– Ни за что! Ты с ума сошла?! Вдруг тут водятся дикие звери, притаились на деревьях клещи, растут ядовитые растения и все только и мечтают сожрать несчастного песика?! – Сосискин был близок к инфаркту.

– Ну, тогда оставайся тут и охраняй наши вещи, а я пойду искать воду, – пошла я навстречу трудящимся.

– Ага! Оставайся! А вдруг тут живут лисы и они накинутся на беззащитного меня?! – практически рыдая, простонал пес.

– Слушай, трус несчастный, ты уж определись со своими фобиями, а то точно останемся без ужина и водных процедур, – досадливо поморщилась я и упрямо отправилась в глубь Леса.

Маленький ручеек мы нашли довольно быстро, и, судя по следам вокруг него, к этому водопою ходило все местное зверье. Вид следов указывал на то, что они не все были безобидными зайчиками и белочками. Сосискин трусливо жался к моим ногам, пока я максимально быстро набирала в пластиковые бутылки воду. Вдруг кусты справа затрещали, и к ручейку вышел белоснежный пони с рогом посредине лба.

– Мутант, – пролепетал Сосискин. – Дашка, валим отсюда, тут сплошная радиация, сейчас, поди, лисы саблезубые полезут! – прижавшись к моим ногам, дрожал в непритворном ужасе пес.

Первый испуг от внезапного появления кого-то из чащи Леса прошел, и ко мне вернулось спокойствие.

– Конек-горбунок тюнингованный, йопта, – презрительно сплюнула я. – Сосискин, ты хоть изредка смотри мультфильмы или фэнтези какое-нибудь. Это самый обычный единорог.

– Я не смотрю всяческую ерунду по телевизору, предпочитаю повышать свой уровень интеллектуального развития, – презрительно скорчил морду пес.

– Ага! Конечно, «Комеди-клаб» оченно повышает этот твой самый уровень развития, – заржала в ответ я.

Единорог совершенно не обращал на нас внимания и, грациозно склонившись над ручейком, не спеша пил.

– Дашк, кончай пялиться впустую! У тебя с собой же есть фотоаппарат! Давай щелкни коняшку! Потом фотки загоним любителям неопознанного, – вышло из ступора меркантильное существо.

Я быстро достала из кармана цифровик и сделала несколько снимков. Чем черт не шутит, может, правда найдется какой-нить дурак, и купит этот, с точки зрения нормального человека, фотошоп. Ну, а не купит, то останутся снимки на память.

Наконец чудо-зверь напился и гордо удалился в кусты. Узрев, что потенциальная опасность для его шкурки миновала, пес решил не иначе как расширить свой кругозор за счет моих познаний в области фэнтези.

– Дашка, а чем вообще знаменито это парнокопытное?

Я задумалась, напрягая память, а потом щедро поделилась своими знаниями:

– Ну, вроде там рога у него, в отличие от мужских, полезные, может девственницами в качестве средства передвижения использоваться… Да и откуда я знаю, чем он так ценен? Я его, как и ты, в первый раз в жизни вижу.

– Рог он нам хрен отдаст добровольно, а на девственницу ты, матушка, ну никак не похожа, так что даже если бы мы этого ослика рогатого поймали, то ехал бы на нем я, – ехидно заметил пес.

– Спешу тебе напомнить, Казанова ты мой доморощенный, что вся дача в курсе твоих амурных дел с французской бульдожкой с соседней улицы. Сколько у тебя там детишек с приплюснутой мордой и длинным ушами народилось, не напомнишь?

– Двое, – стыдливо буркнул Сосискин.

– Не надо приуменьшать свои подвиги. Четверо, маньяк ты мой сексуальный, четверо. Двоих я лично на Птичьем рынке продала, а двоих ее хозяйка к знакомым пристроила. На будущее, если не хотите осложнений, извольте ходить по дамам в деревню через дорогу, чтобы мне не приходилось больше врать людям, что эти метисы на самом деле чистокровные катаро-брунейские сторожевые собаки из личного питомника шейха.

Обратный путь мы проделали без всяких осложнений. Удобно расположившись на опушке, развели костер и со вкусом схомячили наш ужин. Умаявшийся пес привалился к моему боку, а меня неудержимо потянуло поговорить:

– Скажи мне, мой отважный лев, как думаешь, какие еще персонажи фольклора тут живут?

– Эльфы, дроу, альфары, оборотни и перевертыши, демоны и боги, лепреконы и гномы, ведьмы и колдуны, некроманты и светлые волшебники, орки и тролли, виверны и волколаки, феи и духи, водяные и русалки, драконы и фейри, домашние духи и лесная нечисть, ну и все, кому положено проживать в нормальном мире. – Из кустов на наш костер вышел, улыбаясь, Ник.

«Вечер перестает быть томным. Сейчас опять начнется компостирование мозгов на тему: «Почему кто-то еще жив, а мы отнесли свои задницы на километр от моря», – разочаровано протянула моя лень.

– Чем обязана? – Я подпустила в свой голос официальности.

– Даш, прекрати корчить из себя вдовствующую королеву-мать в изгнании, скажи спасибо, мы дали тебе спокойно собраться, вместо того чтобы сразу вернуть назад все, что ты так любовно прихватила из своего мира, – миролюбиво отозвался Ник.

– Благодетели! Спасители! Отцы родные! Дозвольте ручку облобызать и припасть к ногам за то, что не дали сгинуть сироте горемычной! Дозволили собрать котомочку нищенскую! – Я резво вскочила и начала отвешивать поклоны. – Сосискин, что развалился? Ползи по направлению к его божественности и выражай всем телом счастье, авось подадут от щедрот барских тебе ошейник от блох.

– Дарья, заканчивай придуриваться! Я пришел рассказать тебе о твоей миссии, а то сама ты еще через год не спросишь из чистой вредности, – досадливо поморщился нежданный гость.

– Давай вещай, Левитан ты мой, я буду внимать, а Сосискин стенографировать. – Все-таки последнее слово должно быть за мной.

– Значит, так. – Ник щелкнул пальцем и сел в появившееся за его спиной кресло. – Этот мир называется Лабулэлирт Диравриникэ, что переводится с одного из наших языков как «Дипломный проект Авриэльта, Д’ирхена и Никэла».

– Прости, а что значит «Дипломный проект»? – поддерживая челюсть обеими руками, потребовала я ответа.

– То и значит – это наш с Авриэльтом и Д’ирхеном дипломный проект.

– Давай поясняй! – Пока я пребывала в ступоре, Сосискин взял инициативу на себя.

– Все очень просто, – начал рассказ Ник. – Каждый демиург заканчивает Межмировую академию демиургов-творцов, и по окончании обучения группа студентов сдает Совету демиургов свой проект.

– А почему группа? Я не понимаю, почему мир должна творить группа? – тряся головой на манер кобылы, отгоняющей мух, снова перебила я Ника.

– Потому что каждый из нас рождается с определенным Даром. У всех нас, с точки зрения обычного человека, есть магические способности, но Дар создавать что-то глобальное, как правило, только один. Кто-то может создавать воду, кто-то землю, кто-то растения, кто-то животных. Очень мало рождается тех, кто может сотворить разумных существ, еще меньше демиургов получают Дар наделять их магической энергией, – терпеливо объяснил мне Ник суть их заморочек.

– Почему? – опережая меня, вылез Сосискин и требовательно стукнул хвостом по земле.

– Потому что, когда ты наделяешь создание магической энергией, то отдаешь ему часть своего Дара, который потом довольно долго восстанавливается, – отводя глаза, сказал покрасневший Ник. Сейчас он мне напоминал скорей подростка, застигнутого за непристойным делом под просмотр порнушки, а не всемогущее существо.

Только я хотела все это выдать, как меня опередили.

– А есть такие, у кого этот Дар восстанавливается быстро? – поперек батьки вылезло любопытство, жутко озадаченное тем, что рассказанное Ником как-то мало вязалось с нарисованным в голове образом Мистера-все-могу.

– Да. Это – Д’ирхен. Ему для восстановления Дара требуется пара лет. По сравнению с теми, кому для пополнения резервов нужно пара столетий, это ничтожно мало, – сразу оживился Ник, явно гордясь знакомством с таким крутым перцем.

– А что он еще может? – проявила заинтересованность моя интриганская натура, свято верящая в то, что любая информация может пригодиться.

– Еще он может создавать богов, – припечатал Ник.

– Дашка, не перебивай! Дай послушать! – нетерпеливо тявкнул пес.