Тут Улыбышев прервал свои мысли. Нет, Райчилин не станет смеяться! Да и ему не до смеха. Ведь ни­кто не помешает Орленову завтра же сблокироваться с Пустошкой и пойти в обком партии. И тогда все то, что он строил с таким тщанием, рухнет!

Улыбышев выругался и ускорил шаги.

«Нужно что-то предпринимать! Ну, если бы этот Орленов провинился в чем-нибудь или нечаянно прикоснулся рукой к обнаженному проводу в своей лаборатории. Фу, черт, о чем я думаю!»

Улыбышев всегда был уверен, что настойчивый че­ловек может преодолеть все препятствия. Как же он раскис! Ведь Нина сама дала ему в руки оружие про­тив себя! Завтра он может прийти к ней с покаянной головой, и еще посмотрим как она будет себя вести! Вот в чем дело!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

1

В лаборатории Орленов забывал на некоторое время о посторонних делах. Здесь не было места ни Пустошке, ни мыслям о недостатках электротрактора, для которого, собственно, он и создавал свои аппара­ты. Вот то крайнее отсутствие логики, которое иногда овладевает конструкторами! Главное еще не готово, а он возится с деталями к этому главному и счаст­лив! Но он и без логики чувствовал себя в лаборатории прекрасно. Здесь он был творцом, создающим новые приборы и аппараты, которые не могли бы воз­никнуть без него.

На этот раз стук в дверь не рассердил Андрея. Он с удовольствием щелкнул замком, впуская позднего посетителя, и только на мгновение в глазах его мельк­нуло недоверие при виде Велигиной. Вот уж кого он не ждал увидеть в своей лаборатории!

Однако он широким жестом пригласил Веру и, от­ступив в глубь комнаты, сверкающей приборами, за­кричал:

— Я уловил их! Я их поймал! Вера взглянула непонимающе. Орленов потер лоб и объяснил:

— Я так долго думал о токах высокой частоты, что мне кажется, будто все в мире должны знать, о чем я говорю. Извини, Вера, сейчас я тебе все по­кажу… Сделав несколько быстрых шагов, он достиг про­тивоположного конца комнаты, где гудел электромо­тор. На круглом щите перед вращающимся стулом был смонтирован пульт управления трактором. Ниже этого пульта располагался небольшой щиток, с кноп­ками и циферблатом, на который Вера вначале не обратила внимания.

Орленов сел на вращающийся стул и оглянулся на Веру.

— Ты только посмотри!— воскликнул он.

— А это не опасно? — спросила она. — Я не хотела бы сделать Орича плачущим вдовцом! Хотя жить с ним и утомительно, но не так неприятно, как думает Улыбышев.

— Ничего, ничего, — успокоил ее Андрей, не заме­чая иронической усмешки. — А при чем тут, собствен­но, Улыбышев? — вдруг спохватился он.

— Да так, погрызлись немного.

— Где ты его видела?

— У вас.

Андрей замолчал, но она заметила, что он без прежнего воодушевления готовится к показу действия прибора. Так ему и надо! Пусть не оставляет жену в одиночестве! Может быть, и ей надо так же посту­пить с Оричем? Вот бы он побегал! Андрей молчит, но Павел не стал бы молчать. Он бы орал, как ра­неный тигр… Кстати, а как они орут, эти самые тигры?

Впрочем, Орленов снова увлекся. Он опять повер­нулся на вращающемся стуле к Вере и пояснил:

— Ты видишь этот кабель? Ток напряжением в две тысячи вольт пробегает по нему восемьсот мет­ров. — Вера несколько отступила от кабеля, столь спокойно лежавшего на полу и уползавшего через окно в поля. — Там, в углу, где находишься ты, место подстанции, здесь — трактор. Представь себе, что трактор ушел от подстанции на восемьсот метров, а трактористу необходимо выключить ток. Как он это сделает?

— Ну, я думаю, посвистит или выстрелит из ружья, — неуверенно сказала Велигина. — Право, я не знаю, как передать сигнал за восемьсот метров. Может быть, флажками или зеркалом…

— Это идея Улыбышева. В этом случае на под­станции должен дежурить электрик, который будет внимательно следить за сигналами тракториста. Но ведь дело даже не в этом. Вот трактор остановлен, нужно произвести какой-то технический осмотр, а ме­жду тем подстанция продолжает подавать ток. Как же все-таки выключить подстанцию?

— Ты растолковываешь довольно внятно! Значит, ты тракторист, я — электрик? Ну что же, я жду си­гнала… и выключаю!

— В том-то и дело, что мне удалось совместить тракториста и электрика!— счастливо засмеялся Ор­ленов.— Смотри, вот трактор работает… — мотор за­гудел громче. Затем Орленов дотронулся до регуля­тора на щите. — Теперь я останавливаю трактор. И вот теперь, смотри! Смотри! Я отключаю подстанцию, находясь за восемьсот метров от нее! — Орленов на­жал одну из кнопок на нижнем щитке, и мощный трансформатор — понизитель тока, возле которого стояла Вера, — вдруг тонко зажужжал и смолк. В ла­боратории стало необычайно тихо. Орленов вытер пот со лба, словно это маленькое движение стоило ему огромного напряжения.

— Повтори, повтори! — закричала Вера так гром­ко, словно она и в самом деле находилась в восьми­стах метрах от Орленова.

— А вот повторить пока еще не могу, — устало сказал он, и улыбка исчезла с лица, будто он стер ее вместе с потом своим мятым платком. Сунув платок в карман, он объяснил: — Отправить импульс с трак­тора на подстанцию я уже могу. Но заставить при­бор сработать снова пока еще не умею. Открыто, так сказать, одностороннее движение. А нужно, чтобы линия управления работала в обе стороны! Тут еще искать да искать!

— Ты найдешь! — сказала Вера, ничуть не умеряя своего восторга, и подошла к нему, опасливо перешаг­нув через кабель. — Я в этом уверена! — повторила она в ответ на его робкую и виноватую улыбку.— И ты сам знаешь, что найдешь!

— Пожалуй, это верно! — спокойнее сказал он. — Хотя Улыбышев не очень верит в мои силы…

— Ну, я дала сегодня жизни этому щеголю! — ко­ротко засмеялась Вера. — Понимаешь, он попытался выяснить, почему я такая, а не иная. И я его отшле­пала при Нине.

Орленов улыбнулся, и Вера поняла, что он почти успокоился. С прежней живостью он сказал:

— Попробуем еще? Я сейчас сделаю «перезаряд­ку» прибора.

— По-моему, тебе надо отдохнуть! — решительно ответила Вера. — Я, собственно, зашла за тобой. Хо­рошо, если бы ты отдубасил моего Орича, как я Улыбышева. Павел опять заблудился в трех соснах. А ведь нам надо держаться вместе, особенно в связи с намечающимися событиями? — лукаво взглянув на него, намекнула она. — Ты ведь, я думаю, не отсту­пился от своего намерения вправить мозги Улыбышеву, и союзники тебе нужны.

В самом деле, как же он забыл об Ориче? Если на будущем заседании Ученого совета Павел поддержит его, Улыбышеву будет труднее отбиваться. Тут Вера права. Да и работу Павла следует посмотреть, может быть, помочь ему. Протянутая вовремя рука крайне необходима — это он знал по себе.

— Пошли вербовать союзников!— весело сказал он. — Только мы к нему ненадолго! Понимаешь, я, ка­жется, вечность не был дома!

Андрей уже успокоился и с тщательными предо­сторожностями выключал свои приборы. Потом еще раз осмотрел все, проверил положение кабеля и вы­ключил рубильник высоковольтного ввода. После этого он открыл дверь в коридор и выключил свет. Вера ждала снаружи. Заперев дверь двумя оборотами ключа, Андрей положил его в карман и пошел за нею.

— На твоем месте я бы пломбировала двери ла­боратории,— строго сказала Велигина. — Нельзя вхо­дить в дом, если из него могут выстрелить. Я думаю, ключи от лаборатории не только у тебя?

— Конечно, — он пожал плечами. — Есть и у мон­тера и у директора.

— А вот я бы их отобрала. Пусть приходят при тебе.

— Вы так и делаете?

— А как же!— недовольно сказала она. — Я не приглашала никого осматривать мои работы. А вот сейчас, — пожалуйста!

Орленов не стал спорить. Предосторожности, кото­рые он применял, исключали опасность. Но все-таки ключи следовало бы отобрать. Тут Вера права. Никто не знает, что может случиться, если тот же монтер полюбопытствует, как действует какой-нибудь при­бор.

Они сбежали с холма. Все смешалось в темноте: свет звезд сливался со светом бакенов и с отражения­ми огней. Хорошее время для прогулки!