Мытвокон утверждал, что даже у философии — а это уж было полнейшей ересью — колоссальные возможности! Гарри выключил аппарат и решил действовать сам.

Возьмем старую и в то же время развивающуюся науку — кибернетику, симбиоз современности с традицией. А теперь пошли дальше, — он нажал кнопку автоматического секретаря.

— Слушай, Ас, загляни в персональную картотеку и скажи, работает ли хоть кто-то из моих знакомых на какой-нибудь фабрике, в каком-либо учреждении, лаборатории, связанных с кибернетикой. Только чтобы это было как можно ближе: мне некогда кататься черт знает куда.

Секция автоматического секретаря замигала, и спустя секунду динамик захрипел:

— Аллан Порки, старший конструктор на фабрике математических компьютеров, район 12, бульвар Тангенсов.

— Откуда я его знаю?

— Вы полгода ходили вместе к дошкольному воспитателю.

Выбор не получил одобрения.

— Ты что, рехнулся? На кой ляд мне такое знакомство? Есть там у тебя еще кто-нибудь? Только без фокусов. Это должно быть солидное знакомство, ясно?

— Так точно, — буркнул динамик Аса. — В запасе у нас есть Джеймс Крофт, промышленный директор лабораторий завода кибернетической аппаратуры, сокращение и кодовый знак для переписки ЗАКАПП. Он два года учился с тобой в девятом классе.

Гарри затрясло от возмущения. Либо у автоматического секретаря короткое замыкание, либо просто не срабатывают контакты канального избирателя и требуется энергичное вмешательство хозяина.

— Ну, ты там! — Гарри треснул кулаком по аппарату. — Если мы два года вместе отсидели в одном классе, то откуда Крофту меня помнить?

— Можешь не сомневаться — помнит, — заверил Ac. — В то время у тебя были с ним крупные столкновения, а такое имеет тенденцию закрепляться в центрах памяти.

— Лучше бы он забыл! — недовольно бурчал Гарри, жалея, что, например, не прогуливал вместе с Крофтом уроки. — Есть там еще кто-нибудь?

Автомат назвал три имени, но эти люди работали на Луне и Марсе. Оставался Джеймс Крофт, кандидатура сомнительной ценности, хотя, принимая во внимание профессию и должность, чрезвычайно удобная. Но Гарри не только не помнил лица Крофта, он даже не мог припомнить, имели ли примененные к нему педагогические приемы характер мягкого напоминания или сурового физического воздействия. Фотография Джеймса, переданная из городского центра и засветившаяся на экране видеофона, также ни о чем не говорила. С экрана глядел мужчина с мечтательными глазами, пухловатыми щеками и чудовищно развитой нижней челюстью, что никак не свидетельствовало об овечьей кротости.

Со смешанными чувствами Гарри покинул квартиру и направился к домашней площадке, где стояли воздушные такси — геликоптеры.

Дверь отворилась, и Гарри переступил порог кабинета директора. Большой холл был заполнен светящимися экранами и схемами, которые пульсировали огоньками и контрольными кривыми. Посредине, под маленьким куполом, стоял полукруглый пульт управления, а за ним сидел Джеймс Крофт.

— Выключите этого толстокожего болвана и дайте Тома. Должно получиться, он гораздо эмоциональнее. Я сам видел, как он плакал, когда венерианская «Звезда» забила гол «Объединенному Зареву». Принимайтесь за работу. В случае чего, докладывайте. Конец.

Крофт выключил видео и вопросительно взглянул на Гарри.

— Небось, не узнаешь, — сказал Гарри. — Я твой товарищ по школе…

— Разве тебя можно не узнать! — возликовал Крофт, раскрывая объятия. — Счастлив оказанной мне честью…

Гарри не пришел в восторг от прекрасной памяти директора лабораторий завода кибернетической аппаратуры и, честно говоря, был бы рад, если б Крофт перепутал его с каким-нибудь знакомым, например с другом третьей категории. Но дальнейшее окончательно развеяло последние надежды.

— А помнишь, Гарри, как ты отлупцевал меня? — продолжал ликующий Крофт, многозначительно пошевелив своей массивной челюстью. — Ты ревновал ко мне Кэти из одиннадцатого «Б», хотя, по правде говоря, меня в то время интересовали только транзисторы.

— Что-то запамятовал, — Гарри за улыбкой попытался скрыть беспокойство. — Возможно, между пами и были какие-то недоразумения, различия в точках зрения…

— В конце концов ты меня классно отделал.

Беседу прервал настойчивый сигнал видео. Крофт улыбнулся извиняющейся улыбкой и наклонился к микрофону. К далекому собеседнику поплыл поток указаний, советов, приказов кого-то подключить, переключить, выключить, отключить, отрегулировать…

Гарри едва слушал, сосредоточив все свое внимание на возможно более объективной и быстрой оценке возникшей ситуации и выработке тактики дальнейших переговоров.

— Ты мог бы и забыть о грехах молодости… — буркнул он, когда Крофт опять повернулся к нему.

— И не думай! Буду помнить до гробовой доски и до гробовой же доски останусь твоим благодарным должником. Ты пробудил во мне интерес к кибернетике.

«Похоже, Джеймс немного не того, — подумал Гарри. — Страдает манией преследования. Видимо, не лжет, вероятно, я его здорово отлупил, может быть, даже чересчур. Но что это за Кэти, черт побери? Совершенно не помню, впрочем, не в этом дело, надо выкручиваться…»

— Прости, друг, но что-то я никак не свяжу наши стычки с теорией информации.

— Сейчас объясню. Тебе сказали, что я бегаю за Кзти, поэтому ты взял из лаборатории симультативный одоратор, направил на меня… и пять часов мне казалось, что я дышу одним сероводородом. Тебя ввели в заблуждение насчет меня и Кэти, а ты поступил так, словно это была правда. Поэтому на следующий день я действительно стал за ней приударять, даже не без успеха, но когда мой робот-опекун оставил меня на минуту, я получил от тебя очередную взбучку. Тогда я распустил слух, что бросаю Кэти ради ее подружки Мэри. На следующий день слух дошел до Кэти, она взбесилась и помчалась к тебе жаловаться, будто я не даю ей прохода. Именно тогда я и сменил гуманитарный лицей на физико-математический и начал размышлять о том, что со мной случилось, то есть о влиянии информации на действия элементарных устройств с обратной связью и так потихоньку-помаленьку благодаря тебе стал кибернетиком. Приди же в мои объятия!

Крофт встал и прижал очумевшего гостя к своему лабораторному халату.

Немало удивленный, Гарри решил скорректировать свое мнение о Джеймсе. Первое впечатление, как это довольно часто случается, было ошибочным: выяснилось, что Крофт достаточно симпатичный, его нижняя челюсть казалась теперь не такой топорной, в ней чувствовалась мужественность, не лишенная привлекательности. Бар-автомат подал бутылку шампанского, и атмосфера тотчас же стала гораздо сердечнее. Но тут опять забренчал видеофон — какой-то эксперимент проходил не так, как нужно. Крофт, выслушав сообщение, взбесился:

— Если Том не подходит, тогда оставьте его, — кричал он в микрофон. — Какой от вас прок! Нет, в проекте ошибок нет, это вы никуда не годитесь. Ну, ну… Да, попытайтесь с Бобом, он дисциплинирован. Держите меня в курсе. Конец. — Щелкнул выключатель, Джеймс улыбнулся.

— Прости, но у них там опять что-то не получается. Послушай, что же привело тебя в ЗАКАПП?

— Мне хотелось здесь поработать, — признался Гарри. — С некоторых пор меня интересует современная техника, все эти рычаги, шкивы, шестерни…

— Прекрасно, — обрадовался Джеймс. — Наконец-то ты решил взяться за полезное дело!

Гарри остолбенел. Вот он, гомо техникус, продукт эпохи механических забав. Наверно, еще молокососом он монтировал транзисторные приемники прямого усиления и электронные рогатки. Ради кого я мучаюсь, творю свои видеоновеллы и сатиродивы?! И без того известно, что все культурные потребности этого существа ограничиваются наблюдением за матчем по домашнему видео, а единственная его мечта — спортивная программа от зари до зари. Мало я тебя лупцевал в свое время, и вот они — печальные плоды жалостливого обращения с друзьями!

— Ты меня не понял, Джеймс, — сокрушенно покачал головой Гарри. — Я хотел бы работать в качестве литератора.