«Кажется, я победил», — подумал Сигурд, поспешно выскакивая из своего убежища.
Увидев юношу, дракон с трудом повернул к нему огромную безобразную голову.
— Кто ты, осмелившийся пронзить мечом сердце Фафнира? — спросил он слабеющим голосом. — Как звали твоего отца и откуда ты родом?
Юноша вспомнил, как его еще в детстве учил Регин, что проклятие умирающего может причинить вред, если он знает имя своего врага, и ответил:
— У меня нет ни роду, ни племени, ни отца, ни матери. Один брожу я по свету, а зовут меня «Гордый олень».
— Значит, тебя породило само чудо, — сказал Фафнир. — Долгие годы носил я волшебный шлем и внушал ужас всем отважным героям. Ты первый без страха стоишь передо мной.
— Сердце истинного храбреца не испугает никакой шлем! — возразил Сигурд.
— Если ты такой храбрец, так почему же ты побоялся сказать мне свое имя? — усмехнулся Фафнир.
Юноша покраснел и гордо поднял голову.
— Ты прав, Фафнир, я тебе солгал! — смело воскликнул он. — Меня зовут Сигурд, я сын Сигмунда и внук Вольсунга, хотя, быть может, ты даже и не слыхал о нашем роде.
— Нет, Сигурд, я знаю все, — ответил дракон. — Я слышал о твоем отце: он был герой, поэтому и его сын так дерзок. А все-таки ты пленник датского короля и его слуга.
— Никто не брал меня в плен на поле битвы, — с достоинством произнес юноша. — А слуга я или свободный человек, в этом ты убедился сам.
— Ладно, Сигурд, не сердись, — тихо промолвил Фафнир. — Я умираю и хочу перед смертью дать тебе добрый совет. Не бери мое золото, не бери Андваранаут, кольцо Андвари, — это принесет тебе гибель.
— Смерть — удел каждого, рано или поздно она придет и ко мне, — сказал Сигурд. — Почему же я должен ее бояться?
— Да, смерть удел всякого, — ответил Фафнир. — Но хорошо умирать в преклонные годы, оставляя после себя наследников, — ты же еще молод, и с тобой окончится род Вольсунгов. Не трогай сокровищ Андвари, Сигурд. Над ними тяготеет проклятье, а больше всего бойся моего брата. Я знаю, что он ради золота научил тебя убить меня, ради золота он убьет и тебя.
— Спасибо за совет, Фафнир, — сказал Сигурд. — Но я уже говорил тебе, что не знаю, что такое страх.
— Тогда ты скоро умрешь, — глухо прошептал дракон.
Его голова упала на землю, огромное тело вытянулось — он был мертв.
В наступившей тишине Сигурд услышал чьи-то легкие, осторожные шаги. Он оглянулся и при свете взошедшей луны увидел маленькую, чуть сгорбленную фигуру Регина. Гном, словно не веря своим глазам, посмотрел на юношу, потом кинул быстрый взгляд на убитого дракона, и его лицо недовольно сморщилось.
— Ты убил моего брата, Сигурд! — сказал он плаксивым голосом. — Какой выкуп я получу от тебя за его смерть?
— Ты хочешь получить выкуп за смерть брата?! — воскликнул возмущенный юноша. — Но разве не ты подстрекал меня его убить? Разве не ты мечтал захватить его золото?
— Ты прав, Сигурд, — согласился гном. — Однако, по нашим обычаям, я все равно должен получить выкуп. Многого я не прошу. Пусть этим выкупом будет сердце Фафнира. Вынь его, зажарь и отдай мне. Тогда ты со мной расплатишься.
— Хорошо, — сказал удивленный Сигурд. — Он ожидал, что Регин попросит у него часть его золота. — Это я могу сделать.
Он пошел в лес, принес оттуда большую охапку хвороста, разложил костер и, вырезав своим мечом сердце дракона, принялся, его поджаривать. Гном молча наблюдал за ним, а потом лег у костра и, попросив разбудить его, когда сердце поджарится, заснул.
Постепенно ночной мрак рассеялся, взошло солнце, и в небе над Гнитахейде появились первые птицы.
«Наверное, жаркое уже готово и мне пора будить Регина», подумал Сигурд. Он потрогал сердце дракона руками и при этом сильно обжег себе палец. Еле удержавшись от крика, юноша сунул палец себе в рот и в тот же миг услышал, как одна из пролетавших над его головой ласточек прощебетала:
— Вот сидит Сигурд и жарит для Регина сердце дракона. Он бы сделал умнее, если бы съел его сам.
— А вон лежит Регин и, притворяясь спящим, думает лишь о том, как бы ему убить Сигурда, — ответила ей другая ласточка.
— Надо было бы Сигурду сделать его на голову короче! — воскликнула третья.
— Да, мудр был бы Сигурд, если бы он все понял и сделал так, как вы советуете, — сказала четвертая.
— Ах, что вы! Этот Сигурд просто глуп! — возразила пятая. — Он убил одного брата и оставил в живых другого. Не понимаю, как он не может догадаться, что Регин все равно убьет его ради золота.
— Да, ты права: глупо щадить врага, который в мыслях уже трижды тебя предал, — согласилась с ней шестая.
— Ах, Сигурд, Сигурд! О чем ты только думаешь? — промолвила седьмая. — Отруби ему голову: избавься навсегда от врага и распоряжайся один всем золотом Фафнира!
Сигурд опустил голову. Он вспомнил коварный совет Регина подкарауливать Фафнира в яме, вспомнил злобные взгляды гнома, и его лицо вспыхнуло от гнева. Недолго думая, юноша вскочил на ноги и, выхватив меч, одним ударом отрубил Регину голову. Затем он снял с огня сердце дракона и съел его кусок за куском.
— Он нас послушался, он нас послушался! — радостно защебетали ласточки. — Теперь он будет понимать язык всех зверей и птиц.
А одна ласточка добавила:
— Следуй за нами, сын Сигмунда, мы покажем тебе, где спрятаны сокровища Андвари.
Сигурд пошел за ласточками. Рядом с широкой и глубокой норой, служившей жилищем дракону Фафниру, находился небольшой песчаный холм. Ласточки подлетели к нему и хором воскликнули:
— Копай здесь, Сигурд, копай здесь!
Юноша послушно раскинул мечом песок и невольно замер на месте. Перед ним, ослепляя глаза своим блеском, возвышалась целая груда золотых слитков, среди которых лежало маленькое, но искусно сделанное кольцо. Оно-то и приковало к себе внимание Сигурда. Юноше казалось, что он никогда и нигде не видел ничего более прекрасного.
— Не трогай кольцо! Бери золото, но не трогай кольцо! Это Андваранаут, на нем лежит проклятье! — перебивая друг друга, взволнованно щебетали ласточки.
Но Сигурд, не слушая их, уже надел кольцо на палец.
— Ах, он взял Андваранаут, он погибнет! — горестно воскликнули птички.
— Все мы когда-нибудь погибнем, — улыбаясь, ответил молодой богатырь и, оглядевшись вокруг, пронзительно свистнул.
Издали послышалось громкое ржанье, и через минуту к юноше крупным галопом подскакал Грани, все еще пугливо поводя ушами и раздувая ноздри: он чуял запах дракона. Сигурд отвязал от его седла уже заранее приготовленные Регином большие кожаные мешки — гном вез эти мешки из самой Дании, — наполнил их золотом и взвалил на спину своего жеребца. Они были намного тяжелее трех закованных в броню воинов, и юноша, боясь, что Грани не выдержит такого груза, решил идти пешком. Он взял коня под уздцы, но тот не двигался с места.
— Ну, пойдем же, Грани, пойдем, — уговаривал его Сигурд, не понимая, в чем дело.
Умное животное резким движением вырвало из рук узду и повернулось к нему боком, словно приглашая сесть в седло. Удивленный юноша исполнил его желание, после чего могучий конь, радостно заржав, крупной рысью побежал вперед.
— Молодец, Грани, ты достойный сын Слейпнира! — ласково сказал Сигурд, поглаживая шею своего скакуна.
В это время одна из ласточек опустилась на его правое плечо и шепнула ему в самое ухо:
— К югу отсюда, между страной франков и страной готов, стоит шатер, и в нем спит прекраснейшая девушка на свете. У нее большие темно-синие глаза и густые каштановые волосы. Она ждет тебя, о Сигурд!
— Не слушай ее, — прошептала другая ласточка, садясь на его левое плечо. — Ты слушай то, что скажу тебе я. Далеко к югу от Гнитахейде есть страна, которой правит король Гьюки. У него есть дочь — прекрасная Гудрун. У нее белокурые волосы и глаза цвета северного неба. Ты будешь ее мужем, о Сигурд!
— Хорошо, хорошо, ласточки. Я увижу и ту и другую, — смеясь, отвечал Сигурд.
И он повернул Грани на юг.
