Мои мысли прервал громкий стук в дверь.

Я подошла к креслу и, собираясь сесть, крикнула:

– Войдите!

На пороге появилась неестественно бледная секретарша. В глазах ее застыл ужас.

– Катюша, что случилось? К нам приехал ревизор или пожаловала налоговая инспекция?

– Хуже… – Голос секретарши задрожал, как у девчонки, собирающейся разрыдаться.

– Ну, говори, Катя, не тяни резину..

– Машу Максимову убили.

– Как убили?! Не может быть!

Маша Максимова была у нас ведущей фотомоделью и приносила приличные деньги. Характер у нее был на удивление спокойный – она ни с кем не ссорилась, всегда готова была уступить… Если я не ошибаюсь, в последнее время она жила с молодым преуспевающим бизнесменом. Кажется, они собирались пожениться…

– Катя, ты не ошиблась? – с надеждой в голосе спросила я.

– Ее нашли в квартире жениха с перерезанной шеей.

Боже мой… У Маши была немыслимо длинная и тонкая шея… Лебединая… Неужели у кого-то поднялась рука на такую красоту? В это не хотелось верить!

– За что ее?

– Не знаю. Только что позвонили из милиции и сообщили…

Я постаралась взять себя в руки. С трудом, но мне это удалось.

– Успокойся, Катюша. Иди работать. Я постараюсь связаться с Машиными родными. Возможно, они еще ничего не знают.

Телефон Машиной мамы, жившей в дальнем Подмосковье, упорно молчал. Что ж, это к лучшему, пусть узнает о случившемся не от меня. Девчонки – Машины подружки – как ни странно, оказались в курсе – быстро же долетают дурные известия. Из их сбивчивых рассказов я поняла, что Машу обнаружила соседка, случайно увидевшая приоткрытую дверь. Маша лежала на полу в кухне, истекая кровью. Помочь ей было уже нельзя.

Приехавшая по вызову соседки опергруппа предположила, что убийство совершено с целью ограбления: из квартиры пропала бытовая техника, стоявшая на виду. В настоящее время тело моей сотрудницы – теперь уже бывшей – находится в морге.

Тяжело вздохнув, я достала из сейфа фотоальбом и открыла его. Маша… Красивая стройная девушка с выразительными глазами. Я не могла представить ее мертвой… Она пришла ко мне совсем юной неопытной девчушкой и за короткий срок обогнала многих. Может, позавидовал кто?

Да ну… Какая ерунда: от зависти – убить…

На глаза попался номер сотового Машиного жениха. Надо бы выразить ему свои соболезнования. Пусть знает, что он не одинок в своем горе.

Мы все разделяем его. Мы…

– Алло, – раздался приглушенный мужской голос.

Я тяжело вздохнула и почти шепотом спросила:

– Простите, вы Алексей?

– Алексей.

– Меня зовут Маргарита. Я – Машина начальница. Несколько минут назад мне сообщили о том, что произошло… Я в шоке! Пожалуйста, примите мои соболезнования…

– Благодарю, – перебил меня мужчина, и я почувствовала неловкость.

– Мы можем оказать вам материальную помощь… Маша была у нас ведущей фотомоделью…

– Я не испытываю материальных затруднений, – сказал мужчина и дал отбой.

Оно и понятно, какие у него могут быть материальные затруднения? Никаких! Мои девочки знают себе цену.

Маша, дразняще улыбаясь, смотрела на меня с фотографий. Красивое лицо… Блестящее будущее… Толпы поклонников у длинных стройных ног. И такой чудовищный финал…

Тяжело вздохнув, я спрятала альбом в стол и вновь набрала номер Алексея. Мне хотелось помочь ему. Кроме того, я должна была принять хоть какое-нибудь участие в организации похорон своей сотрудницы.

– Простите, это опять я, – неуверенно произнесла я.

– Я понял. – Мужчина был явно раздражен, что ж, его чувства вполне можно понять.

– Простите меня за назойливость, но…

Я была не только Машиной начальницей… Мы были подругами…

– Вас, кажется, зовут Маргаритой? – донеслось до меня издалека.

– Да, – ответила я.

– Послушайте, Маргарита, а вы не согласитесь выпить со мной чашечку кофе?

– Кофе? Конечно… – Где и во сколько?

– Прямо сейчас. Я нахожусь в ресторане «Мулан» на Садовнической. Я жду вас в течение часа. Вы найдете меня за крайним столиком слева. Думаю, мы узнаем друг друга.

Я достала помаду, подкрасила губы, бросила мобильник в сумочку, вышла из кабинета, сказав секретарше, что вернусь через пару часов, спустилась к автомобилю и помчалась в сторону Садовнической.

Припарковав машину на стоянке, я посидела какое-то время, собираясь с мыслями, – все-таки миссия мне предстояла не из приятных, затем невесело подмигнула своему отражению в зеркальце заднего вида, встала, захлопнула дверку и, громко цокая тоненькими каблучками по скользким плиткам, заменявшим асфальт, направилась к украшенному декоративными фонариками входу.

В «Мулане» я прежде никогда не была. Судя но пряным запахам, ресторан был китайский. Китайскую кухню я не люблю, но в таких местах всегда можно заказать и европейские блюда. Впрочем, я сюда не есть пришла. Надо бы поскорее сказать подобающие случаю слова и смотаться в более приятное местечко. Интерьер здесь какой-то убогий… Слизан с диснеевского мультфильма. Я его не смотрела, но песенку слышала. Та-ти-та-та…

Приятная мелодия. Но где же Машин жених? На показах бывает так много мужчин – пойди их всех упомни… Этот? Нет, этот налысо обрит, весь затянут в кожу. На бизнесмена явно не тянет, не он.

Может, тот, в углу? Староват, да и мне строит глазки. Фу ты, козел!

Наконец за столиком слева я увидела подходящего. Молодой, симпатичный, хорошо, со вкусом одет и – совершенно пьяный. Кажется, я его видела раньше… Да, определенно видела, и не раз.

Я подошла к нему и сказала:

– Простите, вы Алексей?

– Алексей, – понуро кивнул он, расточая едва уловимый запах фирменной туалетной воды «Хьюго Босс».

Мужчина поднял голову и посмотрел на меня сальным взглядом. Ничего себе – и это называется убитый горем жених? Бедная Маша… Хотя…

Полулитровая бутылка «Реми Мартин» почти пуста. Коньяк, конечно, хороший, но и он забирает будь здоров, особенно если пить не закусывая – щедро украшенная пряной травой снедь на тарелке перед Алексеем успела слегка заветриться.

– Я не люблю, когда на меня так смотрят, – произнесла я строго, усаживаясь за стол.

– Извините, Маргарита, наверно, я перебрал.

– Ладно уж, прощаю, – улыбнулась я.

Раздражение тут же улетучилось, уступив место жалости. И что я такого себе напридумывала?

Алексей не в себе. Он искренне переживает смерть Маши. Вон как дергается кадык, и руки дрожат.

Поерзав на стуле, я заглянула Алексею в глаза.

– Мне очень жаль, честное слово. Маша была потрясающей девушкой… Остается надеяться, что милиция найдет убийцу и накажет его по заслугам.

– Дело – висяк, – прохрипел Алексей пьяным голосом. – А по заслугам милиция наказывает только невиновных.

– Тоже верно, – грустно улыбнулась я и, не зная, что сказать дальше, спросила:

– Ну и где же ваша чашечка кофе?

– Вот, – Алексей махнул рукой в сторону коньячной бутылки и, чуть не сбив ее, испуганно ухватился за горлышко.

– Я не пью, – я попыталась остановить его. – Я за рулем.

– Мы все за рулем. – С мученическим лицом Алексей налил мне полную рюмку.

– Послушайте, я не буду пить! Я говорю вполне серьезно…

– Мне сейчас тоже не до шуток.

– Я не могу… – упиралась я.

– Вы обязаны помянуть свою сотрудницу. Я думаю, у вас не каждый день убивают таких красивых девушек.

– Это точно, девушек у нас убивают не каждый день.

Я повертела протянутую мне рюмку в руках и не раздумывая осушила ее до дна.

– Вот шоколад. – Алексей пододвинул ко мне разломанную плитку.

– Я, наверное, повторяюсь, но мне правда жаль, что все так нелепо произошло…

– Нелепее не бывает, – кивнул Алексей. – Оказывается, Машка была беременна.

– Беременна?!

– Да, на третьем месяце.

– Но ведь она ничего не говорила… А как же контракт… Карьера? Да о чем она думала?!

– О себе, разумеется. – Алексей смерил меня таким ледяным взглядом, что я почувствовала смятение. – Машка хотела быть матерью… Жаль, что я ничего не знал.