеский лагерь, он решил устроить засаду. Серторий послал Октавия Грецина с сильным отрядом из десяти когорт, вооруженных как легионеры, — мы не знаем, были ли эти войска испанскими, римскими или представляли собой смесь тех и других — и десяти когорт легкой испанской пехоты, поддерживаемой 2000 кавалеристов под командованием Тарквиния Приска вслед за отрядом фуражиров Помпея.

Они двигались ночью, стараясь, чтобы их не обнаружили, и устроили засаду в удобном месте у дороги, по которой должны были возвращаться вражеские фуражиры. Эти офицеры с лихвой оправдали оказанное им доверие, проведя тщательное исследование местности перед занятием позиций. Отряд, устраивающий засаду, спрятался в лесу. Впереди расположилась легкая пехота, за ней несколько глубже тяжелая пехота, готовая поддержать атаку испанцев. Кавалерия отошла в тыл для того, чтобы ржание лошадей не выдало ее присутствие врагу.

Заняв позицию, отряд ожидал рассвета, но лишь в три часа дня^[33] воины Помпея появились на дороге. Походная дисциплина никуда не годилась, многие солдаты, которые должны были обеспечивать прикрытие, разбрелись, чтобы собирать фураж или грабить. Внезапное нападение легкой пехоты — сражавшейся на испанский манер — повергло солдат Помпея в замешательство. Многие из тех, кто покинул колонну, были убиты. Опомнившись, офицеры Помпея попытались сформировать боевой фронт, но прежде чем они успели это сделать, когорты Сертория, построенные сомкнутым строем, появились из леса и пошли в атаку. Солдаты Помпея обратились в бегство, преследуемые 2000 всадников во главе с Приском.

В любой период истории картина была одна и та же: бегущая пехота становилась легкой добычей для кавалерии. Приск, несомненно, знал свое дело. Он отделил 250 человек и послал их по другому пути, чтобы они опередили беглецов и отрезали им дорогу к основному лагерю Помпея. Известие о засаде побудило Помпея отправить на помощь своим фуражирам легион под командованием Децима Лелия. Кавалерия Приска поначалу отступила перед этим новым противником, но, офицеры Сертория контролировали ситуацию. Сначала всадники повернули направо, чтобы атаковать легион с тыла, потом Лелий подвергся нападению Октавия с главным отрядом спереди и Приска — с тыла. Положение еще больше ухудшилось, и Помпей быстро поднял всю свою армию в надежде организовать спасательную операцию. Когда она вышла из лагеря, основные силы Сертория сделали то же самое и развернулись в боевом порядке на противоположном склоне холма. Если бы Помпей двинулся на помощь Лелию, то открылся бы для массированного удара с тыла и, вероятно, потерпел бы катастрофическое поражение. Поэтому ему пришлось наблюдать, как засада постепенно уничтожает группу, отправленную за фуражом, и значительную часть отряда под командованием Лелия. Фронтин, наш основной источник по этому эпизоду, ссылается на утраченный фрагмент из книги Ливия, в котором утверждалось, что Помпей в этом бою потерял около 10 000 человек.^{153}

Как только жители Лаврона осознали, что их союзник не в состоянии помочь им, они сдались Серторию. Он не стал продавать горожан в рабство, но сравнял сам город с землей, чтобы еще сильнее унизить Помпея. Для первой кампании Помпея на полуострове это являлось крайне неудачным финалом. Такой проигрыш стал горьким ударом для человека, который любил называть себя вторым Александром Великим, но теперь он, вероятно, понял, что впервые столкнулся с действительно талантливым полководцем. Его единственным утешением, возможно, стало то, что Серторий не пожелал вступать с ним в полномасштабную битву.

Счастье улыбнулось Помпею в 75 г. до н. э. Он столкнулся с войском под командованием подчиненных Сертория, в числе которых был и некомпетентный Перперна, и быстро разбил его. Хотя Помпей перед встречей с Серторием планировал объединить силы с Метеллом, эта легкая победа, вероятно, сделала его излишне самоуверенным, и он не захотел делить с кем-либо славу окончания затянувшейся войны. Помпей поспешил напасть на главную армию врага, расположившуюся лагерем возле реки Сукрон. Серторий, зная, что приближается Метелл, предпочел сразиться с одним противником, а не ждать, пока они объединятся, и принял вызов. В начале сражения Помпей и Серторий расположились каждый на правом фланге своей армии — это место считалось почетным — и поручили подчиненным руководить остальной линией фронта. Когда до Сертория дошли известия, что солдаты Помпея теснят левое крыло его армии, он сам тут же направился туда и начал исправлять положение, собирая отступающие подразделения и вводя в бой резервы.

Его присутствие придало сил солдатам, которые остановили врага, и затем пошли в контратаку, и обратили помпеянцев в бегство. В этом хаосе сам Помпей был ранен в бедро, и его едва не захватили в плен. Ускользнуть молодому полководцу удалось благодаря тому, что его преследователи начали ссориться из-за дорогих украшений на сбруе его коня. Однако в отсутствие Сертория его правый фланг был обращен в бегство легатом Помпея Афранием. Но он не воспользовался возможностью расширить прорыв, а вместо этого принялся грабить лагерь неприятеля. Позднее Серторий сумел сформировать достаточно сильный отряд, чтобы напасть на рассредоточенные силы противника и отбить у него свой собственный лагерь, нанеся Афранию серьезные потери. На следующий день прибыли легионы Метелла, и Серторий решил не вступать больше в битву. Рассказывают, что он воскликнул, что добил бы «этого мальчишку», если бы не появилась «старуха».^{154}