— Опять то же самое. Окна заперты изнутри на задвижки. Войти в кабинет можно только через эту дверь, — он кивком головы показал на дверь за спиной брата Лэльдо. — Кто мог сюда пробраться? Как?

Эливенер огляделся. Лэсы не было видно, уробороса тоже. Он мысленно окликнул кошку:

— Лэса, лисица в доме есть?

— А как же! — откликнулась иир'ова. — Действуй посохом, я уверена — он покажет рыжую!

Брат Лэльдо спросил, обращаясь к сыщикам:

— Он задушен?

— Похоже на то, — ответил старший. — Хотя на шее заметных следов нет. Мне кажется, его удавили подушкой.

— Подушкой? — переспросил эливенер, оглядываясь. — Которой?

Подушка лежала в трех шагах от убитого, под столом, — видимо, убийца отшвырнул ее туда в последний момент перед бегством с места преступления. Эливенер, присев на корточки, осторожно зацепил ее рукояткой посоха и подтащил поближе к телу. А потом, дав окружающим знак помалкивать, сосредоточился и поднес хрустальный шарик к голове убитого.

В воздухе рядом с трупом возник легкий комок прозрачного тумана, и в его глубине шевельнулась темная гибкая фигура, прижимавшая подушку к лицу лежавшего на полу сэра Оливера… но это была фигура человека!..

— Я лично уже вообще ничего не понимаю, — пожаловался уроборос, когда они сели в коляску, чтобы вернуться во дворец. — Как туда мог попасть человек? Кто он такой? В доме полно собак, слуг, две лисицы… постороннему туда не пролезть!

— Я тоже ничего не понимаю, малыш, — тяжело вздохнул брат Лэльдо. — Но посох дважды показал человека. Человека без лица. И этот человек не оставил ни малейшего ментального следа… впрочем, он и физических следов умудрился не оставить. Кроме одного.

Он имел в виду зажатый в кулаке убитого сэра клочок темно-синей ткани. Похоже было на то, что сэр Оливер оторвал его от одежды убийцы. Лоскуток отвезли в Скотланд-Ярд для исследования, но вряд ли это могло дать желаемые результаты. Уж конечно же, убийца не станет хранить разорванную рубаху или другой предмет одежды.

Они долго молчали, обдумывая последние события. Кони влекли экипаж к Вестминстеру. Великий Беня пробил три часа, и звон его колоколов разнесся над молчаливым Лондоном. Заметно похолодало, ветер усилился, над головами друзей то и дело со свистом проносились ночные твари — белые летучие мыши, длиннохвостые бражники, еще какие-то существа, незнакомые путешественникам и уроженцу Карпат. Но вот наконец кучер мягко остановил коней возле служебного флигеля дворца.

Никому не хотелось спать. Лэса сбегала на дворцовую кухню и стащила там кувшин молока для себя, бутыль с каким-то ягодным соком для эливенера и несколько холодных котлет для них обоих. А уроборосу и собственного хвоста было достаточно.

Трое друзей и так, и эдак перебирали все известные им факты, пытаясь сложить их в более или менее отчетливую картину, но у них ничего не получалось. Уже рассветало, когда они ненадолго прилегли отдохнуть. А в восемь утра за ними пришел посыльный ее величества. Королева хотела знать мнение сэра Лэльдо о ночном происшествии.

Войдя в кабинет Виктории, эливенер поразился бледному, измученному виду ее величества. Похоже, старушка тоже не спала ночь… Она сидела перед гигантским письменным столом, по которому были разбросаны старинные рукописи и пожелтевшие книги. Свечи в больших развесистых канделябрах догорели до самого конца. Королева была в свободном синем пеньюаре, без парика, и седые волосы свисали на лоб Виктории жидкими прядями.

— Ну, что скажешь? — без лишних церемоний обратилась королева к гостю, одновременно указывая ему на кресло напротив себя. — Кто это сделал?

— Не знаю, — сердито ответил брат Лэльдо. — Мой посох показал человека.

— Человека? — изумилась Виктория. — Но ты, кажется, предполагал, что это дело лисьих лап!

— Я и сейчас так предполагаю, — огрызнулся эливенер. — Человек был очень странный. Слишком гибкий, как будто у него суставов нет, да к тому же без лица. Или эти чертовы лисицы вызывают каких-то существ себе на подмогу, или…

Он вдруг замолчал, уставясь на королеву.

Виктория пристально всмотрелась в его лицо, потом перевела взгляд на иир'ову.

— Оборотни? — коротко спросила она.

Эливенер растерянно пожал плечами. Степная колдунья уставила зеленые глаза в ковер на полу и явно перестала замечать окружающее.

Оборотни? Брат Лэльдо слышал, конечно, легенды о существах, способных менять облик, пребывая то в теле человека, то в теле зверя… но он всегда полагал, что это просто сказки, которыми южане пугают заезжих. На севере же американского континента даже и легенд о подобных тварях не бытовало.

Оборотни… Молодой эливенер был ученым. Он отлично разбирался в законах эволюционной биологии, генетики, он знал физику и математику… и он никак не мог поверить в возможность таких метаморфоз.

Но степная колдунья, похоже, отнеслась к догадке Виктории серьезно.

Брат Лэльдо посмотрел на юного уробороса. Тот таращил на королеву круглые синие глаза, в глубине которых светилось нечто…

— Малыш, в Карпатах есть оборотни? Настоящие оборотни? — спросил брат Лэльдо.

— Есть, конечно, — спокойно ответил уроборос. — А как же иначе?

После долгого, очень долгого разговора с королевой трое друзей вышли во двор Вестминстера. Им нужно было кое о чем расспросить хищных деток. Но ящеров на их любимой горке не оказалось. И куда их унесло некстати, сердито подумал эливенер, оглядывая небо. Птервусов нигде не было видно. Друзья принялись звать их в три мысленных голоса:

— Детки! Сиси! Мими! Додо! Где вы? Вы нам нужны!

Вскоре издалека, со стороны парка, донесся мысленный визг трех голосов:

— Мы поймали гадость! Она плохая! Ай! Ай…

И все.

Друзья со всех ног помчались в парк. Уроборос сразу определил направление: по центральной аллее до большой поляны, затем по боковой дорожке на северо-восток.

На бегу он продолжал сканировать местность, но никого рядом с птенцами обнаружить не мог. С кем бы ни пришлось сцепиться деткам, этот кто-то уже исчез. Но ведь «какой» детки называли только лисиц…

Через пять-шесть минут птервусы были найдены.

Они валялись без памяти в тени под деревьями, распластав перепончатые крылья по пышной парковой траве. Здоровенный малиновый махаон уже успел устроиться на голове Сиси, и бедняжка выглядела так, словно ей зачем-то повязали яркий праздничный бант. Шуганув нахальную бабочку, брат Лэльдо и степная колдунья занялись птенцами, приводя их в чувство, и одновременно пытались уловить поблизости хоть какой-нибудь ментальный след того, кто напал на глупых ящеров. Уроборос, не забывший прихватить булатный посох с хрустальным шариком, тем временем попытался рассмотреть негодяя. Но он увидел то же самое, что и ночью возле тела сэра Оливера: темную гибкую фигуру без лица…

Теперь уже малыш Дзз не сомневался, что они имеют дело с оборотнями.

Когда птервусы наконец очнулись, они ничего не могли вспомнить, — они не знали, за кем охотились в парке, кого поймали, кто напал на них… Но ни путешественников, ни уроженца Карпат это нисколько не удивило. Ведь если рыжие лисицы действительно были существами, способными менять свой физический облик, то это, скорее всего, значило, что они обладают и большой магической силой. Так что им ничего не стоило заставить хищных деток забыть обо всем.

Друзья, подбадривая ящеров, проводили их до горки на лугу. Откуда-то сразу же возник Билли — слуга, приставленный королевой к сэру Лэльдо, — державший в руках поднос с угощением для птервусов. Эливенер машинально поблагодарил слугу и занялся детками.

Когда хищные детки, ублаженные рыбкой и их любимой кровяной колбасой, окончательно успокоились, трое друзей принялись расспрашивать их, и при этом иир'ова и эливенер потихоньку заглядывали в умы ящеров, изучая возникавшие в них образы.

— Сиси, а почему вы называете этих лисиц гадкими? — поинтересовался брат Лэльдо. — Что в них такого плохого?