- Поняли, - буркнул откуда-то еще дальше Фабьен. - Да только я уже пробовал. Они тут какие-то чудные все, не поймешь их...
- Я же говорил: что-то здесь очень нехорошее, в этих джунглях! - даже обрадовался Самбо. - Вот поэтому мне и плохо стало. И сейчас нехорошо. Ой, как нехорошо...
Очень тихо забили, скорее даже зашептали тамтамы. У Хью макушка облилась холодным потом, а до платка, который скорее всего так и лежит за пазухой, не дотянуться. Все как на Андро: Вуду, тамтамы, костер. Вот только там эти фокусы предпочитали проделывать ночами.
- Ты будешь говорить за меня, - перед лицом пленника на фоне неба появился воин, видимо, тот самый Ортег. - Ты должен сказать Черноте: воин Ортег долго ждал, воин Ортег устал. Воин просит дать силу, а за это обещает убить пять тулли. Но сначала пусть Чернота даст силу! Даже скажи: пять взрослых тулли, и не меньше двух детенышей.
- Что за тулли? - не мог не поинтересоваться Грамон.
- Ты скоро будешь знать все, ведь ты станешь рабом Черноты. Это лучше чем смерть... Ты должен быть мне благодарен! Но если ты скажешь Черноте не все, или не так, то я пожалуюсь на тебя, когда сам стану рабом Черноты, и тогда Чернота убьет тебя! О, это будет страшная смерть... - мечтательно протянул Ортег, полузакрыв глаза.
- Так, ну и куда мы должны будем отправиться?
- Не сразу, ты еще не готов.
Вскоре Хью отвязали от колышков, доставив этим ему немалое наслаждение. Тут же появилась женщина, чьего имени он так и не знал, она принесла ему тыквенную бутылку с водой. Грамон напился, и почувствовал бы себя совсем хорошо, если бы здоровяки-аборигены его опять не связали.
- Где мой меч? - спросил Хью у островитянки. - Мне неудобно появляться без него перед Чернотой.
- Забудь, металл - это нехорошо. От металла приходит Погибель, - серьезно сказала гатка. - Где-то валяется... Забудь.
Грамон загрустил. Меч ему достался как-то раз совершенно случайно, и первое время лойнант разгуливал с ним просто из желания шикануть. Шутка ли - ни у кого нет такого странного клинка! Но постепенно оружие срослось с рукой, терять его не хотелось. Ведь убивать его, по всей видимости, пока не собираются... Хью оглядел суетящихся перед костром вудуистов. Выглядели они почти как нормальные люди, вот только полная обнаженность и отсутствие у мужчин каких-либо украшений, даже в носу и в ушах, отличали их от каких-нибудь андросских крестьян. Это тоже не нравилось коротышке: он привык вызывать у дам изумленный интерес своими непроколотыми ушами и губами.
У костра не было никого старше его знакомицы. Дети тоже почти отсутствовали, если не считать нескольких подростков лет пятнадцати. На по прежнему распятых между колышками матросов никто внимания не обращал, и Хью даже заскучал немного, хотелось курить. От нечего делать обратил внимание на девушек - почти все были хороши, если не обращать внимания на очень черный оттенок кожи. На Андро таких еще поискать, а в древнем Бахаме и вовсе почти не встретишь. Когда одна из девушек стала раскладывать на траве какие-то корешки совсем рядом с ним, коротышка даже подтянул поближе к ней свой голый локоть, для сравнения.
- Ты очень светлокожий, - заметила девушка. - Даже светлее, чем твои друзья.
- Это потому что я из древнего благородного рода, - не моргнув глазом соврал Хью и во весь рот улыбнулся. - Меня зовут Хью, Хью Грамон. Грамон - это фамилия, такое имя, которое в благородных семьях передается по наследству. А тебя как зовут, красавица?
- Вообще-то, не положено говорить чужим, - поджала губы девушка. - Но мать отдала меня в Говорящие За Других... Мы пойдем с тобой вместе, Хью Грамон. Меня зовут Лоло, я дочь Клодж, которая тебя поймала. Мать хотела тебя сделать Говорящим, вместо меня... Но ты убежал. Я должна ненавидеть тебя.
- А что должны делать эти Говорящие?.. - нахмурился Хью, которому такое отношение не понравилось. - Куда мы отправимся?
- К Черноте. Ты скажешь за Ортега, а я за Клодж.
- Где это?
- Там, - махнула куда-то на восток, вглубь острова, гатка.
Она ушла, и провожая задумчивым взглядом ее ягодицы, лойнант помрачнел. Как там дела на галере? Капитан Триполи вряд ли полезет их искать далеко от берега, он отвечает за корабль. А если их уведут туда, к какой-то Черноте... Ничего хорошего на горизонте, как иногда покрикивают с мачты матросы.
Вскоре все было готово для начала церемонии. Говорящие За Других, отправляющиеся к загадочной Черноте, чтобы стать ее рабами, должны быть как следует приготовлены. Хью увидел у костра набор костяных ножей разной величины и поежился. От вудуистов можно ожидать всего... Что с ними сделают? Нанесут какие-нибудь татуировки? Грамон это как-нибудь перетерпит, а вот с матросами будут проблемы: на них совсем не осталось свободного места. Или их украсят, для чего в ушах, носу и губах лойнанта все же появятся дыры? Пусть, и это не такая уж большая потеря, оборони Мать-Дева. Но обычаи могут быть и похуже, например обязательная кастрация.
- Лоло, а ты не видела мой меч? - обратился он к знакомой девушке, когда она опять проходила рядом. - Я им очень дорожу, и хотел бы взять с собой. Без него я буду хуже служить Черноте.
- Это же металл? - удивилась Лоло. - Ну хорошо, я поищу. Хью, а все потомки благородных родов лысенькие, как тулли, и вот такие коротенькие?
- Поищи меч как следует, - отвернулся Хью. Еще не хватало, чтобы его дразнила эта малявка.
И начался обряд. Хью расслабился рано, слишком рано... Не все из пленников должны были стать Говорящими За Других, остальные требовались лишь для их приготовления. Вудуисты всегда остаются вудуистами, и не заслуживают ничего, чтобы умереть в огне или на колу, да и после этого их надо обезглавить. Скрипя зубами, Хью мечтал о том, что сделает с островитянами, если выживет сам.
- Господин лойнант, а что с нами сделают?! - опять привязался Самбо, когда его раздели и потащили к костру, где несколько воинов ждали, вооружившись ножами. - Скажите им что-нибудь, господин лойнант!
- Отпустите его, это простой моряк, он вам ничего не сделал! - послушно закричал Хью.
- Молчи, а то я тебя ударю! - наскочил, замахиваясь копьем Ортег. - Все должно быть тихо. Кричит только жертва. И еще тулли. Ты ведь не тулли, а, лысый?
Грамон злобно замолчал. Если бы не связанные руки, если бы был в руках меч... Разве он позволил бы резать своих спутников у себя на глазах? Самбо визжал как поросенок, сильные струйки крови то и дело брызгали на лица палачей, но снующие от них к костру женщины прижигали раны горящими прутиками. Клодж то и дело кидала в костер какие-то коренья, это заглушало запах жареного мяса.
- Прощай, лойнант! - крикнул Фабьен, когда другая группа воинов потащила и его. - Если увидишь капитана Триполи, передай ему, что он сухопутная мартышка! И пусть попробует возразить!
- Прощай, Фабьен... - Грамон старательно отворачивался, но ушей заткнуть не мог.
Лоло и еще две девушки сели рядом с ним, в ряд. И тогда их начали готовить. Сначала лицо Хью омыли кровью Самбо, потом принялись раскладывать на груди и плечах его внутренности. Понурив голову, Грамон не мешал им. Всем командовал Ортег, время от времени повторяя, что именно он должен передать Черноте. Следующей стала Лоло, ей досталась кровь Фабьена, а инструкции повторяла Клодж. Она тоже просила у Черноты силу и обещала убивать тулли.
Лойнант сообразил, что своей очереди ожидают еще две Говорящие За Других. Только тут он понял, что и Самбо и Фабьен уже мертвы, но воины у костра продолжают свою кровавую работу. Кто-то захлебывался тонким, детским криком. Грамон тряхнул головой, смахивая с ресниц кровь, и пригляделся. Подростков, вертевшихся вокруг костра, явно стало меньше. Оставшиеся как завороженные наблюдали за обрядом. Похоже, гатские вудуисты превзошли андросских. Действительно, Гата - родина Вуду. Эх, если бы король Том прислал сюда хотя бы два, а лучше три полка стражников-ветеранов...
Наконец все Говорящие За Других были приготовлены. Каждый, отправляющий к Черноте гонца, проявлял к нему трогательную заботу. Ортег снял с плеча Хью еще дымящееся сердце, тщательно выжал на макушку пленника и протер ему лицо. Хью хотел было плюнуть в лицо вудуисту, но решил немного повременить. Если его оставляют в живых, то достаточно скоро он вернется. Все равно, дождется его галера или нет.
