Вингмохавишну неожиданно сохранил жизнь, хотя и не получил свободу. При всем желании он никак не мог покинуть здание и сбежать прочь от людей-крыс.

Среди ночи, почти перед рассветом он сидел и смотрел в окно. Сон не шел к нему, и с самого вечера Таррейтал не мог сомкнуть глаз.

Небоскреб погрузился в полную тишину. Люди-крысы, видимо, устроились на ночлег, и ни один звук не раздавался во всем здании.

Принц припал к окну и жадным взглядом впивался в предрассветную мглу. Во все стороны, до самой линии горизонта простирались бескрайняя гладь, залитая серебристым лунным светом. Воды Внутреннего моря больше не поднимались, они остановились, но и не отходили обратно, к своим прежним границам.

Печальные мысли лезли в голову. Он чувствовал, что С’герх слишком близко подбирается к его сознанию, и страшился этого.

Впервые за последние сутки он, в поисках столь необходимой поддержки, решил попытаться связаться с помощью мысленной речи со своим шутом и с друзьями, притаившимися в укромном месте.

Для этого Таррейтал достал серебряный медальон, сорванный крысами с груди аббата. Принц всегда знал, что Фарсманс не только обладал от природы мощными телепатическими способностями, не только развивал их с помощью постоянной тренировки, но и пользовался ментальным рефлектором.

Откуда эта вещь у него и как давно аббат пользуется ей, никто не знал. Но ни для кого не было секретом, что с помощью этого серебристого рефлектора священник был способен многократно умножать концентрацию сознания, за короткое время активизирую немыслимое количество психической внутренней энергии.

Аббат Фарсманс учил его в таких случаях концентрировать свою мысль в узкий направленный пучок, образующий своеобразную невесомую арку. Начальный пункт этого изогнутого дугой ментального сигнала опирался на сектор его мозга, отвечающий за телепатические функции. Другой конец «арки» в поисках опоры должен был обязательно коснуться сознаний других людей, находившихся в недрах Небоскреба.

Это было очень опасно. При той изощренной ментальной мощи, которой обладал С’герх, колдун вполне мог подключиться к тайной связи и мгновенно вычислить местонахождение оставшихся друзей Таррейтала.

Но и оставаться в одиночестве принц больше не мог. Никто не мог бы сказать ему, как долго продлится странное заточение, как долго будут стоять холодные волны у стен Небоскреба и что произойдет в том случае, если они отступят назад.

Чтобы сконцентрировать внутренние силы, он решил воспользоваться помощью ментального рефлектора. Достаточно было усилием воли соединить колебания мозга с телепатической пульсацией, дрожащей рукой нащупать на груди и развернуть ментальный рефлектор тыльной стороной, как магическое действие не заставило себя долго ждать.

Невидимые тончайшие пульсирующие лучи пронзали голову насквозь, вонзаясь во внутреннюю сторону черепа, отражаясь от нее и направляясь в противоположную сторону. Пользуясь медальоном, Вингмохавишну от непривычки испытывал болезненное чувство.

И теперь он даже тихо, мучительно застонал, когда острая игла, ослепительным напором вспарывающая каждую зону рассудка, ворвалась переливающимся фонтаном в черепную коробку и ударила изнутри по глазам. Ментальный луч медальона круговыми движениями очертил изнутри ободы глазниц, отчего за закрытыми веками на мгновение ярко полыхнули изумрудно-серебристые языки пламени.

Юноша сконцентрировал волевые усилия и увидел свой организм, собственное тело как бы изнутри. Внезапно он, к своему изумлению, отчетливо представил себе строение своего опорно-двигательного аппарата и хитроумное сплетение гибких суставов. Он не только ощутил равномерную пульсацию сердца, как и все обычные люди, но и смог мысленным усилием представить себе каждую мельчайшую капельку крови, циркулирующую по капиллярам. Его внутреннее зрение словно струилось по всем изгибам сосудам и Таррейтал даже смог ясно представить себе внутренние эластичные внутренние стенки артерий и вен, паутиной оплетающих все его тело.

Зеркальный диск свел в одно целое раздробленные фрагменты сознания. Вскоре все его способности распределились по нужным секторам сознания. Теперь он способен был сосредоточиться, нагнетая ощущение единой ментальной силы.

Ментальный рефлектор помог собрать все способности в узкий пучок, направленный в недра Небоскреба. Мысленный щуп, упиравшийся одним концом в черепную коробку принца, продвигался вперед, то и дело раскидываясь в разные стороны невидимой пульсирующей сетью.

Не успел Таррейтал прийти в себя и наладить телепатический канал, как неожиданно он отчетливо почувствовал на себе чей-то взгляд. Совершенно очевидно, что кто-то в этот момент смотрел на него, причем этот некто находился на достаточно близком расстоянии.

Вингмохавишну резко повернулся и огляделся вокруг. Сначала ничего не обнаружил, но в этот момент наверху, над головой раздался какой-то явственный шорох. Глаза принца поднялись к потолку, и в первый момент он подумал, что его внезапно посетила болезненная галлюцинация…

Из полумрака вентиляционного колодца выглядывала голова квадратной формы! Именно оттуда на него смотрела улыбающаяся физиономия! Таррейтал чуть не задохнулся от радости, узнав своего старинного друга.

— Кипис! — сдавленно прошептал он. — Неужели это ты!

— Да, мой повелитель! — прохрипел в ответ шут.

— Где же ты пропадал, дружище? Где ты прятался все это время!

— Ты спрашиваешь меня, мой повелитель, где я был сегодня днем? — усталым, сиплым голосом едва слышно отозвался карлик, по-прежнему не покидая своего убежища. — Нелегко рассказать об этом… Главное, что я сумел ускользнуть от лемутов… Они не заметили меня, когда нашли тайник и набросились только на аббата Фарсманса… а потом… потом я был вместе с Маскеем, Парсонсом и Уэлбеком… все это время мы скрывались под крышей…

— Иди ко мне! — оглянувшись по сторонам, приказал Таррейтал. — Спускайся вниз!

— Нет, я не буду спускаться… — прошептал коротышка. — Ответь мне, мой повелитель, что случилось с аббатом Фарсмансом? Какова его участь?

Принц невольно помедлил с ответом. Ему потребовалась небольшая пауза для того, чтобы ответ прозвучал максимально правдиво.

— Нашего учителя больше нет, — понуро повесив голову на грудь, отозвался Таррейтал. — Его совсем недавно казнили…

— Ужас… — пролепетал карлик, замерший высоко под потолком.

— Спускайся вниз! — повторил принц. — Я уже соскучился без тебя!

— Нет, что ты! Вокруг снуют лемуты, люди-крысы могут в любой момент ворваться в комнату… лучше уж ты поднимайся сюда…

— Зачем?

— Мы сможем бежать отсюда!

— Бежать? Но как! Кругом вода? — изумился молодой Вингмохавишну.

— Я не просто так прятался под крышей… — мгновенно откликнулся шут. — Помнишь тот воздушный шар, мой повелитель? Воздушный шар, который мы чинили вместе с Фарсмансом?

— Ну и что… — поморщился принц и неопределенно махнул рукой. — Это все были мечты…

— Действительно! Раньше это были мечты… — Но сегодня мы с Маскеем, Парсонсом и Уэлбеком торчали там все время! Люди-крысы не мешали нам.

«Конечно, как они могли мешать… — невольно подумал Таррейтал. — Все эти твари собрались сегодня в зале, чтобы посмотреть на меня и на аббата Фарсманса.»

— Сейчас все готово к побегу… — возбужденно басил Кипис из своего отверстия. Иди ко мне, мой повелитель! Твои подданные и твои друзья ждут тебя!

Возбужденный Таррейтал не смог больше стоять на холодном каменном полу и вплотную подошел к тому углу, из которого на него смотрел квадратноголовый шут. Путь к свободе находился близко, но при всем желании любой, даже самый подготовленный человек, не смог бы запрыгнуть в отверстие, располагающееся на высоте трех метров от пола.

Все оказалось бы просто безнадежно, если бы рядом не было длиннорукого Киписа. Шут, хотя и был маленького роста, но обладал сильными, жилистыми руками, напоминавшими ветви деревьев. Сверху протянулась крепкая пятерня, ухватившись за которую, Таррейтал и проник в жерло служебной шахты, замурованное несколько тысяч лет назад внутри толстых стен.