Кузница стояла в ста шагах, в устье сбегающего со скал ручья на краю выдвинутого в тихую воду песчаного мыса. Из трубы клубами вываливался чёрный дым. Ученики кузнеца вставали рано и уже растопили печь. Мастер не давал им спуска.
Воткнув трубку в рот, Дагар пошёл к мастерской. Даже любимый табак не мог надолго отогнать тревожных мыслей. Он жил, по его собственному мнению, в самом красивом из тридцати миров. В лучшем месте. В прекраснейшем из фьордов. Но чем сильнее что-то любишь, тем страшнее это потерять.
Дагар передёрнул плечами. Закинув голову, он завертел короткой шеей то вправо, то влево. С мшистых, поросших вереском скал свисали клоки густого тумана. Ветер с моря ещё не поднялся, не проник в залив, но его приближение чувствовалось. Как ощущались и более серьезные беды. Старый гном боялся, что маги не справятся с новой угрозой. Они слишком надменны, чтобы признать ошибки и могут проиграть войну. А если не справится чародейство, останутся только старые добрые топоры. Вот только кровушки тогда прольется, что и думать не хочется.
Дагар скривился. Выбил из трубки истлевший табак и вошел в кузню.
– Что телитесь, болванки тугодумные! – зарычал он.
Молодые гномы выстроились перед мастером с заложенными за спины руками. Мастер нарочно запрещал им отращивать бороды, объясняя сумасбродство защитой от огня. Якобы, неопытные ученики могли их спалить, а вместе с ними и кузницу.
– Привели зверя? – недовольно уточнил мастер.
Ученики замотали головами.
– Кувалдой ему по причинному месту, – расстроился Дагар. – Обещал же ведь, рудодел недоделанный.
– Ветра попутного нет. Вот и задерживается, – предположил младший ученик.
Остальные только головами покачали. Старшие давно привыкли, что мастер ненавидит, когда зря открывают рот. А тем более перебивают его.
– Ты чего поддувало-то раззявил! – взвился Дагар. – Давно уголёк в штанах не чистил? Хочешь кочегаром помастрячить? Ручонки уже к молоту тянутся, а плавки-то жидкие!
Младший ученик обречённо опустил голову. Не избежать бы ему неминуемой расправы, если бы не отворилась дверь.
В кузницу ввалился огромный гном с иссиня-черной, завитой косами бородой. Его лицо обезображивало с десяток шрамов. Один из них пересекал обе щеки так, что левая ноздря начиналась на палец выше правой. Из-за этого нос напоминал перекошенный свиной пятак. Его и звали Кровавым Хряком. Даже Дагар, давно знавший вошедшего, уже не помнил его настоящего имени.
– Припёрся! – закричал мастер. – Я уж думал, ты остатки совести на пиво поменял! Хотел тебе кляп с чугуна сковать, чтобы пасть свою пакостную не разевал.
Ученики с облегчением ретировались. Старый гном нашел новую жертву. Теперь ему будет не до них, хотя бы некоторое время.
– Я слово держу! – обиделся Хряк. – Сказал под жовтень к концу седмицы буду, и пришёл!
– А посылка моя где? – заворчал Дагар.
– Тут не просто всё, – Кровавый Хряк окинул жадным взглядом кузню, тоскливо уточнив. – Выпить нечего?
– Ты мне заготовки не плющь! – заревел старый гном. – Посылка моя где?
Ученики, в предчувствии недоброго, один за другим повалили во двор. Кто за углем. Кто за водой. Все вместе, чтобы принести побольше. Топлива ведь много не бывает?
Хряк отступил подальше от мастера.
– Здоровый больно поглотитель. Одни рожища в половину твоей кузни. Целого не получилось достать…
– Как так? – недобро прищурившись, поинтересовался Дагар.
Его хриплый голос раздался едва слышно, но Кровавого Хряка передёрнуло. Не то чтобы он боялся старика. Скорее опасался. Ведь мастер был столь же кроток, как его молоты. Так же спокоен, как воющий огонь в горне. А про его тяжёлые руки уж лет пятьдесят ходили разные байки.
– Маги побегли, – сглотнув, пояснил Хряк. – Но мы ребята не робкие, схоронились за развалинами и, когда арьергард поглотителей прошёл, за ними пристроились.
– И? – нетерпеливо протянул Дагар.
Безносый гном поёжился.
– Быстро бежали, стерви, с трудом за ними поспевали, – продолжил он. – Еле одного отбили…
– Отбили? – взревел мастер, стукнув кулаком по наковальне.
Хряк часто заморгал.
– Не совсем. Он упал, и мы его добили…
– Добили?
От вопля Дагара чуть не снесло крышу кузницы. Ученики затаились во дворе, справедливо посчитав, что и уголь, и воду можно принести попозже. Сейчас они все равно никому там не нужны.
– Да нет, не совсем, – оправдался Хряк. – Ты понял, точнее, я сказал неправильно. Затоптали его. Свои, нечаянно, он и сдох. Мы повременили, покуда все разбежались, и подошли поближе.
– Так! – взвыл мастер, надвинувшись на здоровенного гнома.
Тот попытался отступить, но упёрся в стену и чуть не перевернул полку с железными кольцами.
– Тяжелый очень, – пожаловался Хряк. – Мы втроём не потянули.
Дагар издал звериный вопль и схватил его за грудки.
– Ты мне всё отработаешь, каждую капельку! Самую крошечную! Ты мне пастью горн раздувать будешь! В руках воду носить! Я твоей бородищей печь растапливать буду!
Он поперхнулся, сипло втянув воздух.
– Я вершину рога принёс! – испуганно закричал Хряк, и отодвинулся к двери.
Бескрайним плечом он всё же зацепился за полку, и кругляши заготовок со звоном посыпались на пол.
Дагар хотел выкрикнуть что-то ещё, даже поднял над головой сжатую в кулак руку, но не стал. Его лицо расслабилось, став отстраненно-задумчивым. Он отошёл к верстаку и распахнул толстую истёртую тетрадь для заметок.
Как только на кузницу опустилась тишина, вернулись ученики. Они притащили уголь и свежую воду.
Мастер повернул голову, с удивлением взглянув на здоровенного гнома.
– Что стоишь? – спросил он. – Тащи обломок.
Кровавый Хряк часто закивал. Распахнул дверь и, пригнувшись, выскочил во двор. Выдохнув, он облизнул пересохшие губы и быстрым шагом рванул к кораблю.
Дагар вернулся к записям. Почесал пальцем заскорузлый красный лоб и, прицокнув языком, захлопнул тетрадь.
– Может сработать, – пробормотал он, погруженный в собственные размышления, наклонился и полез в ящик под верстаком.
Достал замысловатую коробку и надавил на едва заметную кнопку на боковине. Зажужжал механизм, и крышка, подрагивая, раскрылась. Из коробки выскочила механическая рука с когтями. По ладони железной лапы пробегали сиреневые молнии и, шипя, рассеивались, разлетаясь искрами между пальцев.
