В таком беспорядке пребывали мысли Эмили, когда следующим утром в гостиную вошел дворецкий и объявил, что приехал мистер Джек Рэдли и свидетельствует свое почтение. Он в гостиной при кухне и желает знать, примет ли его леди Эшворд.

Эмили сглотнула и замерла на несколько секунд, пытаясь совладать со своим лицом; дворецкому не пристало видеть ее растерянность.

– Странное время для визита, – небрежно ответила она. – Наверное, мистер Рэдли приехал по делу; возможно, у него для меня новости. Да, Уэйнрайт, пригласите его войти.

– Слушаюсь, миледи.

Если Уэйнрайт что-то заметил, на его гладком лице ничего не отразилось. Он медленно повернулся и вышел из комнаты, двигаясь торжественно и плавно, словно участник какой-то процессии. Дворецкий поступил на службу к Эшвордам еще мальчиком, а его отец был в имении главным садовником. Эмили чувствовала себя рядом с ним неловко.

Через секунду появился Джек – неторопливо, как требовали приличия, но шаги легкие, лицо оживленное. Одет он был, как всегда, модно, однако носил вещи с такой непринужденностью, что костюм выглядел просто удачным сочетанием, а не чем-то продуманным заранее. Многие люди дорого дали бы, чтобы производить такое впечатление.

Он замялся, собираясь сказать, что хозяйка прекрасно выглядит, но затем отказался от лжи в пользу слабой улыбки и правды.

– Вы выглядите усталой, Эмили, – как и я сам. Ненавижу январь, а он уже почти наступил. Нам следует заняться чем-нибудь ужасно интересным, чтобы месяц быстрее закончился, – мы будем так заняты, что не заметим, как он пройдет.

Ей не удалось сдержать улыбку.

– В самом деле? И что вы предлагаете? Прошу вас, садитесь.

Рэдли изящно опустился на стул и посмотрел ей прямо в глаза.

– Мы должны продолжить расследование, – ответил он. – Шарлотта же вернется к Йоркам, правда? У меня создалось впечатление, что она заинтересовалась не менее нас. И вообще, разве это не ее идея?

Идеальный предлог, и Эмили, не задумываясь, ухватилась за него.

– Да, конечно! Я уверена, что она с радостью воспользуется шансом нанести еще один визит Йоркам. – Упоминать о том, что для этого снова потребуется помощь Джека, не было необходимости; они оба это знали. Ни одна женщина в положении Шарлотты не станет претендовать на продолжение знакомства. В любом случае ее финансы не позволяли даже приехать в экипаже, не говоря уже о соответствующей одежде. Эмили обеспечит сестру экипировкой, но не сопровождением. Нужно напомнить Шарлотте о деле, а то в рождественской суете она могла забыть о Йорках.

– Я пошлю ей записку, – вслух прибавила Эмили. – И нельзя исключать, что Питт узнал что-то еще, и нам нужно быть в курсе.

Джек с задумчивым видом смотрел в пол.

– Я попытался – очень осторожно – расспросить нескольких знакомых о Данверах, но выяснил крайне мало. Отец, Гаррард Данвер, – какая-то шишка в Министерстве иностранных дел; возможно, именно по этой причине они близко знакомы с Йорками. Высший свет на удивление мал. Все знают друг друга если не лично, то по крайней мере в лицо или слышали друг о друге – разумеется, речь не идет о визитах. У него было два сына: один погиб в Индии несколько лет назад, а второй, Джулиан Данвер, может жениться – или не жениться – на Веронике Йорк, в зависимости от результатов расследования Питта.

Эмили недовольно фыркнула. Она сочувствовала Веронике, и сомнения по поводу репутации молодой женщины вызывали у нее раздражение.

– Хоть бы кто-нибудь соблаговолил задуматься, достоин ли он ее! – язвительно воскликнула Эмили и тут же пожалела о вырвавшихся у нее словах. Лучше промолчать, чем выдать свои ужасные подозрения. Бог даст, Джек не догадается! Эмили открыла рот, собираясь утопить свое замечание в потоке слов, но испугалась, что он поймет ее намерения, и ограничилась вызывающим молчанием.

Джек слегка растерялся.

– Вы имеете в виду его репутацию?

Теперь растерялась Эмили. Нелепо допускать, что у мужчины должна быть такая же безупречная репутация, как у женщины; предположив такое, она зарекомендует себя эксцентричной особой, чуть ли не идиоткой.

Но альтернативой была правда, а это еще хуже. Как выйти из этой дискуссии, не будучи пойманной на лжи? Эмили почувствовала, что у нее горят щеки. Она должна что-то сказать! Молчание жгло ее огнем.

– Ну, Йорки могут задавать себе вопрос, такой ли он порядочный человек, каким кажется. – Эмили попыталась придумать более приемлемое объяснение, более конкретное. – У некоторых мужчин есть недостойные привычки. Возможно, вы не в курсе, но когда я помогала расследовать пару преступлений, то узнала ужасные вещи, которые скрывались от семьи. – Леди Эшворд заставила себя посмотреть на Джека. Не слишком ли она многословна?

– А это имеет какое-то отношение к убийству Роберта Йорка? – спросил он. Его взгляд оставался непроницаемым.

– Нет, – медленно произнесла Эмили. – Конечно, если это не он его убил.

– Джулиан Данвер?

– А почему бы и нет?

– Потому что он уже был любовником Вероники? – Джек понял, на что она намекает. – Да, такое возможно, – подтвердил он.

Очевидно, эта мысль не казалась ему неправдоподобной. Для Вероники развод был невозможен, даже на основании доказанной супружеской измены, не говоря уже об отсутствии каких-либо оснований. Эмили это знала. Только мужчина может развестись из-за того, что у него появилась другая, но и в этом случае репутация жены была бы погублена. Супруга обязана либо предотвращать подобные несчастья, либо благородно переносить их. А если в адюльтере уличат саму Веронику, то, женившись на ней, Джулиан Данвер распрощается с карьерой – а если точнее, высший свет отвергнет его. Для общества они просто перестанут существовать.

– Хотите сказать, Джулиан Данвер так увлекся Вероникой, что потерял голову и забыл о нравственности? – спросила Эмили, но не потому, что думала, что Джек может знать, а потому, что хотела выяснить его мнение о Веронике. Считает ли он ее женщиной, способной вызвать такую безумную страсть?

Ответ оказался таким, какого она боялась.

– Я не знаком с Данвером, – серьезно ответил Джек. – Но если это он, значит, Вероника та женщина, которая возбудила подобное чувство.

– О… – Голос Эмили был напряжен и звучал выше, чем обычно. – Тогда нам лучше немедленно приступить к делу, хотя бы ради справедливости. – Она говорила сухим, почти деловым тоном. – Я напишу Шарлотте, чтобы она пошла на зимнюю выставку, а вы должны постараться дать ей возможность встретиться с остальными людьми, которые могут иметь отношение к убийству. – Ее отчаяние прорвалось внезапно, несмотря на все попытки сдержать его. – Как жаль, что я заперта здесь, как затворница! Это отвратительно! Я бы столько сделала, если бы могла выходить в свет. Просто адские муки!

Джек казался удивленным, но затем в его глазах зажглись веселые огоньки.

– Мне кажется, что вы еще не созрели для гостиной в доме достопочтенной миссис Пирс Йорк, – хитро сказал он.

– Наоборот, – возразила Эмили; лицо ее горело. – Я уже перезрела!

Но сделать она все равно ничего не могла; ее выбор был прост: принимать свое положение с достоинством или нет.

Несколько минут они еще говорили на общие темы, а затем Джек ушел с поручением добыть необходимое приглашение. Оставшись одна, Эмили снова и снова перебирала в памяти сказанное, меняя то одно, то другое слово, чтобы сделать фразы более изящными, не такими откровенными. Ей хотелось бы вернуться назад и изменить ход этой встречи, сделать ее более непринужденной, пересыпанной остроумными замечаниями. Мужчины любят женщин, которые их развлекают, при условии, что они не слишком умны или язвительны.

Неужели она влюбилась в Джека? Это было бы недостойно – после смерти Джорджа прошло так мало времени… Или он просто ей симпатичен и это чувство усилилось скукой и ужасным одиночеством?

К вечеру шестого дня после Нового года, когда наступил тусклый и холодный январь – улицы покрыты снегом, а по земле ползет ледяной туман, словно белое покрывало смерти, забивая горло, поглощая свет, искажая звуки и отрезая от мира любого, кто отважился войти в него, – экипаж Эмили заехал за Шарлоттой. Сначала сестра приехала домой к Эмили, где переоделась в вечернее платье из шелка василькового цвета; Эмили вместе с горничной суетились вокруг нее, подгоняя платье по фигуре. Затем, завернувшись в шерсть и меха, поехала в экипаже Джека в особняк Гаррарда Данвера в районе Мейфэр, в дальнем конце Хановер-клоуз.