Воспоминание об Италии следовало залить бокалом холодного сухого вина. Я выбрала заведение, где на стойке бармена красовались два огромных стеклянных сосуда. Один заполняли оливки в рассоле, другой — маслины. Отличие баночных маслин от бочковых — такое же, как мягких, вываренных в уксусе огурцов от блестящих, с прилипшим укропчиком, хрустящих на зубах зеленцов из бочки. Как мы успели заметить, местные жители покупают только давленные, пряного посола крупные маслины и оливки из бочек.

Взяв блюдце острых маслин, которые бармен зачерпнул из стеклянной лохани специальным порционным черпаком, и бокал ледяного белого сухого вина, я села за столик и опять предалась размышлениям. Похоже, сегодня я обречена на общение сама с собой. Алана я старалась забыть, других курортных знакомств из-за этой детективной истории мы завести не успели. То я моталась, как безумная, по порту, то теперь Марина стала куда-то таинственно исчезать. Сначала я думала, что ее увлек Хорхе, наш красавец капитан. Но не в правилах старой дружбы скрывать такие вещи. Действительно, они встречались несколько раз, но частые дневные отлучки Марины явно не имели к нему отношения. Она была похожа не на влюбленную, а на целеустремленную женщину. Но я устала от загадок, а отпуск неумолимо заканчивался, маслины были ароматными, вино терпким и нужно было жить мгновением.

Я уже доедала третий персик на полдник, когда появилась Марина. Бросив сумку и стянув с себя на ходу майку, она прошла под душ. Когда вода перестала шуметь, я достала из холодильника и налила в бокал пива, разложила копченый сыр и орехи. С крупными каплями воды на загорелых плечах, Марина вышла на балкон и с явным удовольствием отведала приготовленное мною угощение. Мне, намолчавшейся за день, хотелось поболтать. У Марины вид тоже был весьма возбужденный, и, предвкушая приятную беседу, я принесла из холодильника еще пива.

— Где тебя в такую жару носит? — Теперь была моя очередь упрекать подругу в неблагоразумии.

— Я ездила в Малагу. Не волнуйся — в машине с кондиционером, — поторопилась успокоить меня Марина.

— С Хорхе? — Мне хотелось уточнить ситуацию.

— Нет, я взяла машину напрокат. На этот раз «Сеат». Доехала без приключений, а в городе начала плутать, припарковалась, а где нахожусь — не пойму. Стою, озираюсь, вдруг вижу на другой стороне улицы жену, теперь уже вдову Бурбона. Не в трауре и прогуливается этак вальяжно, — принялась рассказывать Марина, не забывая прихлебывать пиво.

— Что ж, ей теперь и из дому выйти нельзя? — я, как всегда, готова была защищать вдов и детей.

— Слушай дальше, — Марина не стала ввязываться в дискуссию. — Следом за ней вижу Рамзию. Страшно обрадовалась и решила побыстрее перейти на ту сторону, чтобы она помогла мне сориентироваться в Малаге.

— А зачем ты вообще туда поехала? — кажется, подруга об этом еще не говорила.

— Неважно, — отмахнулась она. — Не перебивай! В общем, я пытаюсь перейти дорогу и смотрю на Рамзию, не отрываясь, чтобы не потерять ее в толпе. А она как-то странно себя ведет: то остановится у витрины, то заспешит, то как будто прячется от кого-то, но при этом, глаз не отрывая, куда-то смотрит. Я уже дошла до подземного перехода, хотела спуститься и вдруг вижу, как с той стороны улицы в этот же переход начинает спускаться мадам Бурбон и почти следом за ней — Рамзия. Я осталась ждать ее на своей стороне. Появляется мадам и сворачивает за угол, через некоторое время появляется Рамзия. Я стою у нее практически на дороге и радостно улыбаюсь. Она не видит меня, начинает вертеть головой, пока не замечает спину мадам, удаляющейся по переулку. Потом, так и не заметив меня, кидается вслед за вдовой. Тут уж надо совсем не читать детективов, чтобы не понять, что твой любимый гид занимается еще и слежкой. Вот почему у нее свободного времени совсем нет, — Марина вновь встала за пивом.

— Ну а ты там что делала? — повторила я вопрос.

— Подожди, это еще не все — только начало. Я не удержалась и решила себя тоже попробовать в роли «наружки», так, кажется, это сейчас называется. Что, зачем и почему — не понимаю, но слежу за компанию. Дело это очень непростое и крайне нервное. Я никак не могла приспособиться: то близко, то далеко, то одну потеряю, то обеих вместе. Потом нашла выход: достала карту Севильи из сумки, обогнала Рамзию, вклинилась между ними и спокойно пошла за номером первым. Иногда, когда мы все сходились уж слишком близко, прикрывалась картой. Догуляли мы так до какой-то парковки, и вот там начались сюрпризы для всех. Первый сюрприз был для Рамзии, когда мадам достала из сумки ключи и села за руль роскошной А-восьмой.

— За руль чего? — спросила я, так как мне не хотелось упускать подробности.

— За руль машины такой — большой, модной и очень дорогой, — терпеливо объяснила Марина.

— Как она называется? — полюбопытствовала я.

— Ну зачем тебе, все равно не запомнишь! — махнула она рукой, и я решила не настаивать. — Рамзия заметалась в поисках такси, а так как мне было все равно, то я встала в тенечке на углу и стала наблюдать за обеими. Представь себе: одна сидит в машине и не трогается, как будто ждет чего-то, вторая стоит около такси с открытой дверцей, ждет, когда поедет «Ауди», а я стою, уставясь в карту Севильи, и думаю, что на пляже было бы лучше. Дальше события разворачиваются стремительно. Мадам на своей «авдотье» медленно выезжает со стоянки, Рамзия садится в такси и ждет, куда та свернет. Вдова разворачивается и едет к моему углу. Вдруг из боковой улицы вылетает какая-то обшарпанная «Тойота» и врезается в задницу «Ауди». Таксист с Рамзией не успевает затормозить и разбивает задние фары у «Тойоты». Все происходит у меня перед носом, как будто они специально подъехали, чтобы мне было виднее. Как только скрежет тормозов утих, раздался страшный мат. Из «Тойоты» выскакивает… — Марина сделала красивую паузу.

— Алан! — догадалась я радостно.

— Да ну тебя! Еще скажи — Иван Федорович Крузенштерн, как кот Матроскин! Нет, не Алан, а тот парень, который к нам в ресторане в Марбейе мириться подходил, помнишь?

— Косолапый такой? — Я не хотела больше давать повода для упреков в бестолковости.

— Точно! Он кидается на таксиста с матом, тот выходит из машины, парень отталкивает его от дверцы, садится в такси, сдает назад, потом быстро пересаживается в свою «Тойоту», которая разнесла чуть ли не бронированный кузов «Ауди» так, что смотреть страшно, но при этом завелась и поехала. Я так увлеклась этим зрелищем, что не заметила, как Рамзия вышла из такси и куда-то подевалась. Когда появилась полиция, то на месте аварии остались лишь хозяйка «Ауди» и шофер такси. Я тоже благоразумно удалилась, — закончила свою историю Марина. Потом, немного помолчав, заметила: — Слушай, прямо не отпуск, а сплошные тайны Мадридского двора и загадки Альгамбры. Только какой толк, что я все это видела? Все равно ничего не поняла!

— А я ничего не видела, но кое-что поняла, — похвасталась я.

— Ну и что же ты такого поняла? — небрежно спросила она.

— Это была русская автомобильная мафия, — гордо сообщила я.

— Все, включая таксиста? — поинтересовалась Марина.

— Нет, Рамзия и косолапый — мафия, мадам их наняла, чтобы получить страховку, а таксист подвернулся случайно, — распределила я роли.

— Что-то у тебя в мафии народу мало, ты нас с таксистом все-таки включи, солиднее будет, — засмеялась Марина.

— Зря смеешься, я же их видела!

— Кого? — уточнила Марина.

— Жену Бурбона, тогда еще живого, и этого парня из ресторана. Они около машины стояли, о чем-то договаривались, правда с трудом, в основном на пальцах. Он какие-то «бум, бум» произносил и что-то похожее на «кил». Я еще подумала, что тут с киллерами можно на улице сторговаться. После его смерти у меня мелькнула мысль, что он погиб от руки наемного убийцы, но потом как-то забыла об этой версии. На другую отвлеклась, — призналась я.

— Ты права, что это похоже на автомобильную мафию. Меня очень удивило, что старенькая «Тойота» могла так изуродовать новенькую «Ауди», как будто у нее на носу таран был кованый. Да и уезжать с места аварии имеет смысл, только если уверен, что не найдут. Но что там Рамзия делала? — размышляла вслух Марина.