Сердце Касс сорвалось куда-то вниз, но отважная улыбка осталась на губах. Его слова маленькими острыми кинжалами вонзались в плоть, разрывая ее. Для нее это была не «связь». Это было нечто большее.

— Согласна, — тихо ответила она.

Встав со своего кресла, Гиффорд засунул руки, сжатые в кулаки, в карманы брюк и начал мерить шагами маленькую кухню.

— Строить серьезные отношения тоже не очень-то умно. Я должен честно признать, что боюсь быть связанным. Видишь ли, я не создан для семейной жизни. Мне нравится быть независимым. Идти туда, куда хочу и когда хочу. Иметь возможность кататься на лыжах или ходить под парусом. Или уезжать по делам без... — Он неожиданно замолчал и посмотрел на нее. — Ты не возражаешь? — спросил он, словно смысл ее слов только что дошел до него.

— Не возражаю. Я никогда не предполагала, что наши отношения могут стать серьезными.

— Не предполагала?

— Боже мой, нет! Наша связь была забавной, — Касс сдавленно засмеялась. — Что касается семейной жизни, я для нее тоже еще не созрела. И долго не созрею, надеюсь.

Гиффорд провел рукой по непокорным волосам. Он выглядел удивленным, но вздохнул явно с облегчением. А чего он, собственно, ожидал? Что она вступит с ним в дискуссию или бросит ему в лицо гневные обвинения? Или зальется горючими слезами? Касс окаменела. Это был первый в ее жизни случай, когда мужчина отказал ей, — но будь она проклята, если заплачет!

— Ты хотела позвонить и заказать машину, чтобы меня отвезли в аэропорт, — напомнил он.

— Да-да, сейчас, — бодро ответила она. — Сейчас.

До чего я глупа, думала Касс, когда он уехал. Тупоголовая и доверчивая! У Гиффорда Тэйта есть все: потрясающая внешность, атлетическое сложение, внушительный счет в банке. Да легионы женщин с радостью бросились бы к нему на шею! А он при этом остается в свои тридцать шесть лет холостяком. Отсюда следует, что он противник всяких уз. Он никогда и не задумывался над тем, любит ли ее.

Словно в доказательство этого, месяц спустя она наткнулась на его фотографию в спортивном разделе одного из американских рекламных журналов. Он стоял с Имоджин Сейлс, обвившейся вокруг него, как плющ. В статье цитировались слова этой актрисы. Она скромно подтверждала, что они «пара».

Касс швырнула журнал в мусорную корзину. Гиффорд Тэйт послужит ей уроком, хотя и жестоким, и она выбросит его из головы. С нее хватит!

Через пару недель доктор подтвердил ее подозрения. Она была беременна...

К тому моменту, когда Касс свернула на дорогу, которая, петляя среди деревьев, вела вниз, к «Затерянному раю», Джек крепко спал. Она поставила коляску на веранде и вошла внутрь.

Эдит готовила обед, а Маркиза, юная болтливая уборщица, а иногда по совместительству и официантка, ставила в вазы цветы.

— Мне нравится твоя прическа, — заметила Эдит.

— Просто класс! — вставила Маркиза.

Касс улыбнулась:

— Спасибо. Чем могу помочь?

— Можешь пойти к соседу и забрать бокалы, — сказала Эдит, ловко разделывая свежую рыбу, перед тем как запечь ее с чесноком и подать под острым лимонным соусом. — А заодно можешь поупражняться там на велотренажере.

— Скоро прибудет туристская группа, — возразила Касс. Встреча с Гиффордом неизбежна, но лучше самой выбрать время и место встречи. Увидеться с ним сейчас? Нет, она не готова к этому!

— Туристы будут здесь не раньше чем через час. Так что у тебя полно времени. Мы с Маркизой присмотрим за малышом, — успокоила ее Эдит и махнула рукой: — Иди!

Зайдя к себе в коттедж, Касс надела обтягивающую майку цвета лаванды, натянула серые трикотажные шорты, завязала шнурки кроссовок. Она решила, что начнет с того, что предложит Гиффорду взглянуть на ребенка. Надо вести себя сдержанно, спокойно и дружелюбно, ради Джека нельзя позволить себе превратить Тэйта во врага.

«Затерянный рай» находился на покрытом буйной растительностью мысе, оканчивающемся полоской белого песчаного пляжа. К востоку простирался длинный узкий мелкий залив, а с западной стороны — окруженная гранитными скалами небольшая подковообразная бухта. По тропинке, огибающей эту бухту и вьющейся среди деревьев, Касс направилась в сторону виллы с верандой.

Солнечный свет пятнами лежал на желто-зеленых листьях пальм и освещал плети пурпурных орхидей, свешивающихся с деревьев. Искрилась морская гладь. Со свистом проносились стрекозы, похожие на миниатюрные цветные вертолеты.

В одном путеводителе Касс прочла, что, когда генерал Чарлз Гордон, герой штурма Хартума, посетил остров Праслен в конце восьмидесятых годов прошлого века, он решил, что попал в библейский райский сад. Она улыбнулась. Генерала можно было понять.

Со своими лесистыми холмами, усеянными огромными валунами, с изобилием дикорастущих цветов, Праслен был одним из самых красивых островов в мире. И одним из наиболее безопасных, размышляла Касс. Преступления были здесь редкостью, и людям и в голову не приходило запирать двери своих домов.

Когда Касс поднималась по каменным ступеням, ведущим на веранду, протянувшуюся вдоль задней стороны дома, на ее губах улыбки уже не было. Возможно, если бы она взяла с собой Джека, его неотразимое очарование облегчило бы встречу. Может быть, ей лучше уйти и вернуться сюда днем? Отступление пахло малодушием и лишило бы их бокалов, но...

Она остановилась. Гиффорд монотонно вышагивал по «бегущей дорожке». Гимнастический зал находился в угловой комнате, и через боковое окно ей был виден его силуэт. Она осторожно поднялась на самый верх лестницы. Интересно, есть ли с ним кто-нибудь? Имоджин Сейлс, например? Прилипчивая, тощая, как палка, Имоджин! Она бросила взгляд на свой немного округлившийся живот. Если это так, она повернется и сразу же уйдет.

На цыпочках дойдя до конца веранды, Касс осторожно заглянула сквозь стеклянные двери. Гиффорд, в одних черных боксерских трусах, с блестящим от пота мускулистым торсом, продолжал шагать по «бегущей дорожке». В комнате никого больше не было.

Его шаги были нетвердыми. Резкими. Затрудненными. Касс подошла поближе и вгляделась повнимательней. Начиная от колена и вниз, его левая нога была иссохшей и деформированной. Уродливые шрамы бороздили побледневшую и слегка сморщенную кожу. Казалось, его колено было раздавлено, а потом восстановлено, но восстановлено неудачно.

И тут Гиффорд заметил ее. Заметил и ругнулся сквозь зубы. Он считал, что находится один. Он хотел быть один. Ему не нужно было, чтобы его видели, осматривали и... жалели.

Сойдя с тренажера, он взял трость, которая стояла рядом. Прихрамывая, подошел к стеклянной двери и распахнул ее.

— У тебя дурная привычка совать нос в чужие дела! — резко бросил он.

— Нет, я...

— Ты решила подглядывать за мной? — Он посмотрел на нее сверху вниз. Его серые глаза были холодны как сталь. — Я просил тебя позвонить перед тем, как придешь.

— Извини, я забыла.

— У тебя не в порядке память!

— Прогрессирующая амнезия. Извини, — спокойно сказала Касс. — Тем не менее, совершенно незачем выходить из себя. — Она посмотрела вниз. — Что у тебя с ногой?

— Тебе неприятно?

— С чего ты взял?

— Как же! Держу пари, — проворчал он.

— Когда я была подростком, то проводила уйму времени в кино, в смертельном страхе созерцая пришельцев, немыслимых чудовищ и оживших мертвецов. Поэтому, даже если бы из тебя полезли внутренности или стала медленно вытекать зеленая слизь, я бы и глазом не моргнула. А уж искалеченная нога!.. Ха! Это вообще ничто.

— Я попал в автомобильную катастрофу, — сказал Гиффорд. Дойдя, хромая, до стула с высокой спинкой, он сел и начал натягивать джинсы.

Касс ощутила прилив нежности. Полтора года назад этот мужчина был в прекрасной форме. Эталон человеческой породы. Она вспомнила, как он выглядел под душем: крепкое тело, гладкая кожа на руках и ногах... Она вспомнила также их совместные пробежки ранним утром по лондонским улицам. Тогда его походка была уверенной, шаги твердыми, а сейчас...