Подземелье окутало паром. Сквозь марево я разглядел, что стены, пол и потолок застыли. Замер даже пар, оцепенев серо-белым столбом над дырой.
От пара я такого не ожидал.
– Лезьте вверх!
– Куда? – невольно переспросил я.
– Вверх, – подтвердил голос, похожий на голос Евлампия.
– Как? – уточнил я.
– Хватайтесь за столб и ползите! – велел он.
Я хотел возмутиться, но вспомнил, что возможно всё, кроме того, что дядя перестанет ругаться и обзывать меня крысёнышем, и взялся за пар. Вцепился в жёсткий столб и пополз вверх. Не ожидал, что будет легко, но меня будто подсаживали. Напрягся только вползая в дыру, но каменная труба по просторности посоперничала бы с норой лисокрыса. Я даже не касался стен. Вот только сколько не пыжился, сколько не карабкался, не пыхтел, выход не приближался.
– Долго еще? – взбунтовался я.
– Пока не вылезете!
Взбирался пока столб пара не упёрся в потолок. От каменной трубы ответвлялся боковой лаз. Не задавая глупых вопросов, я полез в него и шагов через тридцать сощурился от режущего глаза света. Сжав веки, я пополз наощупь, чуть не рухнув с обрыва.
Когда глаза пообвыклись, я огляделся. Незаметно выбрался из пещеры и застыл на выступе над бездной. Вокруг вздымались бесконечные горы. Я даже неба не видел. Только мрачные скалы, поросшие кривыми голыми кустами и жесткими мхами. Секстиллионы тонн бездушного камня.
Я наклонился над выступом. У головокружительной бездны не было и намека на дно. Только тёмная пустота далеко-далеко внизу.
– Куда? – нетерпеливо уточнил я.
– Вправо, – подсказал тот же голос.
И я полез по узкому выступу. Мелкие камни вылетали из трещин, потревоженные моими руками и коленями, подскакивали, прыгали по скале со звонким «Зднь!» и срывались вниз. А я прижимался к боковине узкой тропинки, чтобы не отправится за ними. Выступ плавно спускался и уходил вдоль горы. Быстрее бы добраться до этого самого «вправо», но вставать с четверенек я не рискнул. Бесконечный провал пугал меня до зябких мурашек. И как я не старался не смотреть в него, глаза сами косили в кромешную пропасть и расширялись от ужаса. Бездна так зачаровала меня, что не заметив преграды, я долбанулся об огромную чёрное кольцо, перегородившую тропинку. Огромная цепь опоясывала гору.
– Не останавливайтесь! На отдых нет времени!
– Да уж, скоро колени сотру, – обиженно огрызнулся я.
– Нужно добраться до плеча!
– До чего? – не понял я.
В отдалении громыхнул гром. А может, в соседних горах случился обвал. А вдруг не в соседних, а в этой? Я завертел головой, пытаясь увидеть где бабахнуло, и испуганно передёрнул плечами. Грохотало на моём плече. Я не понял раньше, потому что крошечный голем был с палец. В жизни не видел других, но этот точь-в-точь Евлампий, только маленький.
– Ты? – глупо спросил я.
– Да, я. Извините, чихнул. Если не пошевелитесь, нас настигнет буря.
– Какая буря? – удивился я.
– Камнедробительная! В Тринадцатом Тёмном Объединенном мире бури настолько ужасны, что мы живём под землей.
– Зачем мы тогда вылезли? – закричал я.
– Это ритуал! – надменно сообщил он.
Я плюнул. Потороплюсь. Если урагана боится даже голем, мне бежать во всю прыть.
Проскользнув между гигантских чёрных колец, я понёсся вниз по склону. Сзади подул сильный ветер. Он подталкивал меня в спину, и бежать стало легче. Приходилось только переставлять ноги.
Шторм усиливался. Я едва доставал мысками ботинок до выступа и старался прижаться к скале, а ветер сбросить меня в пропасть.
– Долго ещё? – задыхаясь, бросил я через плечо.
Голем не ответил. Я скосил глаза, может, кивнет, и чуть не остановился, а потом, наоборот, драпанул со всех ног.
Цепь догоняла нас.
– Это не ритуал, а казнь! – завопил я.
– Мы почти на плече, – прошипел Евлампий.
Я хотел смахнуть каменного предателя, но споткнулся о выступ скалы. Свалившись, я откатился подальше от обрыва и, перевернувшись на спину, увидел, как на меня падает огромная черная цепь. Зрелище незабываемое.
Очнулся я на кровати. Резко сел, аж голова закружилась, и испуганно ощупал собственное тело. Ни синяков, ни ссадин. В комнате тоже ничего не изменилось. Торшер с кружевами на месте. Значит всё в порядке! Что за дурацкий кошмар? Никогда больше не буду переедать на ночь.
Я облегченно вздохнул. Точно сон. В жизни такого не бывает: отвердевший пар, малюсенький простуженный голем, гигантская цепь. Полная чушь!
– Тупее только кошмар орка, – пробормотал я.
– Извиняюсь, что вмешиваюсь, но если вы о выходе на поверхность, то это не сон.
Я оглянулся на дверь, закрыта. Медленно скосившись к плечу, я сморщился. Он сидел там. Крохотный голем, не больше пальца, прикованный ногой к моей цепочке.
Я напряженно отвернулся, и, не глядя, провел рукой по плечу. Будто мусор стряхнул.
– Бесполезно, – посочувствовал голем.
– Что ты со мной сделал? – заорал я, уставившись на него.
Евлампий болтался на цепи, схватившись за неё руками, и покачивался в такт моим движениям.
– Вас лишили права на одиночество, теперь я всегда буду с вами. Так постановил верховный судья.
Я открыл рот. Ругательства застряли в горле и, перегородив его, не могли выскочить наружу. Пришлось закрыть рот, сесть на кровать и собраться с мыслями.
– Я на поверхность выходил? – немного поразмыслив, спросил я.
– И да, и нет. Мы подымались вверх и оставались в пещере. Одновременно!
– Как это?
– Ритуал объединения очень сложный. Мы не используем объединяющих камней, потому что я не совсем живой. А объединяющим камнем можно сплотить только живые тела.
Я встряхнул головой.
– Уменьшить моё тело, – пояснил голем, – до нужного размера не получилось, вот и пришлось увеличить вас. Поэтому мы подымались на поверхность. В то же самое время, оставались внизу в церемониальной пещере.
– Как это? – не понял я.
– Нас раздвоили, изменили, а потом собрали вместе.
