- Ну что, нравится?

- Красиво. - Кристина не сводила взгляда с горизонта.

- Да, - согласился он. - Великолепно!

Она вдруг строго посмотрела на отца, затем на верх скалы, и снова на отца:

- Высоко?

Отступив на несколько шагов, папа примерился к вершине.

- Слабо наверх? - спросила Кристина.

Отец усмехнулся:

- Пара пустяков.

- Залезь!

- Тю-тю-тю! - свистнул Александр Николаевич.

Впав в азарт, он свалил пиджак с галстуком на колени дочери и подошел к каменному монолиту:

- Смотри!

Через пару минут отец стоял на вершине, расправив руки как птица на ветру и, торжествуя, оглядывал окрестности. Ветер поэтично надул ему рубашку и поставил волосы дыбом. По всем приметам, он был счастлив.

- Классно?! - крикнула Кристина.

- А?! - заорал он.

- Классно, говорю?!

Папа поднял вверх оба больших пальца и начал осторожно спускаться.

- Красота! - доложил он, спрыгнув на песок.

- Нетрудно? - спросила Кристина.

- Наверх - ерунда. Вниз немного очко поигрывает, но тоже ерунда…

- А теперь меня!

Возникла дурацкая заминка. Александр Николаевич ждал любого сюрприза, только не такого. Это не лезло ни в какие ворота.

- Ты что, не слышал? - Кристина уперлась рогом.

- Я не понял, у тебя голова на месте? - Через дымку очков отец посмотрел в глаза дочери, но не нашел в них ничего, кроме тупого упрямства. - Хочешь себе шею свернуть?

- Я хочу наверх.

- Кристюша, мало ли что ты хочешь?! Ха! Мы ж свалимся, деточка, никто потом костей не соберет!

Отец взялся за ручки кресла, пытаясь раскрутить коляску в направлении дома, но та застряла как прибитая: руки детки намертво вцепились в обода колес. Папа был вынужден капитулировать.

- Сокровище мое, - в последний раз призвал он. - Карапкаться туда вдвоем - это уже не опасно, а смертельно опасно!

- Я не сдвинусь с места, пока не увижу моря с верха скалы.

Отойдя в сторону, папа с размаху пнул подвернувшийся под ногу камень.

С минуту, а то и больше, они молчали. Но вот, Александр Николаевич сплюнул, подошел к заливу, зачерпнул горстями несколько порций воды, окатил себе голову и, злой, как черт, направился к дочери.

- Забирайся! – скомандовал он, присев на корточки.

Кристина залезла на отцовскую спину.

- Держись!

- Держусь.

- Крепче! За волосы держись! Не отпускай, что бы ни случилось.

- Не отпущу.

- Покатили!

Штурм вершины длился несколько сумасшедших минут. Дважды они лишь чудом не сорвались вниз. Причем, когда второй раз нога отца соскользнула с опоры, до цели было рукой подать, до земли же - пять самоубийственных метров... Пульс у обоих удвоился, лица горели, конечности дрожали, но, так или иначе, дочь с отцом достигли эвереста. Это было что-то. Опустив дитя на камень, папа смахнул со лба не то пот, не то морскую воду, которой обливал голову, и перевел дух. Кристина подползла к обрыву и восторженно уставилась в эпицентр клокочущей стихии, туда, где волны с грохотом взрываются об острые камни.

- Кристина! - окрикнул отец. - Туда нельзя, сиди здесь! Слышишь, что я говорю?!

Он хотел было подстраховать ее за ногу, но Кристина неожиданно увернулась, перекатилась на бок и направила на отца такой бешеный взгляд, словно он пытается ее убить. Ни с того, ни с сего. У Александра Николаевича свело в спине. На мгновение он застыл с перекошенным лицом:

- Ты что? - прошептал он. - Кристюха...

- Уходи, - сказала она.

- Вот так, да? А по-моему, достаточно!

Совладав с приступом торможения, отец решительно метнулся к дочери, надеясь поймать ее за руку, но она успела вырваться и откатилась к самой кромке обрыва...

Дальше кипела смерть. Нащупав край скалы, Кристина полулежала в нескольких сантиметрах от бездны. Резкие движения были исчерпаны. Один лишний жест - и она летит вниз, на груду острых камней. И этот взгляд убегающего от опасности животного... У отца свело не только в спине, но и в руках-ногах.

Пауза длилась несколько бесконечных секунд.

- Я ухожу, - наконец, заговорил папа. - Ухожу, смотри! Не бойся, я ушел...

На четвереньках он попятился назад и стал аккуратно спускаться вниз.

Достигнув земли, отец неуверенно посмотрел на вершину: дочь, полулежа, не отрываясь, смотрела на него.

- Иди домой! - сказала она.

Он отвернулся, сделав вид, что не расслышал.

- ... Ну! - донеслось сверху.

Потоптавшись на месте, Александр Николаевич подошел к коляске, схватил пиджак и быстрыми шагами направился к дому.

"Ушел! - Кристина проводила папу до леса удивленным взглядом. - Ни разу не оглянулся. Испугался. Думал, я прыгну. Какая вата, эти мужики! Чуть что, очко играет. У этих гамлетов не очко, а пианино... Может, все-таки, вернется? Я не птичка - сама не летаю... Нет, даже не смотрит. Думает, я решила здесь поселиться. Какого черта я здесь делаю? - Кристина перевернулась с правого бока, который уже начал ныть, на левый, подставив лицо ветру и морю. - На этой фигне все кости себе отдавишь!"

- Здорово, папа! - Первым отца увидел Гарик. Пацан уже успел подписать на игру в городки двух местных приятелей, они расставляли во дворе дома конструкцию из болванок для первой партии.

- Здорово, - буркнул на ходу Александр Николаевич.

- А где Кристюха?

- Где надо.

Озабоченный батон пронесся мимо детворы и скрылся в дверях. Гарик лишь похлопал ему вслед глазами.

В гостиной Ольга просматривала модный журнал.

- Где Михаил Васильевич?

- Наверху, - ответила она.

Отец взбежал по лестнице:

- Дядя Миша!

- А? - Дед вышел с трубкой в зубах.

Ольга отложила журнал и обеспокоено последовала за Александром Николаевичем:

- Что-то случилось?

Папа попал в окружение.

- Нет, но может, - ответил он. – Слушайте! Помните скалу на берегу залива? Она заставила меня затащить ее наверх.

- Кристина?! - испугалась Ольга.

- Да, да, сейчас она там.

- А вы?

- А я здесь. Хватит глупых вопросов, лучше придумайте, что с ней делать. Она неуправляемая. Говоришь ей одно - она делает другое. Короче, прогнала меня, человеческих слов не понимает.

Лицо старика не изменилось.

- Сейчас-то она где?! – запаниковала Ольга.

- На скале, я же объясняю! Пошли, разберемся. Может, она вас послушает. Я ей сегодня чем-то не угодил.

Через три минуты Ольга и запыхавшийся от непривычного бега Александр Николаевич были на берегу. Однако макушка скалы оказалась пуста. Коляска по-прежнему стояла там, где ее оставили, а Кристина исчезла.

Выкатив от ужаса глаза и практически не сознавая, зачем это надо, Александр Николаевич полез на голый пик. Пока он забирался, к месту возможного происшествия подтянулся Михаил Васильевич. В свои семьдесят, да при любви к хорошему табаку, ему нелегко было конкурировать с молодежью в беге на дальние дистанции.

Растирая по щекам тушь и слезы, Ольга обогнула страшную скалу, заглядывая за каждый выступ и, наконец, увидела подругу.

Кристина сидела в расщелине, на песке, прижимая к губам палец, и едва не давилась от хохота. Такие дела.

- Крис, ты с ума сошла?! - Закатив глаза, обезумевшая Ольга громко выругалась.

Та кивнула.

- Александр Николаевич! - закричала Ольга. - Она здесь!

- Цела?! - крикнул с вершины отец.

- Да!

- Ну вот. - Кристина разочарованно убрала палец с губ. - Оборвала весь кайф.

- Какой кайф?! - Ольга приходила в себя. - Что ты мелешь?... В конце концов, это подло.

Подошел припозднившийся дед. Молча изучив обстановку, Михаил Васильевич вынул трубку и стал терпеливо искать по карманам спички, хотя давно не носил их в карманах. Ругаясь на чем свет стоит, со скалы спрыгнул Александр Николаевич. Даже не взглянув на дочь, папа направился к дому.