– Какая сделка?! – Зашипела Ксана, притягивая к себе едва шевелящегося Виктора.

«Сначала ты пройдешь необходимое – для разговора об этом».

Вновь в ее разуме все зашло холодом, отстраняя ее от эмоций и реальности. Как будто ее мысли были вырваны с корнем одним только прикосновением, легким и аккуратным, твари.

Тварь, плавным, почти что нежным движением фиолетовой структуры, составляющей ее призрачную плоть, схватила Виктора за голову, поднимая трепещущее тело. Глаза человека широко распахнулись, глядя в упор на Ксану. С его губ сорвался тихий хрип: «Ксана…».

Она не успела даже понять, что происходит, когда демон, также аккуратно и быстро всадил когти в ее живот, продолжая удерживать Виктора глаза в глаза, так, что его срывающее дыхание колебало ее челку и проносилось по щекам.

Боль затопила внутренности Ксаны, смертельная и убийственная. Наверное, она бы потеряла сознание, если бы не это странное ощущение холода и отстраненности…

«Начни жить» – ее разум затопила новая волна льда, вышибающая остатки мыслей и эмоций.

И Ксана дернулась. Из ее горла раздался сип, переходящий в рычание. Она ощутила главное – желание жить, несмотря ни на что. Это искрящееся инеем чувство заполнило все ее существо.

Несколько толчков, попытка ударить заколкой за спину – все неудачно. Тварь даже не реагировала на это, продолжая мягко разрезать ее внутренности.

Лед и боль.

Забившись в судорогах, она бросилась вперед, пытаясь отпихнуть тварь и соскочить с ее когтей, но только насаживаясь на них всем телом, глубже, почти что насквозь. Кровавая пелена начала застилать ее зрение, не давая даже видеть.

С очередным рывком, она высвободилась, подгребая и валя на пол под себя что-то. Она сделала это – больше нет ощущения изморози в животе. Удар, еще удар! Ее руки рвали и били врага, ненавистную тварь, пытаясь повергнуть ее, пока она не очухалась!

Выкинув обе ладони, она вцепилась ногтями во что-то мягкое, и, потянув на себя, вырвала ошметки враждебной плоти.

Внезапно зрение прояснилось и она, дернув головой, увидела что держит в ладонях. Окровавленные глаза. Человеческий. И сидит она верхом на Викторе, раскинувшем руки под ней. Его лицо было изорвано в клочья с нечеловеческой силой, пустые окровавленные глазницы и свороченные скулы…

И это сделала она?

Ужаснуться Ксана не успела…

– Глаза не соврут. – Кто это сказал? Она?

И сжала их в ладонях, сминая, жизнь кончена… Жижа потекла между ее сомкнутых пальцев.

Тварь появилась в поле зрения, окруженная пылающим фиолетовым ореолом. Как будто ангел, возникла странная ассоциация в опустошенном разуме.

«Не думай, живи!»

Единственная мысль – своя или чужая – подхлестнула ее, полностью потерянную, и она, не сознавая что делает, раскрыла ладони, прижав их к лицу. Инстинкт самосохранения – он послушался, он сильный, она всегда хотела жить, и жить хорошо…

…Какая симпатичная девушка проходит мимо. Подойти что ли, познакомиться? Он оглянулся, пытаясь убедиться, что больше никто не стоит на крыльце, из постоянных университетских курильщиков. Он подозревал, что его ждет очередной позор, и свидетелей не слишком хотелось.

Кашлянув, он быстро выбросил банку алкогольного энергетика в урну, и утер губы. Да уж, фигурка-то какая. И взгляд…

Бросив еще пару косых взглядов по сторонам, он быстро подошел к остановившейся на крыльце девушке, ищущей что-то в сумочке – наверное, свой пропуск в здание.

– А вы тоже с первого курса?

Задал он самый глупый вопрос, но больше ничего в голову не проходило.

Девушка смерила его взглядом, усмехнулась, растянув тонкие губы в ухмылке.

– Какая любопытная попытка познакомиться. Библиотека уже не актуальна?

Он смешался, прокляв про себя – и эту девушку с ее понтами, и самого себя за неудачливость.

– Да, я тоже только поступила. – Вновь хмыкнула она. – Казанова…

…Серый недоверчиво качает головой, закуривая следующую сигарету.

– Ну ты даешь. Правда что ли, подцепил эту цыпочку?

Он кивает, засмеявшись.

– А ты думал, я что – не могу? Кого хочу, того и подцеплю!

– Разливай, друг. – Ржет как конь Серый. – А Маринка твоя, зазноба старая, как, всё?

– Да ну ее к чертям. Страшненькая, пухленькая. Я таких как-то не очень.

– Ты еще скажи что втюрился. – Щедро плеснув в стакан водки, продолжает смеяться Сергей.

– Ну… не сказал бы… – Медленно тянет он…

Ксана открывает глаза, падая на пол, прямо на покрывшееся изморозью тело под ней. Где я? Кто я? Что со мной?

Открывается кран. Она его четко видит – такой ржавый, протекающий, старый кухонный кран над раковиной – и в неё вливаются все воспоминания, все что только что произошло.

И с диким воплем Ксана вскакивает на ноги, сжимая измазанные – лучше не думать чем – кулаки.

– Ненавижу, Тварь! Сдохни!

Из ее рта вырываются клубы воздуха, как будто в комнате действительно стоит адский мороз.

«Ты готова» – опять голос в голове, заставляющий ее прижать руки к голове.

Все вокруг закачалось.

– Прочь из моей головы, бес! – Клокочет в ее горле низкий басовый хрип.

– Хорошо, ставшая на путь, рекомая Ксаной.

Тихий ледяной шепот колышется по помещению, и демон сплетается вновь из фиолетовых и нежно-лиловых линий прямо перед ней.

– Теперь ты готова к сделке. Посмотри на себя.

Приказной тон существа заставляет ее подавиться очередным воплем ненависти и опустить взгляд. Ее блуза была разорвана именно там, где орудовали внутри ее тела лезвия демона… Только живот…

Она непонимающе провела грязными ладонями по себе. Ни одной царапины.

– Ты прошла инициацию. И теперь можно говорить на… равных. – Тварь издала странный звук, похожий на скрежет. – Как долго я ждал кого-то вроде тебя.

Ксана, ошеломленная происходящим, села обратно на пол, отведя взгляд от искромсанного тела Виктора. Нет, не думать! Сначала узнать, отстраниться… Вот это ледяное состояние не только снаружи, но и внутреннего холода. Она отомстит, она осмыслит, но нужен чистый разум.

– Говори. – Злобно выплюнула она.

Тварь покрылась ореолом сияния, освещая собой комнату. За призрачной спиной существа раскрылись лилово-алые крылья.

– Я – Уриэль, одно из первых творений того, кого вы называете Богом. И я был заперт в этой комнате, в страшном забытии, уже несколько ваших лет.

– Я знаю, ты служил Якову. Скажи мне что-то новое, тварь.

Ксана взяла с пола пачку сигарет, и, старательно не глядя за спину, где лежало замороженное тело… Просто – тело.

– Не служил, но был связан клятвой. – Прошелестело вокруг, со всех сторон. – Даже сейчас я принимаю лишь тот облик, что может осилить ваш разум. Хотя ты можешь увидеть больше…

Комната как будто покачнулась вокруг нее и Ксана увидела как все вокруг состоит из пылающих сфер невообразимых цветов, сплетающихся и пульсирующих. И тут же все исчезло.

– Слушай дальше, посвященная. – Как ни в че не бывало тварь за долю секунды вернула себе старый облик. – Я дал клятву Якову по причинам, которые тебе знать нет нужды. Но я обязан вернуться и последовать за ним. Я бы мог сделать это…

– Но? – Перебила его Ксана, закурив. – Без оправданий, мерзость.

Снова скрежещущий звук разнесся по комнате.

– Это смех. – Зачем-то пояснил пылающий ангел. – Но смертный Борис пробовал подчинить меня. Ему это не по силам, единственное чего он добился…

– Это запереть тебя здесь.

Снова перебила его Ксана, наслаждаясь возможностью хоть как-то начать мстить этому… этому.

– Именно так, женщина. – Скрежет на этот раз раздавался в комнате достаточно долго, чтобы у Ксаны засвербило в ушах. – Слушай далее. Я бы мог сорвать печати и уйти исполнить свой долг перед Яковом, спася его от… моих соплеменников. Но меня держит обет мести. Я должен убить его. Он никогда не заходил в эту комнату. Теперь – зайдет. Ты уже заманила его сюда. Тебе останется только затащить его в помещение. Его душа в обмен на душу Якова. Всё будет соблюдено. Ты же знаешь, что это ложь… Не врут лишь глаза.