Я знал только одну силу, которая была способна превратить камень в порошок, сегодня утром я наблюдал, как это происходит. Имя этой силе было Время.

Я долго стоял там, на мягкой земле, не в силах сдвинуться с места. Тело было словно чужое, ноги отказали, и я не мог ни сделать шаг, ни сесть. Я вообще не мог понять, решусь ли зайти внутрь развалин, поискать кого-нибудь живого. Мои тягостные раздумья прервал Мрак, который тихо спросил:

–Что там на горизонте я видел с высоты? Что-то черное…

–Черное? – не поворачиваясь, переспросил я. – Там должно быть озеро Вердли.

–Там не было воды…

Я обернулся, чтобы увидеть глазами Мрака, пустившего меня в свое сознание, пустоту вдали. Медленно, будто во сне опустившись на колени, я уронил ладонь на землю. Ужас места был так велик, что какие бы стены не стояли вокруг моего сознания, они рухнули.

Темнота, наполненная до краев криками людей, воем собак, ржанием лошадей окружила меня. Я стоял на мостовой между невысокими домами Форта и смотрел вниз по улице. Тревожно и гулко загудел у меня над головой на сторожевой башне колокол. Он отбивал беду, наполняя сердце отчаянием.

Я уже слышал однажды этот колокол, он уже оповещал мир о беде. Я видел, как горят заревом пожары… То были мои сны о будущем. То были мои видения.

Я знал, это произошло совсем недавно.

Кое-где горели факелы, их пламя колебалось, и в неровном свете метались многочисленные люди, отброшенные тенями на стены домов.

Я видел, как накренилась восточная башня, как еще стояла некоторое время под невозможным углом, а потом обрушилась вниз на головы бегущих по улице людей.

Кто-то послал зов, мощным потоком пронесшийся мимо меня, призывая на помощь дракона, который не замедлил появиться. Ящер с трудом уместиться на улице, разбив крылом часть стены у рухнувшей Восточной башни. Маг легко запрыгнул ему на спину, и дракон рванулся вверх, неловко ударил крылом в край двухэтажного здания. Его повело в сторону, усыпанный шипами хвост с грохотом выбил из стены водопад камней, и дракон, грудной клеткой налетев на внешнюю стену, кувыркнулся в воздухе вместе с потоком каменных блоков. Спустя мгновение всадник с драконом рухнули на землю за пределами Форта.

Где-то рядом плакал ребенок.

Я заглянул в переулок, который оканчивался тупиком справа от меня. Там, забившись в угол, прижавшись к фундаменту, плакал мальчик лет восьми. Мимо обезумевшими от ужаса нечеткими тенями метались люди, и никто не замечал беспомощного мальчишку.

Я позвал его, но он меня не слышал.

Очередная тень проплыла мимо. Звон колокола стих, гулкое эхо еще несколько секунд билось в разрушающихся стенах города, а потом было проглочено грудами развалин.

Крики людей все сложнее было разобрать. Замолчал и рыдающий мальчик. Теперь он неотрывно смотрел мне за спину, как смотрит стоящий на коленях связанный пленник на нож, приближающийся к его горлу. Я тоже посмотрел туда, куда смотрел ребенок. Там, за моей спиной высилась высокая фигура, но она принадлежала не человеку и мальчик это понимал так же ясно, как я. Это был фантом, набравшийся жизни. Он уже убил многих и напитался, хоть и не полностью, временем существ этого мира. Он был теперь не просто облаком, но все же еще лишь плотной тенью, похожей на того, кого убил. Теперь он искал себе все новые жертвы и нашел маленького мальчика, у которого было много времени впереди.

Фантом медленно и неотвратимо двинулся вперед.

Забывая, что смотрю видение, я преградил ему путь, не в силах отступить тогда, когда беззащитное дитя должно было умереть. Не обладая даже крохами понимания, как противостоять времени, я глупо жертвовал собой.

Но жертва была не принята. Все, что я видел, давно случилось. Фантом прошел сквозь меня, и я не почувствовал ничего, кроме переполнившего меня отчаяния. Я развернулся, чтобы увидеть то, что неизбежно должно было случиться.

Ребенок не плакал, слезы медленно сохли на безжизненно-бледном лиц. Ничего от меня не зависело, я был лишь сторонним наблюдателем и мне довелось увидеть то, как начертано было этому ребенку остаться в живых. Вряд ли Мастер с Северным шли по этой улице, отыскивая, кого бы спасти, но пройти мимо они тоже не смогли. Северный что-то крикнул высоким голосом – я не смог разобрать слов. В правой руке маг держал мерцающий белым, безжизненным пламенем бич. Через несколько секунд я увидел и Мастера. Окутанный темным облаком, со сгустком клубящейся черноты в руках, он зашел в переулок и встал рядом с магом дня.

Хлестнул по фантому белый бич, шагнул вперед Мастер, разбивая, разрывая тело призрака на части, на крупицы, которые уже не могли соединиться в едином мощном потоке. И вот уже Северный уходит вглубь города, неся на руках мальчика, крепко вцепившегося ему в шею.

Я вижу Мастера, прислонившегося к стене. На камнях мостовой выбоины, полные пылью от шагов фантома; в светлой кладке стены зияет несколько черных провалов. Руки мага дрожат. Чтобы развеять фантома, он отдал частицу своей жизни, своего времени, и теперь смотрит с потаенной тоской на кисти, покрытые глубокими морщинами. Руки, принадлежащие старику.

Дом слева рушится, превращаясь в пыль и груду камней, я больше ничего не вижу, не слышу человеческих голосов.

Я выбирался из видения как из ночного кошмара. Весь мокрый, с подрагивающими руками, с шумом в голове и дурнотной тошнотой, я поднялся с колен и бросил короткий взгляд на накрытые сумерками развалины Форта.

Шаг, еще шаг. Я будто в забытьи иду к рухнувшей восточной башне, чтобы узнать правду, чтобы связать все те видения, которые захватывали меня. Если все, что я видел ранее и сейчас – правда, там, за стеной у восточной башни должны быть узнаваемые следы…

Ноги мои подкосились, и я рухнул на колени. Из поднебесья на встречу подползающей ночи тоскливо протрубил Мрак, отдавая последнюю дань погибшему. Огромное тело лежало передо мной на земле, среди хаотично валяющихся расколотых блоков стены. Коричневый дракон, чья чешуя сейчас была покрыта слоем пыли, застыл искусным, окаменевшим изваянием.

Я с трудом встал и подошел к мертвецу. С нарастающим отчаянием вдруг понял, что дракон вовсе не присыпан пылью, он сам превратился в пыль, и ветер, налетая, сдувает с него призрачные облачка, стирает его грани, разрушает формы, превращая его просто в небольшой холм.

Я прикоснулся к нему, пропустил сквозь руки песчинки, и те охотно скользнули между моими пальцами.

В мир пришла смерть, – тускло, без выражения подумал я. – Все кончено.

Я до полной темноты бродил по городу, но не нашел ни одного живого существа, лишь множество теряющих форму трупов.

Сны, – думал я, с трудом переставляя ноги. – Я уже видел такое. Тот корабль, побитый ржавыми дырами, будто шерстяная шаль молью, и словно обугленные тела на берегу. На самом деле они не сгорали, а высыхали, чернея, и превращались в прах. Они еще некоторое время сохраняли свои формы, но стоило их коснуться, и они рассыпались, не имея связей.