– Может, тебе найти работу? Ты могла бы заняться чем-нибудь интересным.
– Работу?! – воскликнула Морган. – С какой стати я стану работать? В деньгах я не нуждаюсь, профессии у меня нет, а сидеть в какой-нибудь конторе с утра до вечера – свихнешься от тоски. И потом, единственное, что меня по-настоящему интересует в жизни, – это блестящий брак. Гарри был бы самой подходящей кандидатурой для него. Представляешь, он давно уже подумывал о том, чтобы переехать от родителей и жить самостоятельно, более того, мы с ним успели присмотреть роскошный особняк времен Регентства в Найтсбридже, и я даже стала планировать, как мы устроим его после свадьбы… И тут вдруг я узнаю, что он помолвлен с этой леди Элизабет, которая представления не имеет о том, что такое хороший вкус, и это она, а не я в скором времени станет маркизой Блэмор, а потом и графиней Ломонд! Какой бред! И как обидно! – Морган чуть не плакала.
Тиффани вдруг стало жаль сестру. Ее капризам с детства потакали, и она просто не привыкла к тому, что в жизни не всегда бывает так, как хочешь. И в этом винить надо прежде всего отца с его социальными амбициями и желанием видеть своих детей в самых высоких сферах общества, куда самому ему при всех честным трудом нажитых миллионах путь был закрыт.
– Тебе просто необходимо развеяться, моя дорогая, – сказала вдруг Тиффани с воодушевлением. – Почему бы нам всем куда-нибудь не пойти сегодня вечером?
– Кому это «всем»?
– Нам с тобой, Ханту… можно пригласить Грега. Он все это время звонил чуть ли не каждый день, спрашивал, когда ты вернешься.
– О Господи! Нет, не нужно Грега! – Морган откинулась на спинку софы и закинула за голову руки.
– А почему нет? Тебе полезно переключиться и утешиться. Что может быть лучше для этого, чем присутствие рядом мужчины, который сходит с ума от любви к тебе? Предоставь это мне. Я позову Ханта и Грега, закажу столик в «Клубе»… тебе там всегда нравилось, а после ужина можно пойти куда-нибудь потанцевать.
– Ну ладно, – нехотя согласилась Морган. Наверное, сестра права. Если Грег по-прежнему влюблен в нее, ее ущемленное самолюбие будет отчасти удовлетворено. Конечно, ни о каком восстановлении серьезных отношений с Грегом не может быть и речи, но что мешает им приятно провести вечер?
К восьми часам у Тиффани все было организовано. К счастью, премьера «Ночной прохлады» благополучно состоялась две недели назад, поэтому в работе у нее наступило временное затишье – в данный момент Тиффани готовила лишь несколько костюмов для телевизионного шоу. После того как Морган ушла, излив ей душу и немного ободрившись, Тиффани успела сделать несколько набросков и теперь красилась перед зеркалом с сознанием того, что день прошел не зря. Она надела белое облегающее платье от Билла Гласса, а из драгоценностей выбрала золотое ожерелье и такие же серьги. Завершив свой туалет, Тиффани взглянула на часы. Гости начнут съезжаться с минуты на минуту. Хотелось бы, чтобы Морган приехала в более подходящем для вечеринки настроении, чем то, в каком она уехала отсюда утром.
Тиффани отправилась проверить, все ли в порядке в гостиной. Оказалось, что Глория уже успела подать напитки, расставила в вазы свежие цветы и сделала приятное, интимное освещение.
Заросли комнатных растений отбрасывали причудливые голубые тени на гардины и ковер, покрывающий пол. Тиффани открыла бар и решила выпить мартини, ей требовалось что-нибудь для поднятия духа.
Хант приехал первым, и Тиффани с первого взгляда заметила, что он в ужасном настроении. Это могло быть по трем причинам: либо он снова поругался с продюсером, либо его не устраивает работа кого-то из подчиненных, либо дома обострилась ситуация.
– Что ты хочешь выпить, дорогой? – Тиффани нежно поцеловала его, но суровая складка на лбу у Ханта от этого не разгладилась.
– Все равно. Скажи, обязательно выходить из дома сегодня? Я чувствую себя совершенно разбитым. – Он сел в кресло и устало закрыл глаза.
– Тебе станет лучше, если ты выпьешь виски. Понимаешь, Морган только приехала, и я хотела устроить ей праздник. К тому же она сейчас не в лучшем состоянии…
– Что с ней стряслось на этот раз? – Хант всегда недолюбливал Морган, считая ее страсть к нарядам и светским вечеринкам чрезмерной даже для женщины. Он не был расположен вникать в чужие проблемы, когда голова шла кругом от своих собственных.
– Ничего особенного. Я думаю, приятный вечер в компании с нами и Грегом все поправит.
– Грега? Этого идиота? О Господи, Тифф! У меня был ужасный день, я хочу провести спокойный тихий вечер с тобой вдвоем, а ты пригласила целую кучу народа! – Он залпом осушил бокал и протянул его Тиффани для новой порции.
– Прости меня, Хант. Я… я думала, что мы повеселимся.
Повеселимся! Черта с два! Если еще и Морган придет в таком настроении, то вечер обещает быть на редкость скучным.
В этот момент Глория ввела в гостиную Грега, на лице которого сияла добродушная улыбка. Всякий раз, когда Тиффани его видела, ей на ум приходило сравнение с большим преданным псом, радостно виляющим хвостом, приветствуя хозяев. Его волосы всегда казались грязными и нечесаными, дорогие костюмы сидели на нем мешковато. Но добрые глаза, приятная улыбка и природная способность излучать тепло и веселье всегда действовали на Тиффани ободряюще. У Грега был великолепный голос – густой и низкий. Ему невозможно было отказать в удивительном чувстве юмора, которое было тем более редким, что Грег никогда не исключал из числа его объектов собственную персону.
– Привет, Грег, – улыбнулась Тиффани и поцеловала его в щеку. – Вы ведь знакомы с Хантом?
Хант едва кивнул в ответ, не обратив внимания на протянутую к себе большую ладонь Грега.
– Как здорово, что мы решили собраться! – сказал Грег, усаживаясь на софу и принимая из рук Тиффани бокал с виски. – Ты сегодня сказочно красива, Тиффани! Как твои дела? Как работа?
Хант угрюмо курил и поглядывал на Тиффани и Грега, которые непринужденно болтали, попивая виски. Грег слушал Тиффани вполуха, то и дело косясь на дверь в ожидании Морган. В конце концов Тиффани поймала себя на том, что давно произносит бессмысленный монолог в полной тишине, и ни один из присутствующих в гостиной мужчин ее не слушает.
И вдруг на пороге возникло прекрасное видение: в облаке розового шифона, сверкая драгоценностями и ослепительной белозубой улыбкой, появилась Морган. От нее исходил тончайший аромат дорогих духов, а на лице застыло самое беспечное выражение, которое только можно было себе вообразить. Такого перевоплощения Тиффани от сестры не ожидала – создавалось впечатление, что утром у нее в гостях был совсем другой человек.
– Грег!.. – Морган бросилась к нему навстречу с распростертыми объятиями. Она обняла его за шею и нежно, по-дружески поцеловала. Можно было подумать, что Грег – единственный человек на свете, которого она жаждет видеть. Грег зарделся как школьник и так и не убрал руку с ее талии, пока Морган приветствовала остальных.
– Что тебе налить, дорогая? – спросила Тиффани, воодушевившись и надеясь, что с приходом Морган в гостиной воцарится дух веселья.
– Разумеется, шампанского, чего же еще! – С этими словами Морган расположилась на софе и усадила подле себя Грега, колени которого тут же потонули в складках тончайшей розовой ткани, а щеки сделались пунцовыми от удовольствия. Грег не сводил с Морган восхищенных глаз, отказываясь верить в такое чудо: она снова рядом и еще более красива, чем прежде.
– Как вы съездили в Англию? – спросил Хант скорее из вежливости, чем из любопытства. Три порции виски сделали свое дело – его угрюмость сменилась язвительностью. Если судить объективно, Морган можно было назвать красавицей, но Ханту никогда не нравились женщины, похожие на кукол Барби.
– Это было потрясающе, просто волшебно! – Морган оседлала любимого конька и принялась рассказывать о своем путешествии, стараясь не упустить ни малейшей детали, упомянуть как можно больше громких имен и модных географических названий. Постепенно воодушевляясь, Морган незаметно переключила свое внимание на Тиффани и Ханта, и когда Грегу случалось задать какой-нибудь вопрос, она пропускала его мимо ушей. Уже через четверть часа все словно забыли о его присутствии в гостиной, но Грег, потрясенный и очарованный приветствием Морган, этого не замечал и продолжал смотреть на нее с обожанием, как на сказочную принцессу.
