– Главное, чтобы на День Солнца погода была хорошая, – озаботился Денис, потягиваясь. – Связь-то вчера, похоже, оборвало. Ветра вроде бы не было?
– Связь и без нас починят, если что. – Олег чуть прищурился и с отчётливым лживым равнодушием поинтересовался: – Ружья кому будешь давать? Не думал?
– Ружья
давать
буду всем. – Денис поднялся, начал разминаться. Судя по тому, что Олег к нему не присоединился, вопрос его и правда интересовал очень. – А за кем закреплю… точно не за девчонками.
– Не боисьси? – уточнил Олег. Денис серьёзно задумался, одновременно закладывая по очереди то левую, то правую прямую ногу за затылок, и решил:
– Авось не съедят… – после чего добавил: – И ты тоже не бойся, тебе точно достанется.
– Двусмысленно как-то, – вздохнул Олег.
– Не отлынивай от разминки, – напомнил Денис. – Ты как-никак командир первого звена и моя правая рука…
– Пашке не надо, у него своего оружия – завались, – внёс предложение Олег, начиная отжиматься и сопровождая каждый жим резким отчётливым хлопком ладоней под грудью.
– Да уймись ты! – засмеялся Денис. – Я ещё и сам ни на что претендовать не буду. Так что на восемь человек точно хватит.
В дверь постучали, и привычный голос Ольги Ивановны позвал:
– Вставайте уже, завтрак.
– А мы встали, ма! – отозвался Олег весело…
– А-ло! – Борис Игоревич с недовольным лицом – и, видимо, уже не в первый раз – подул в трубку. – А-ло!
– А связи ещё вчера вечером не было, – сообщил Денис, вытирая голову полотенцем. Отец оглянулся через плечо, посмотрел невидящим взглядом и вернулся к разговору с телефоном. – Ну, как знаешь, – вздохнул Денис. – Тёть Оль! А мама ушла уже?
– Убежала и не поела, – осуждающе проворчала Ольга Ивановна, выставляя на стол огромный поднос с оладьями, – туман следом завихрился, даже машину не подождала. Холера, сами ж знаете, объявилась… Я бы этим дуракам по рукам, по головам, да по задницам настучала, чтобы не гадили, где живут, – вот уж нечего было о них заботиться… Ешьте, пока горячее.
– Холера от диверсии, – прошептал Денис Олегу, выбрав момент. Тот округлил глаза. – Мама вчера сказала… Сегодня будем про это с нашими говорить, после репетиции.
– Вот ведь… – Олег явно удержался от ругательства и сунул в рот оладью, чтобы не дать вырваться непионерским словам. Но глаза у него были очень выразительные.
В столовую заглянул Борис Игоревич, ничего не сказал, лишь кивнул, словно только что увидел мальчишек, а через минуту стало слышно, как от дома отъезжает автомобиль…
…Туман разошёлся ещё до начала занятий в школе, и про него забыли. Но солнце скрылось за плотными низкими тучами, и Денису сообщили, что теперь оно будет еле-еле показываться до весны. Всё. Даже не осень – зима. Местная зима, можно сказать, наступила.
Как и у всех людей своего времени, у Дениса отсутствие солнца вызывало нервный мандраж и раздражение. Поэтому он порадовался тому, что предстоит канитель с оружием – все отвлекутся, вот и хорошо.
Пионеры решительно и прочно отвоевали себе здоровенный кусок школы – под самые разные необходимые нужды. Место нашлось практически для всего – в том числе для новорожденного музея, его заведующим стал Генка. Собственно, Денис подавал эту идею – с музеем – уже давно, но она не встретила понимания, а потом как-то выпала и у него из памяти, слишком много вокруг было дел и без того. И вдруг Генка, вернувшийся с Чёрного моря, поднял тот разговор вновь и, не обращая внимания на всё то же непонимание, занялся этим делом совершенно самостоятельно, собирая экспонаты, где только было можно, и ориентируясь на выданную Олегом из библиотеки новенькую «Пионерскую памятку по созданию краеведческих музеев». Вот и сейчас он копошился у стендов, что-то там перекладывал, возился с недавно подаренным какой-то бабулей довоенным фотоаппаратом или чем-то вроде него, при этом вполне мелодично мурлыча:
– Нэсэ Галя воду – коромисло гнэться,
За нэю Иванко як барвынок въется… – песенку, привезённую всё оттуда же, из Империи. Денис подозревал, что Генка, понимая, что ему оружия не достанется, просто-напросто нарочито демонстрирует равнодушие. И даже усомнился: а правильно ли он делает, раздавая «Сайги» тем, кто старше? Чем вот Генка не заслужил? Но вовремя понял: с таким подходом ему придётся пилить ружья на части, чтобы каждому досталось по кусочку, а кусочки потом взвешивать – чтобы никого не обделить. «Первое решение – самое верное!» – учили его, и Денис уже не раз убеждался, что правильно учили. Пашка же на отрядное оружие откровенно не претендовал, Олег был прав – с арсеналом Бойцовых это было бы смешно…
Репетиция, естественно, сорвалась – Денис не утерпел, рассказал об оружии и вынужден был прибегнуть к командирской власти. Легко можно было предсказать, что иметь записанное оружие захотят все, начиная от девчонок и кончая младшими. В результате «Сайги» получили Олег Ветлугин, Мишка Гуляев, Санька Бряндин, Петька Минаев, Генка Раймонд, Тимка Ланц, Витька Шацких и Алексей Гордеев. Сейчас они все под завистливыми взглядами остальных готовились к первому выходу на пристрелку. Денис решил проверить оружие за посёлком, но не там, где они когда-то стреляли с Мишкой, на прудах, а в другой стороне, где начиналась степь и было немало удобных ложков. Весь небольшой отряд надел форму и сейчас получал от Дениса патроны – по десять пулевых и по пять с картечью, а Надюшка Минаева заполняла расходную ведомость с таким видом, как будто сама собирается стрелять. Олег старательно вносил данные об оружии в новенькие пионерские книжки счастливцев – под роспись и печать. Разрешения полиции в книжки уже были внесены и заверены, причём для всех пионеров, из чего Денис заключил, что – если это только не ошибка впопыхах – оружие пришлют и ещё.
– Когда-нибудь вся эта чушь станет ненужной, – сердито сказал он, швырнув в мусорный ящик ещё одну распотрошённую упаковку из-под патронов. – Дали, взял, ушёл – и пользуйся.
– Ага, только сейчас лучше всё-таки под роспись и печать, – солидно заметила Надюшка. Денис скептически хмыкнул и, выдав патроны Лёшке Гордееву, с облегчённым выдохом выдернул из-под погона и ловко нахлобучил на голову берет, а потом поправил на поясе кобуру «Байкала» – он впервые открыто надел пистолет:
– Ну а сейчас выдвигаемся на пострелушки!..
…У Дениса создалось твёрдое ощущение, что мальчишки были бы совершенно не против, если бы до предполагаемого стрельбища надо было три раза пройти весь посёлок. Идея идти строем – в колонну по два, что сперва не предполагалось, – оказалась очень к месту. Он, признаться, и сам удивился – хотел, если честно, просто посмотреть, к чему привели строевые тренировки, а вместо этого, сам того не желая, оказался во главе настоящего военного отряда. Мальчишки в форме, с «Сайгами» за плечом, выглядели внушительно и сами это отчётливо осознавали, косили по сторонам важно и гордо. На взгляд Дениса, впрочем – ещё и смешно, однако он понимал, что смешно это для него, привычного к подобному.
Попадавшиеся навстречу взрослые люди смотрели в основном изумлённо-обрадованно, а мальчишки – робко и завистливо. Настолько завистливо, что даже не осмеливались пристроиться в хвост идущим, а только застывали на месте и провожали взглядами вроде бы хорошо знакомых и в то же время таких недосягаемых соседей и приятелей.
В некоторых же – немногочисленных, но явственных – взглядах Денис заметил ненависть…
…За посёлком строй распался, и ребята сошли на обочину. Кто-то попробовал на ходу поиграть прикладом – Денис немедленно цыкнул. Разговор зашёл о предстоящем празднике, о разных семейных делах и – конечно – об Империи. А за такими разговорами дорога кажется короче, и вскоре отряд незаметно отмахал всё расстояние до намеченных Денисом балок. Одна подходила идеально – есть некрутые спуски, почти двести метров длиной, с ровным, ничем не заросшим дном.
– Отдыхаем, – скомандовал Третьяков-младший, снимая с пояса сумку.
В сумках у всех лежали припасённые из недавно созданного отрядного НЗ галеты и по среднего размера банке колбасного фарша с зеленью. Были там же и фляжки с водой, но в балке выбивался из-под выступающих из глинистого откоса двух чёрно-серых базальтовых глыб родничок. Мальчишки развалились – кто полулёжа, кто сидя со спущенными с края ногами – над самым родником и не спешили приниматься за еду. Они смотрели по сторонам, вверх – и взгляды у всех были удивлёнными и довольными. Словно у законных хозяев, озирающих своё поместье.
