Яша зашёл за мной в кино расфранчённый. В чёрном пиджаке и ботинки начистил. Чудак, всё равно по дороге запылит. А я наряжаться не стал. Пошёл в тех же трусах и майке, в которых бегал по деревне. Нарядись, так Вика ещё подумает, что я из-за неё нафасонился.

Яша повёл меня ближней дорогой, прямо через лес. Мы очень скоро вышли на околицу Старой деревни. Сразу видно, что эта деревня главная в колхозе. Мостки у водопроводных колонок заасфальтированы, и желоба не текут, как в Глебовке. У нас к единственной колонке в тапочках не подойдёшь, в момент промокнешь. А тут всюду порядок. В палисадниках много цветов, а вдоль проезжей дороги, которая тянется через всю деревню, тополя в два ряда посажены.

— Это чтоб пыль с дороги на дома не летела, — пояснил Яша.

Клуб был каменный, двухэтажный. Стоял он на пригорке, за избами. До начала кино оставалось ещё с полчаса. Мы с Яшей присели на скамейку и стали рассматривать собравшихся.

Одни ребята были намного меньше нас, чуть ли не дошколята, а другие гораздо старше, настоящие женихи. Моих одногодков почти не было. Малыши, все как один, грызли семечки, а старшие ребята курили, зажимая, на всякий случай, папироски в кулаке. А то, чего доброго, взрослые накричат на них и собьют весь форс.

Первый сеанс был для детей. Но на него пришли и взрослые. Вику с Верочкой привела их сварливая тётка. На руках у неё сидел «самый младшенький» — головастый Павлушка. Тётя Клава разговаривала с двумя незнакомыми женщинами, должно быть из Старой деревни. А возле Вики и Верочки вертелся Женька-задира. Я как увидел его рядом с Викой, у меня сразу настроение испортилось. Мне, может, тоже хотелось поговорить с ней. Я стал придумывать интересную фразу, с которой мог бы подойти к ним и сразу поразить. Но ничего такого не придумывалось. Однако я всё-таки подошёл и сказал, обращаясь к Вике с Верочкой:

— Какая сегодня хорошая погода, верно?

Они промолчали, а Женька засмеялся и спросил:

— Ты что — агроном, погодой интересуешься?

Сёстры дружно фыркнули. Я не нашёлся что ответить, вспыхнул и отошёл от них. Не надо было подходить, раз ничего путного не придумал. И Женька хорош, нечего сказать, перед девчонками выставляется. Правду Яша говорил, что он плохой. С досады я не знал, куда деться. Хорошо, Яшу увидел. Он здоровался с незнакомым мне мальчиком городского вида. Штаны у этого мальчика были до колен, а вместо пиджака спортивная курточка. Вдвоём они подошли ко мне.

— Знакомьтесь, — сказал нам Яша.

Мы подали друг другу руки и назвали себя по имени. В это время перед дверями Клуба поставили столик, и все ребята, в том числе и Яша с моим новым знакомым, бросились за билетами.

— Передай деньги! — крикнул мне Яша, оказавшийся одним из первых у кассирши.

Он взял мне и себе билеты, и мы пошли в клуб. Зрительный зал был совсем небольшой, рядов на двадцать. Женька тотчас бросился к скамейке посередине зала и крикнул:

— Чур, занята! — Это он для девчонок и тёти Клавы старался.

Точно! Как только они вошли, Женька позвал их. Вика с Верочкой закивали ему головами и заулыбались. Мне после этого даже кино смотреть расхотелось.

Уборщица с ребятами, которые сели возле окон, принялась задёргивать шторы. С каждым занавешенным окном клуб всё больше погружался в темноту. Наконец за моей спиной зашумела киноаппаратура, и на экране появились первые кадры картины. Вот когда я убедился, что смотреть кино надо только с хорошим настроением. А когда на душе кошки скребут, ничто не увлечёт. Даже весёлая комедия.

На экране один из героев фильма выдал себя за своего друга. Друг — чемпион школы по велоспорту, а этот чудак даже сесть на велосипед не может. Все смеются, ждут, как он выкрутится из создавшегося положения, а я вместо этого думаю, как это Женька всегда находит что сказать Вике с Верочкой. Вот и теперь — наклонился и шепчет им что-то…

Друга героя фильма начинают подозревать в том, что он не тот мальчик, за которого себя выдаёт. Неприятности подстерегают его на каждом шагу. Все с нетерпением ждут: что же будет? А я снова смотрю на Женьку и злюсь, зачем он протянул свою лапищу за скамейку. Уж не хочет ли он дёрнуть Вику за волосы?..

Фильм подходит к развязке. Мальчишка, который не умел кататься на велосипеде, потренировавшись, вдруг обгоняет лучших гонщиков. Ребята в восторге. Кто-то даже захлопал в ладоши. А я, вместо того чтобы радоваться, сержусь, зачем Вика сама заговорила с Женькой и ещё улыбается ему.

Фу! Как хорошо, что фильм наконец кончился!

Домой я шёл молча, а Яша рассуждал о силе воли и о том, какую огромную роль играют регулярные тренировки.

— Вот ведь совсем человек не умел ездить, а потренировался и опередил многих, — говорил он и вздыхал. — Дали бы мне в спокойной обстановке с петухом заняться, слово даю, стал бы он у меня шпорами стучать! Жалко, гипноза в моём организме нет. Даже мамку никак не уговорю, чтоб с собой в город взяла. Мне в город позарез нужно. Твоих витаминов купить, какие на рост действуют, и книжку про дрессировку. А она не берёт. Уж я так пристально на неё глядел, что у самого в глазах зарябило. Думал, сдастся. А она ни в какую.

— Ты скажи, что поможешь ей в городе, — посоветовал я, — а то один тут всех кур замучаешь.

— А что! Это дело! — оживился Яша. — Я ей скажу, что без неё дрессировкой займусь. Она враз одумается.

Яша стал ещё что-то придумывать. Но я больше его не слушал. Меня интересовало совсем другое: о чём сейчас говорят Женька и Вика. Ведь из клуба они пошли вместе. Странно, почему я вспомнил о них? Неужели Вика мне в самом деле так сильно понравилась?

Не успел я отпереть дедушкиным ключом дверь, как явился Женька-задира. Я даже в сторону отскочил. До того он неожиданно вырос.

— Не бойся, — осклабился Женька и спросил: — Ты чего не сел с нами?

Вот те раз! Забыл он, что ли, что всю скамейку для себя и девчонок занял.

Я промолчал, а Женька вдруг захохотал, как ненормальный:

— Ну и чудак ты! «Какая сегодня хорошая погода, не правда ли?» Ты что, поговорить с девчонками захотел?

— Вот ещё, очень нужно! — заливаясь краской, отрезал я.

— Ясно, захотел, вон как зарумянился, — добродушно сказал Женька и затоптался на одном месте так, точно хотел у меня что-то выпросить.

— Тайну не растреплешь? — неожиданно спросил он.

— Боишься, так не доверяй, — сказал я независимо.

Это понравилось Женьке. Он вздохнул и произнёс задумчивым шёпотом:

— Подружиться мне с ней охота как следует.

— С Викой? — спросил я с замиранием.

— Нет, с Веркой, — нежно протянул своим грубым голосом Женька.

— Чего это ты? — радостно и вместе с тем недоуменно воскликнул я. — Она ведь курносая и смеётся всё время.

— Вот и здорово, что смеётся, — пробасил Женька и сам засмеялся. — Я люблю весёлых. Давай подружимся с ними! Чтоб даже после лета друг другу письма писать.

— Это ты здорово придумал, — обрадовался я и распределил: — Ты будешь Вере писать, а я — Вике.

Женька посмотрел в сторону их дома и воскликнул:

— Вон они вышли! Айда к ним!

— Нельзя мне, — начал отказываться я, хотя очень хотел подойти к Вике, — скоро дедушка придёт, а у меня ещё обед не готов.

— Успеешь ты обед сварить! — закричал на меня Женька. — Купишь в сельпо вермишелевый суп и в один момент сваришь. Я тебе свой секрет доверил, а ты помочь не хочешь. Это же не по-товарищески.

— Ладно, идём, — согласился я.

Мы перебежали широкую деревенскую улицу и подошли к изгороди тёти Клавиного дома. Тётя Клава сидела с Павлушкой на лавочке, а Вика с Верочкой вешали на перекладину качели.

— Раскачать вас? — вызвался Женька.

Вместо ответа Верочка, поглядев на нас, принялась что-то шептать Вике, и они обе, как тогда в магазине, начали смеяться, будто произошло что-то невероятно весёлое или они вместо нас увидели каких-нибудь размалёванных клоунов.