– Мы не казним их, – дружно заверили те. – По возможности, обменяем на наших.

Мулла улыбнулся и воздел руки к небу:

– Иншалла!

Пока близнецы осматривали убитых, старший тавуллярий подошел к священникам, осведомившись насчет Чолича.

– Чолич? Серб? Нет, такого, вроде бы, не было.

То же вскоре подтвердили и близнецы.

– А раненые? – встрепенулся Лешка. – Где раненые?

– За воротами разбиты шатры – лазарет.

Шатры? За воротами?

Парни взметнулись в седла…

Лешка не очень то и понимал в этот момент – ну, казалось, что им до какого‑то Чолича, пусть даже хорошего парня? Кто для них этот молодой серб? Случайный знакомый, не больше. И все же… И все же, очень хотелось, чтоб он был бы жив.

И еще… Поиски Чолича заставляли хоть немного отвлечься от того, что сейчас творилось в захваченном крестоносцами городе, точнее сказать – освобожденном…

Хлестнув коней, парни наметом вынеслись за ворота.

– Вон шатры, – махнул рукой Лука. – У рощицы.

Коней – в галоп! Рванул в лицо ветер…

– Чолич? – хмурый монах покачал головой. – Нет, среди раненых таких нет.

– Да не может быть! – возмутился Лешка. – Веселый такой серб, русый, лет, может, шестнадцати… Здравко Чолич. Неужели нет?

– Здравко… – монах задумчиво наклонил крупную голову. – Здравко… Слушайте, это, часом не Здравко‑юнак?

– Он! – парни радостно переглянулись. – Он!!! Точно он!

– На ручье ищите… После перевязки он обычно туда ходит.

Парни рванулись из шатра… Правда, тут же обратно заглянул Леонтий:

– А где ручей?

Ручей оказался неширокий, но бурный, с каменистыми, кое‑где поросшими чертополохом и репейником, берегами. Сидевший на берегу парень с перевязанной головой лениво бросал в воду камни.

– Здравко, – негромко позвал Алексей.

Юноша обернулся…

Точно, Чолич!

– Ого! Рад вас видеть, парни!

Все обнялись, посмеялись, уселись. Леонтий достал прихваченную баклажку с вином. Пошла беседа…

– Кончевич? – Лешка переспросил серба. – Жив, и даже вполне преуспел – лично схватил турецкую ведьму. Ту самую, которая когда‑то покушалось на самого короля!

– А, – Чолич улыбнулся, – Опознали по родинке?

– По ней… Интересно, что теперь с этой ведьмой будет?

Здравко пожал плечами:

– Да ничего такого не будет – казнят, и все дела. Скорее всего – на кол посадят.

– На кол? – внутри у Алексея вдруг что‑то оборвалось, и он сам еще не до конца понимал – почему. На кол… Мучительная лютая казнь, весьма продолжительная… Да, конечно, Фекла‑Халия доставила ему – и не только ему – немало неприятностей. Но… при этом она ведь всего лишь исполняла свой долг… Как и сам Лешка… На кол…

– Интересно, где будут содержать столь важную пленницу?

– А черт ее… Кстати, вы говорили о какой‑то грамоте? – вдруг вспомнил Чолич.

– Ах, да! – Алексей и в самом деле чуть про нее не забыл. – Кто‑то из важных воевод должен бы дать ее мне… Нет, граф Ференц не подойдет. А вот Бранкович…

– Скучно здесь, – пожаловался юнак. – Наверное, сбегу на днях.

На кол!

«Черной крови супостатов напейтесь»!

– Слышь, Здравко, – Алексей почесал бородку. – А что было там, под Доместицами?

– Напоролись на турок. Небольшой отряд сипахов – мы их разбили. Один молодой турок там так отчаянно бился – ранил Кончевича, а уж тот вояка бывалый. Мало того – ранив, ускакал, скрылся!

– А не было среди сипахов такого молодого русого парня с чуть оттопыренными ушами… – Лешка описал Аргипа.

Юнак покачал головой:

– Нет. Вроде бы, такого не видел. Да и не особо, честно сказать, разглядывал.

…на кол…

Тепло простившись со Здравко и пожелав ему скорейшего выздоровления, парни вскочили на лошадей и понеслись обратно в Златицу. Золотое, прорвавшееся сквозь пелену облаков, солнце, клонилось к закату. Пожаров видно не было, видать, жители все потушили, но явственно пахло гарью.

– Кто такие?!

Ага! У ворот уже выставили часовых!

– Люди воеводы Бранковича! Где нам отыскать воеводу?

– Ищите на главной площади.

Парни хлестнули коней.

– Эй‑эй, – спохватились стражники. – А тайное слово?

Хм, слово… Лешка уже завернул за угол – теперь догоняйте. Раззявы – сразу нужно было пароль спрашивать.

На рыночной площади были разбиты шатры, воины поили лошадей из фонтана.

– Где воевода?

– Во‑он тот красивый дом, видишь?

– Еще бы…

Стоявшие у крыльца часовые в сверкающих латах пропускать незнакомых людей отказались. Более того, пригрозили вообще бросить их в узилище.

– Во‑он, видите башню? Там уже сидит одна ведьма.

– Ведьма? И что с нею сделают?

Стражник усмехнулся в усы:

– Уже вкопали кол!

Кол…

– А не боятся, что убежит? Они ведь, ведьмы, могут… Кто хоть охраняет‑то?

– Кто и поймал – Кончевич. Его сотня.

– А, Генчо… Знаю.

– Что здесь за шум? – вышел на крыльцо сам воевода. Дородный, бородатый, в богатом алом плаще, щедро расшитом золотом.

– Белград – город мирный! – быстро напомнил Лешка.

– А, это ты… – Бранкович улыбнулся. – Заходи… Твои слуги пусть подождут здесь.

– Они мне не слуги, господин…

Вслед за воеводой Алексей поднялся на второй этаж и прошел анфиладою комнат, в каждой из которых находились вооруженные мечами и короткими копьями воины. Под высоким сводчатым потолком гулко отдавались шаги. В стенных нишах жарко горели свечи.

– Грамоту? – воевода уселся за стол. – Ты не собираешься идти с нами дальше?

Лешка улыбнулся:

– Хотелось бы вернуться домой, ведь свою миссию я исполнил.

– Да уж, да уж, – довольно кивнул Бранкович. – Когда ты думаешь отправляться?

– Как можно быстрее! Дома так много дел, знаете ли. Я ведь скоро женюсь!

– Мои поздравления! Что, не останешься даже посмотреть на казнь?

– Вряд ли… И как вам только удалось схватить ведьму?

– С Божьею помощью, – воевода осклабился, и взгляд его глубоко запрятанных под бровями глаз вдруг стал злым, холодным, колючим. – Ничего, завтра мы посадим ее на кол!

– Уже завтра?

– Да, в полдень. Задержись – посмотришь.

– Вряд ли, вряд ли… Уже сегодня попытаюсь договориться с местными купцами. Может, кому по пути?

Бранкович неожиданно рассмеялся:

– Так ведь не сезон!

– А вдруг? Да… стражники спрашивали у меня какое‑то тайное слово.

– А, – махнул рукой воевода. – Запоминай: сегодня до второй стражи – Никополь, вторая стража – Доростол, третья – Варна. Ну, а завтра с полудня тебя уже и не понадобиться.

Алексей поклонился и горячо поблагодарил воеводу.

– Заслужил, заслужил, – ухмыльнулся тот. – Мне говорили, ты храбро бился.

Лешка снова поклонился:

– Ну, так я пойду?

– Иди, скатертью дорога!

– Ой… – молодой человек обернулся на самом пороге. – А грамота?!

– Сейчас, кликнул секретаря, – расхохотался Бранкович.

На улицах Златицы плавился вечер. Из‑за далеких гор еще виднелся сияющий кусочек солнца, и по всему городу протянулись длинные черные тени. Было неспокойно – еще бы! – повсюду слышались пьяные вопли, громкие раскаты хохота, песни.

На окраинной улице Алексей отыскал дом знакомого торговца. Беленый, двухэтажный, с красной черепичной крышей и наглухо закрытыми ставнями. Тихонько постучал:

– Бранко, открой.

Тишина. Даже собаки не лаяли.

– Открой, Бранко… Надо кое о чем предупредить.

Скрипнула дверь.

– Это ты, Алексей?

– Слава Богу, узнал! Как сам?

– Жив, как видишь… Православных не трогают – указ воеводы! Ну, что ты встал на пороге? Заходи! – торговец распахнул дверь.

– Я не один.

– Я заметил. Так заходите же!

Лешка и близнецы поднялись на второй этаж вслед за хозяином дома.

– Здесь мы сможем спокойно поговорить? – обернувшись, пояснил тот. – Вы ведь пришли по делу?

– Да…

– Сейчас спущусь, скажу жене, чтоб принесла что‑нибудь перекусить.

– Мы не надолго…