— Что так огорчило милую красавицу? — спросил он с легкой досадой. — Ты не даешь мне возможности отвлечь тебя.

— Но я не… — начала она.

— Подожди, я придумал кое-что… Это наверняка поможет, — перебил он, засмеявшись. — Я всегда знал, что деяния лучше слов. Надеюсь, теперь твоя голова будет занята совсем другим.

Он медленно опустился вниз и, тесно прижавшись, удобно устроился в колыбели ее бедер, и это получилось так естественно, как будто он вернулся к себе домой.

— Я уже говорил тебе, что стараюсь быть совершенно искренним всегда, когда это необходимо.

Она прерывисто вдохнула, так как не могла не почувствовать силу его желания.

— Да как вы смеете?! — задохнулась она от возмущения и растерянности.

— Неужели я тебе совсем не нравлюсь, Марисса? Я не кажусь тебе сексуальным? Это странно, обычно женщины чувствуют это сразу.

Он тихонько сжал губами мочку ее уха, и эта неожиданная легкая ласка заставила ее затрепетать.

— Знаешь, девочка, ты очень привлекательна. Не хочу тебя обманывать, но если бы мы находились на коралловом рифе в Индийском океане во время шторма, то и тогда я испытывал бы те же чувства.

— Будет лучше, если вы опять вернетесь к разговорам о цветах, — проговорила Марисса едва слышно.

— Слишком поздно, — усмехнулся он. — То, что ждет нас впереди, кажется мне более занимательным. Любовь моя, я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. Но я хочу тебя, и будет лучше, если ты ответишь мне взаимностью. Поверь, я тебя не разочарую.

— Разве у меня есть выбор? Похоже, ничего другого мне не остается.

— Хорошая мысль, — нежно прошептал он ей в самое ухо. — А теперь попытайся представить все приятные мелочи, которые я бы хотел проделать с тобой. А если твоей фантазии не хватит, я помогу тебе — раскрою кое-какие секреты.

«Господи, он сведет меня с ума, прежде чем нас засыплет этим чертовым песком!» — в панике подумала Марисса. Ни о чем другом она и думать не могла. Она чувствовала только тепло его тела, запах полыни, мускуса и каких-то пряностей, исходящий от него, и слышала только его нежный чувственный шепот. То, как он говорил, растягивая слова, было завораживающе порочно и восхитительно в одно и то же время. Никогда прежде ничьи слова не вызывали в ней такого трепета. Марисса уговаривала себя, что все его страстные речи объясняются очень просто — этот белокурый шейх намерен любым способом развеять ее страхи. Уж лучше она будет лежать тихо, и пусть он продолжает рассказывать ей свои сказки, пусть звуки его еле слышного голоса сладко обволакивают ее. Ей казалось, что в этом нет ничего опасного. Для девушки, которая, как говорили, больше похожа на сорванца-мальчишку, чем на обворожительную красавицу, это была приятная возможность почувствовать себя настоящей принцессой. Марисса немного успокоилась. В глубине души она была уверена, что этот загадочный человек не таит в себе угрозы и не сделает ничего такого, что противоречило бы ее собственным желаниям. Но его возбуждение предупреждало Мариссу, что может быть и другое объяснение.

Она ощущала тепло, исходившее от него, и чувствовала влагу на его виске. Марисса не могла разобраться, чем это вызвано: коварством бури или соблазнами картин, которые он рисовал, но дыхание ее участилось. Вслушиваясь во все более смелые подробности, девушка даже повеселела и решила, что он действительно прекрасно сочиняет.

Он вдруг рассмеялся:

— А тебе это понравилось. Обещаю, что мы обязательно все это попробуем проверить на практике, хотя перед этим придется немного потренироваться.

И он еще крепче обнял ее.

— Если тебе это нравится, то я готов тебе открыть кое-что еще. Это я приберег как самое последнее и эффективное средство.

И снова его прерывистый страстный шепот заставил ее покраснеть от стыда.

Некоторые вещи, о которых он говорил, были настолько необычными, что Марисса только смеялась, зато другие — настолько возбуждающими, что ее охватывал доселе неведомый ей разгорающийся огонь желания. И все это вместе так сильно захватило ее воображение, что она удивилась, когда незнакомец неожиданно умолк. Она нетерпеливо ждала продолжения и вдруг обнаружила, что тело его напряглось и словно застыло в неподвижности. Незнакомец весь превратился в слух. Марисса старалась понять, что он хочет услышать, когда вдруг поняла, что вой ветра смолк.

— Буря миновала, — сказал он и поднял голову. — Мы можем подниматься. Ты разочарована? Я дошел только до трети наставления для молодых супругов. А о японских трактатах пока даже не вспомнил. Ну ладно, может быть, в следующий раз нам повезет больше. — Он вопросительно поднял брови: — А может быть, ты предпочла бы не прерывать наших занятий?

— Нет, я полагаю, что ты и так слишком далеко зашел, — поспешно ответила она. И повторила про себя: «Слишком далеко для меня». — Мне кажется, лучше нам выбраться из укрытия и посмотреть, смогу ли я найти свою машину среди песка.

— Ну что ж, раз ты настаиваешь… — Он огляделся. — Закрой глаза. Над нами, похоже, два локтя песка, и, когда я встану, все это может обрушиться на тебя.

После этих слов он с усилием поднялся. Марисса едва успела последовать его совету, как на нее потекли потоки песка. Несмотря на носовой платок, все еще закрывавший ее нос и рот, Марисса начала чихать и кашлять. Оглядевшись, она с ужасом представила, что было бы, если бы ее не защищало сильное тело незнакомца. Она и не предполагала, как близки они были к смерти в те минуты, когда он так легкомысленно развлекал ее. Внезапно от пронзившего ее страха ноги перестали держать ее и она рухнула на песок.

— Мы потеряем черт знает сколько времени, прокладывая дорогу через все эти песчаные завалы, пока найдем твою машину. Где ты ее оставила?

— В полумиле отсюда, но стоит ли вообще идти туда?! Я же говорила, джип сломался. — Она вопросительно подняла брови. — Хотя, если можно по-быстрому его починить…

— Ну, об этом можно было бы даже не вспоминать, — покачал он головой. — Я абсолютно не разбираюсь в машинах и не смог бы даже поменять свечи зажигания. Я только подумал, что, может быть, ты хочешь забрать что-нибудь ценное из машины, прежде чем я увезу тебя в Андалан.

— Ничего по-настоящему ценного у меня нет… Быть может, только одна вещь, которую я действительно хотела бы взять с собой, — моя гитара.

— «Старая подруга»? — понимающе спросил он.

Марисса кивнула.

— «Старая подруга». — Она наконец поднялась на ноги. Ее низкие ботинки были полны песка. — Может быть, я спущусь и возьму ее, пока ты сходишь за лошадью? Твой скакун, должно быть, слишком резв. Хорошо, если он не ускакал, оставив нас здесь, а то нам придется добираться на своих двоих.

Незнакомец отрицательно покачал головой.

— Я приказал ему лежать, — с уверенностью ответил он. — Мы со стариной Принцем понимаем друг друга. Он все еще там. Но ты иди в любом случае. Я должен снять попону, которую накинул ему на голову, и немного успокоить его, прежде чем поведу через пески.

Он скрылся за камнями, и вскоре до нее донеслось призывное ржание.

Осторожно пробираясь через барханы, Марисса с удивлением качала головой. Она подумала, что человек, который оставил лошадь в одиночку пережидать такую чудовищную бурю, не сомневаясь, что она никуда не денется, должен быть очень уверен в себе. Вспоминая только что пережитое, девушка еще раз убедилась — так оно и есть. Он уверен в себе и всем, что его окружает.

Открытый джип был похож на игрушечную машинку, которую маленький хозяин наполнил до краев песком и бросил, увлекшись другими игрушками в песочнице. В паре шагов от него лежала груда сумок и огромный рюкзак, а рядом на коленях стояла Марисса-цыганка, прижимая к груди разбитую гитару, словно это был раненый ребенок. Она была так поглощена своей бедой, что не видела и не слышала ничего кругом.

— Марисса. — Он произнес только ее имя, но в его голосе было столько нежности… Похоже, он понимал все, что она сейчас чувствовала. Девушка подняла глаза и увидела его с поводьями в руках, рядом переступал его красавец скакун. Ответный взгляд белокурого шейха был полон тепла и сочувствия.