Возле прикроватного столика, ссутулившись и опустив руки, спиной к двери сидел Марк. Потертый свитер, поверх засаленной рубахи из грубого хлопка, заляпанные бледно-коричневой грязью чуть не до колен – шерстяные штаны, пропыленные насквозь ботинки… бывший кон и сам смотрелся на редкость потрёпанно и устало. "Вот такой вот веселый отдых выдался" – казалось, говорил он всем своим видом.
– Что у тебя? – не дав раскрыть рта ведьмаку, спросил приглушенным шепотом Марк. Он не оглянулся, не поприветствовал Маддиса и ваятель, против воли и здравого смысла, почувствовал укол глухого раздражения. "Стал бы он так переживать, если бы на месте Касселя оказался я? Вряд ли… Скорее – переступил бы через тело и отправился дальше, не дав труда оглянуться!"
Маддис понимал, что его озлобленность результат усталости и разочарования последних дней, и всё же где-то в душе он догадывался: случись что с ним и бывший кон не проявит по отношению к ведьмаку и толики той теплоты и заботы, что проявлял к эффу. Ведь Приорр был всего лишь наёмником…
– Всё плохо, – Маддис и желал бы не слышать в собственном голосе следов затаенной обиды, да вот только честность вынуждала его признаться, что справляется он не очень. Оставалось надеяться, что Марк ничего не заметит.
– Они отказались? – бывший кон и впрямь ничего не заметил, а может, просто не подал виду.
– Отказались? – вот теперь в голосе Маддиса не осталось и следа обиды! В нём звучала горечь, неприкрытая и озлобленная. – Конечно, они отказались! Ещё бы им не отказаться! Знаешь, что они ответили? Они заявили, что дураков подписывать себе смертный приговор нет! Это всё ты… вот зачем ты устроил ту бойню? Люди боятся связываться с тобой – и не напрасно, видит Сила! Но куда там! Ты ж у нас сам Белая Погибель! Ты же…
– Тише, – Маддис и сам не заметил когда сорвался на крик, и лишь приглушенный голос бывшего кона заставил его вернуться к настоящему и вспомнить, что он находиться у постели больного.
– Извини, – постаравшись говорить как можно тише и спокойнее, произнес он, покосившись на Касселя. – Я забылся…
Марк ничего не ответил.
– Как он? – помявшись, спросил Маддис присев на краешек грубо сколоченного стула по соседству с Марком.
– Так же, – просто ответил тот. Поднявшись и приблизившись к кровати, он снял со лба эффа уже порядком подсохшее полотенце покрывавшее горячечный лоб и, окунув в стоявший на столике таз с прохладным травяным отваром, вернул ткань обратно. – Никаких изменений. Проецирование отняло у него куда больше сил, чем он признавал, а гибель двойников окончательно его доконала. Я не знаю, сколько он пробудет в таком состоянии Маддис.
Ваятель поерзал немного и хмуро уставился в пол. Его не было в Валлане семь дней – мотался по окрестным поселениям в поисках людей согласных заключить договор с их группой и принять участие в намечающемся походе вглубь Тартра. Он рассчитывал, вернувшись, обнаружить Касселя если и не полностью поправившимся, то, по крайней мере – очнувшимся. Природная живучесть и сила эффов была легендарной и мало в чем уступала темному могуществу Мерцающих. Что же произошло?..
– Я раньше не спрашивал, Марк, но теперь время настало, – Маддис гордо выпрямился и решительно посмотрел бывшему кону в глаза. – Что случилось с Касселем?
– А ты ещё не понял? – Грегори устало потер глаза. – Что я могу ответить тебе, дружище? Эфирная проекция это не просто подселение разума, как у чендаров. Это полное слияние! Если выражаться поэтически: эффы наделяют своих "призраков" частичками собственной души. Я не эфф, Маддис и не могу объяснить тебе всего, впрочем, не думаю, что и сам Кассель намного лучше разбирается в том, что делает. Он просто умеет это. Понимаешь Маддис? Это как умение плавать у аффалинов! Врожденная способность. Но она имеет свою цену, точнее – её использование…
Маддис кивнул. Как не странно, но он понял то, что пытался донести до него Марк. Некогда, ещё будучи клановым ведьмаком, ему довелось раскопать в одной из храмовых библиотек Месски, старый кристалл-накопитель с краткой инструкцией по симбиотическому объединению. Он тогда мало что понял из прочитанного, но одна фраза до сих пор сидела глубоко в памяти: "…разум симбиота преобразовывает внешние источники энергоинформационной структуры материи и образует внутренние связи, позволяющие и даже обязывающие симба ощущать себя, свое человеческое начало и неживую плоть, составляющую каркас симбиота как единое, неделимое целое. Как следствие – поражение одной части является поражением симба как такового без деления функционала на составляющие элементы. Дальнейшие исследования…" Оставшаяся часть фразы затерялась в закоулках памяти, но и не было в ней надобности. Маддис нащупал ключ для понимания произошедшего с Касселем, приключившейся с ним страной "болезни". Призраки были неким, скорее всего эмпатическим, образом связанны со своим хозяином и их гибель отозвалась на самом эффе, как гибель симбиота отражается на человеке-симбе.
– Так значит "Охотники" отказались? – постукивая кончиком указательного пальца по губам, прервал затянувшееся молчание бывший кон.
– Что? – Маддис отрешенно посмотрел на своего компаньона. – А-а, да. Они отказались…
– Хм-м… – задумчиво протянул Марк, – возможно, мой друг, это к лучшему.
Маддис некоторое время лихорадочно осмысливал слова кона, но, как не редко случалось в беседах с Грегори, так и не смог понять, что же тот имел ввиду. И вновь стала закипать обида пополам с гневом.
– Не желаешь пояснить, что ты этим хотел сказать? – стараясь говорить, как можно тише, полюбопытствовал ведьмак.
Грегори не ответил. Он вновь полностью погрузился в себя, отдавшись потоку мыслей и образов, недоступных для понимания никем более. Ах, чего бы только не отдал Маддис за способности Таши, прямо здесь, прямо в эту минуту! Но, увы, проникнуть в разум бывшего кона он не мог при всём желании!
– Когда мои бывшие братья заявятся сюда, – отозвался Марк, когда Маддис уже уверовал, что ответа не дождется, – будет очень хорошо, если им станет известно, что мы покинули город без поддержки наемников.
– Но как же тогда… – ведьмак развел руками и не договорил, ведь всё, что он хотел сказать, и так было вполне очевидно. "А как же тогда мы отправимся вглубь Тартра?" – вот что читалось за его недомолвками.
Марк равнодушно пожал плечами.
– Это не существенно. "Охотники" отказались – найдем других наёмников, главное чтобы коны уверились в нашей слабости и малочисленности, тогда они ослабят бдительность и не станут ожидать от нас особого сопротивления. Слабость – это сила, – прошептал Марк, цитируя любимое изречение предшественника нынешнего Верховного Патриарха Валентиниана.
– Хммм… – Маддис автоматически схватил себя за бороду и, уткнувшись взглядом в пол, принялся перекатывать в разуме озвученную Грегори идею.
Внешне она представляла собой вполне здравое намерение – ведь и впрямь, чем меньше конфедераты будут насторожены заранее, тем больше шансов, что в погоню, они отправятся с меньшими опасениями. Но с другой стороны… Маддис провёл в Тартре немало лет, научился смотреть на мир Запределья здраво и расчетливо и прекрасно помнил один из самых первых, усвоенных после переселения сюда уроков: если хочешь отправить послание – отправляй десятерых гонцов! Тогда, возможно, твоё послание и дойдёт до адресата. В плане Марка было слишком много неоправданно оптимистических надежд. Маддис собрался было сообщить о своих выводах бывшему кону, но внезапный крик прервал его и совершенно сбил с мысли.
– Авиана, сим таийо киало-сато, нич сато! Саими, Нитао, тич тогато сауани ди блайко, сато дей Авиана… – эфф, до того лежавший относительно спокойно – если только лихорадку можно назвать спокойной, вскинулся и глухо захрипел – почти зарычал. Спина его выгнулась дугой, ладони, сжавшись в кулаки с яростью принялись метаться из стороны в сторону, будто отбиваясь от невидимых врагов… Миг, другой и, так же внезапно, как и начался, этот приступ, эта вспышка мимолетной ярости порожденной мятущемся во мраке сознанием, закончился. Кассель, со слабым стоном выдохнув, погрузился в забытье.
