Марк, обеспокоено покачал головой – этот приступ был уже не первым и если раньше они приключались лишь изредка, то теперь случались, чуть ли не ежечасно и это весьма сильно тревожило бывшего кона, хотя он всем своим видом пытался излучать уверенность – но не стал ничего предпринимать. Он покосился на Маддиса – ведьмак стоял задумчиво пожевывая губы, не отрываясь глядя на Касселя – и выругался про себя. И надо же было этому случиться в присутствии Маддиса!

Когда с эффом произошел первый приступ и весь дом сотрясался от его бессвязных воплей, Марк был единственным, кто находился при этом – остальные отсутствовали, улаживая мелкие вопросы, связанные с возвращением отряда в Валлану – и это было хорошо. Никто не должен был знать о муках эфирца. Да, в тот раз Марк был один… нет, ведь была ещё и Таши, но Таши уж точно никому ничего не сказала бы! Марк рассчитывал, что болезнь Касселя не затянется и ему удастся избежать ненужных объяснений со своими людьми – врать и изворачиваться перед "своими" Марк в любом случае не собирался – слишком чреваты были последствия лжи закаленным и жестоким бойцам его "гвардии", не потерпевшим бы лжи от своего командира. Но всё пошло не так как он желал. Шли дни а в состоянии Касселя не наблюдалось никаких улучшений, хуже – приступы, до безобразия походившие на агонию, повторялись всё чаще истощая и без того ослабленные организм. А теперь в тайны сумрачного сознания оказался посвящённым ещё и Маддис – последний человек которому стоило бы об этом знать!

– Любопытно… – ведьмак отвел утративший выражение взгляд от скорбного ложа Касселя и, вновь ухватив себя за бородку, принялся о чем-то напряженно размышлять. – Саими, Авиана, Нитао – это ведь, кажется, эфирские имена? – после непродолжительного молчания спросил он. – Женские имена, если я не ошибаюсь…

– Тебя это никоим образом не касается, Маддис. Совершено не касается! – сурово одернул ваятеля Марк. – Эти слова, имена – если тебе угодно – они лишь для него самого, для него и тех теней, что танцуют на полях отгремевших войн…

Дверь с шумом распахнулась и в комнату вбежала девушка в длинном, свободном платье цвета луговой травы, не перехваченном в талии. На вид ей было лет девятнадцать-двадцать – совсем ещё девчушка! – с лицом отмеченным красой свежести первой весны, только глаза – огромные, ярко-зеленые, бездонные… в них не было радости детства, не было цветения юности. Это были глаза старика, слишком много повидавшего и испытавшего, слишком многое потерявшего и утратившего, старика – пережившего всех кого он любил и мечтающего только о забвенье.

Марк, решив что девушка прибежала сюда расслышав крики эффа, выступил вперед попытавшись остановить её:

– Таши, всё в порядке, с ним всё нормально это просто бред, он скоро…

Девушка, даже не пытаясь сделать вид, что услышала слова грозного ваятеля, стремительно прошла мимо него и опустилась на колени возле кровати, на которой лежал съежившийся в подрагивающий комочек плоти, – Кассель. Её тонкие ладони сжали холодные пальцы эффа, голова склонилась к горящему в лихорадке лицу…

Маддис отвернулся. Он не был ханжой, не был расистом и уж подавно ему было глубоко плевать на закона "О чистоте крови" – это мрачное и жестокое порождение Конфедерации, осуждавшее на смерть любого, рискнувшего "обесчестить" себя любовной связью с представителем другой расы. Но всё же в глубине души он не мог не признать, что видеть откровенную привязанность девушки к эффу ему неприятно. Нет, он прекрасно понимал, что ничего крамольного в их отношениях не было, да и собственно "отношений" как таковых не было – Кассель едва ли вообще замечал существование Таши, но вот девчонка была явно влюблена в красавца-эффа до беспамятства. И это выводило скептика-ведьмака из себя, как и любое открытое проявление, неведомых его сухой натуре чувств.

Бывший кон, тем временем подошел к Таши и присев рядом, принялся что-то нашептывать на ухо успокаивающе поглаживая по плечу. Наконец, с явной неохотой, девушка отпустила руку Касселя, и с видимым нежеланием поднявшись и оторвав взгляд от Касселя, повернулась к Марку. Взгляд её сосредоточившись на лице бывшего кона, остановился, закаменел, уголки губ чуть подрагивали будто она пыталась что-то сказать но не находила слов или же, что куда вернее, – попросту не могла. Маддис отлично понимал, что означает подобное поведение – девушка, сконцентрировавшись на бывшем коне, вела с ним мысленный диалог – по-другому она просто не могла. Ведьмак не знал в чем причина немоты девушки, только однажды, совершенно случайно он услышал, что немота не врожденная а результат перенесенного потрясения. Но этот недуг отнюдь не мешал девушке в повседневной жизни, ведь она являлась урожденным псиоником – человеком с редким, уникальным даже среди конфедератов, даром. И Дар этот был очень, очень велик! Таши обладала способностью к мысленному общению неограниченному расстоянием – всё что её требовалось для общения с человеком – всего лишь один раз увидеть его и "считать" то, что сама Таши называла "слепком сознания". После этого расстояние не имело значения. Она могла связаться с ним даже на другом полушарье Терры. Но одной телепатией её способности не ограничивались. К сожалению, Маддис знал о других её талантах куда меньше чем хотелось бы, да сейчас это и не имело значения. Сейчас он больше всего на свете хотел узнать, о чем вели беседу девушка и бывший кон, ведь Приорр буквально чувствовал, что смысл этой беседы невероятно важен. Ощущал всеми фибрами своей души!

– Вот как, – заговорил внезапно Марк. Он жестом попросил девушку прерваться, и некоторое время постоял в раздумье, а затем усмехнулся и обратился к ней вслух: – Повтори то, что ты сейчас сообщила мне, Таши. Пусть Маддис тоже услышит эту новость!

"

Как пожелаешь

", – в сознании ведьмака словно бы засияло маленькое, невыразимо прекрасное солнышко и вместе с ним – точно выпавший ночью первый снег – раздался чистый и звонкий девичий голос – так всегда случалось года Таши "говорила" с ним. – "

Этим вечером я как всегда проверяла наши

"с

вязи

".

Всё шло, как обычно до тех пор, пока я не прикоснулась к разуму

"

Апостола

""… – Маддис не знал, кто такой "Апостол", слышал только, что он является кем-то вроде шпиона в филиале Валентиниана, но он не представлял кем, бы этот пресловутый "Апостол" мог быть в действительности, –

"

…

и не ощутила странную пустоту

, – тем временем продолжала "рассказ" девушка. –

Я почувствовала, что

"

Апостол

"

"вырван" из реальности, искусственно вырван и весьма искусно. Я попыталась пробиться через ограничивающий его разум щит. Это оказалось сложнее, чем я могла подумать но, в конце концов, мне удалось, хоть и ненадолго, заглянуть за щит. Разум "Апостола" был опутан чем-то наподобие масляной пленки или, возможно, липкой ткани

"…

– "Чтящие сна", – вполголоса пробормотал Марк, специально для Маддиса и пояснил: – это такое мерзкое плетенье. Оно напрочь лишает человека способности мыслить. Раньше, ещё до начала применения мнемосканов, его использовали "алые" чтобы подавить волю своих подопечных и без хлопот "читать" их воспоминания.

"…

проникнуть через которую удалось только потому, что сам Апостол ждал моего "прихода"

– "говорила" меж тем Таши. –

Ему было очень тяжело, но он старался, изо всех сил старался. Он смог передать мне, что ваш план – его и твой

(она в упор посмотрела на Марка)

– удался. Всё прошло именно так как вы и ожидали и он оказался "избранным". Он сказал, что чувствует присутствие и других избранных, но пока не знает кто это. Еще он передал, что скоро ему, вероятно, разрешат пробудиться и тогда он сможет передать нам более полную информацию. Это всё