— Нет, это опять не поступок.
Лидочка посмотрела на большие калоши, которые мешают ей прыгать, огорчённо поёт:
Все поступки совершают,
Я одна не совершу,
И калоши мне мешают,
Для чего я их ношу?
Растерянный Юра стоит перед Борисом, просит его:
— Отдай мне обратно сигнальный дым. Борис усмехнулся:
— Обратно? Я ничего обратно не отдаю!
— Ну войди в моё положение: мы должны ехать за папой, а я его подарок обменял.
Подходит Лидочка, прислушивается к разговору.
Борис начинает сдаваться:
— Ну ладно, тогда проси как следует. Повторяй за мной: Борис Иванович Лаврухин, отдайте обратно грудному младенцу его коробочку.
Юра, скрывая обиду, повторяет:
— Борис Иванович… Лаврухин… отдайте… грудному младенцу его коробочку.
Лидочка с большим сочувствием смотрит на Юру, жалеет его.
— Так и быть! Я добрый человек, — паясничает Борис и, вместо того чтобы отдать коробочку, кладёт её к себе в карман.
— Давай каску — получишь сигнальный дым.
Юра в полной растерянности.
— Каску? А каску я уже тоже обменял. Сгоряча, понимаешь, на рыбок. Я с Катей обменялся.
— Ну, всё! — машет рукой Борис:
Жили в речке караси,
Ты тогда у них проси.
Катя сидит во дворе на скамейке. Она увлечена вязанием.
Я беру двойную нитку,
Все рисунки знаю я:
И с набросом, и внакидку,
И с узорами края.
На скамейке сидит кукла. Катя сажает её в пожарную каску:
— Это будет твоя колясочка!
Подбегает запыхавшийся Юра, в руках у него банка с рыбками.
— Вот возьми рыбок, отдай мне обратно каску. Она мне очень нужна!
Подбежавшая Лидочка сочувственно спрашивает:
— Теперь рыбок обратно на каску, да?
Катя ничего не понимает.
— Я не хотела меняться, ты меня сам уговорил, а теперь обратно?
Юра пробует объяснить:
— Понимаешь, Борис ждёт, а каска у тебя. А мне за папой ехать.
Во время этого разговора никем не замеченный маленький Вовка восхищённо разглядывал рыбок в банке.
Вот с банкой в руках он уже подходит к канавке, полной дождевой воды.
Раздаётся громкий крик Лидочки:
— Ой, он рыбок утопил!
В руках у Вовки пустая банка.
Юра подбегает к канавке, хватает Вовку за руку.
— Что ты натворил?! — кричит он в ужасе.
— Им тесно в банке. Пусть плавают, — спокойно объясняет Вовка свои добрые намерения.
Юра, Катя, Лидочка пробуют поймать рыбок в канавке, поют:
Рыбки, рыбки золотые,
Приплывите к нам сюда.
Хорошо вам будет в банке:
Там прозрачная вода.
Больше всех суетится Лидочка, пробует поймать рыбок калошей. Испуганные рыбки мечутся в воде. Дети поют:
Мы менять вам будем воду,
Мы в хорошую погоду
Вас поставим на окно…
Все поют огорчённо:
Нет, уплыли на свободу,
Не вернутся всё равно.
Катя чуть не плачет.
— Рыбки мои, рыбки… Теперь я тебе каску не отдам! — рассердившись, говорит она Юре и уходит.
Лидочка идёт за ней. Катя, огорчённая, садится на скамейку, в руках у неё каска с куклой. Лидочка спрашивает:
— Тебе эта каска очень нужна? Да? Ты разве в куклы играешь? Ты ведь уже большая.
— Нет, я давно в куклы не играю. Я только шью для них, — оправдывается Катя, а сама заботливо поправляет платьице кукле.
Лидочка просит:
— Отдай каску Юре, а то ему от папы попадёт. Сегодня его папа приезжает.
— Вот и пусть попадёт! Зачем он менялся? Теперь моих рыбок упустил, и они погибнут в канавке. Тебе рыбок не жалко? — спрашивает Катя укоризненно.
— Мне и рыбок жалко, и Юру, — просто, от всей души говорит Лидочка. — Отдай ему каску.
Катя хочет переменить разговор:
— Ты, Лида, ещё мала, чтоб мне советы давать. Я сама знаю, что мне делать… Меня скоро старостой класса выберут.
— Ну, а как же Юра теперь? — не унимается Лидочка.
— Вот что я тебе скажу, Лида, — снисходительно говорит Катя. — Ты бы лучше прыгать научилась. А то у тебя такие чудные прыгалки, а толку никакого.
И Катя подбрасывает кверху помпоны от прыгалок, любуясь ими.
Лидочка предлагает неожиданно:
— Знаешь что, давай меняться!
— Ну вот ещё! Теперь ты будешь заниматься этим вредным делом, — тоном взрослой говорит Катя.
— Ну не надо, — хитро соглашается Лидочка. — Тогда давай так: я тебе подарю мои прыгалки, а ты мне подари каску. Она мне очень нужна!
— Для куклы? — снисходительно спрашивает Катя. — Подарить я могу, это другое дело. Возьми, пожалуйста.
— Спасибо большое, — говорит Лидочка, — а ты возьми прыгалки.
И она отдаёт свои прыгалки Кате.
— И тебе большое спасибо, — отвечает очень довольная Катя.
Лидочка кричит, размахивая каской:
— Юра! Где ты?
Юра и Лидочка выбегают из ворот. У Юры в руках каска. Он говорит радостно:
— Ну где же Борис? Теперь он мне дым отдаст!
— Может, они на пустыре? — спрашивает Лидочка.
Взявшись за руки, дети бегут на пустырь.
На пустыре оживление, шум, крик. Толпа мальчишек под предводительством Бориса готовится к какой-то игре. Строятся шеренги, расставляются посты.
В руках у Бориса коробочка, он торжественно объявляет:
— Внимание! Трофейный особый дым. Служит для сигнализации, держится в воздухе три секунды.
Борис кричит, воображая себя командиром:
— Приготовились! Ура!
— Начинай! Давно пора! — кричат мальчики.
Воодушевлённый Борис командует:
Объявляю, что сейчас
Этот дым закроет вас.
Отойдите за черту!
— Часовые на посту, — отвечают ему мальчики-часовые.
Борис считает:
— Раз!
Изо всех сил бежит по пустырю Юра и за ним Лидочка.
— Подождите! — кричит Юра.
— Два, три! — кричит Борис, дёргает за шнурок и бросает вперёд сигнальную шашку.
Пустырь покрывается дымом, слышны восторженные крики мальчиков.
— Вперёд! Ура! Да здравствует непобедимая Советская Армия!
Юра, растерянный, смотрит на клубы дыма.
— Опоздали! Дым уже взорвался! — огорчается Лидочка.
— Попадёт мне теперь! — восклицает Юра.
Собираются прохожие, привлечённые игрой.
Здесь и Лидочкин сосед, и бабушка. Сосед негодует:
— Безобразие! Просто безобразие! Чего они только не придумают!
— Ну что вы сердитесь? Это игра. Они же никому ничего плохого не сделали, — как всегда, заступается за детей бабушка.
Сосед смотрит на неё и вдруг начинает хохотать.
— Ничего плохого, по-вашему? Вы думаете?
Лицо бабушки черно от копоти. Но она этого и не подозревает, говорит мягко:
— Ну конечно… Дети… Это так понятно… Вспомните, вы тоже были ребёнком.
В лифте горько плачет Юра. В руках у него обгоревшая, пустая коробочка:
— Нет, никуда я не пойду! Не пойду я за папой. Что я теперь ему скажу?
Лидочка утешает его как старшая:
— Ну что ты, маленький?!
