— Эй, Дженни, шевелись! Я тут загибаюсь!

— Извини, — бормотнул Дин. — Сколько я должен?

— Подойди попозже, — Дженнифер снова улыбнулась, но не язвительно, а куда добрее.

Когда Дин возвращался к столику, нагруженный пивом, в груди у него разрасталось что-то теплое. Впрочем, это что-то тут же остыло и рассыпалось, когда «Скоттсо» приступила ко второму куплету «Smoke on the Water». Дин тут же клятвенно пообещал себе, что сменит рингтон, как только придумает способ спросить Сэма, как это делается, так, чтобы младший брат его не задразнил.

«Долго же думать придется…»

К концу выступления Дин сбегал к барной стойке еще три раза и только в последний раз удалось поболтать с Дженнифер, пока снова не вмешался ее напарник. Болтать с Дженнифер Дину определенно понравилось. Однако дела не ждали: Алдо направился к уборной, и Дин пошел следом, тем более что бруклинское светлое как раз о себе напомнило. В туалете оказалось только два писсуара, поэтому к ним выстроилась целая очередь. Дин стал за Алдо и сказал:

— А я думал, очереди бывают только в женских туалетах.

— Хо-хо-хо! — отозвался гитарист. — Здесь очередь не хуже, Сэм.

— Я Дин.

— А я так и сказал, Дин. Рад снова видеть вас с братом.

— Спасибо. Ты сегодня классно отжег. Мне особенно понравилась «Sunshine of Your Love»[103].

— Друг мой, Эрика Клэптона не за просто так богом называют.

— Слушай, Алдо… Манфред рассказывал, что ты был знаком с блондинистой цыпочкой по имени Рокси.

— Ну да, — нахмурился Алдо.

— Она еще вроде была большой фанаткой «Queensryche». Просто я водился с некой блондинкой Рокси, которая фанатела по «Queensryche», и теперь думаю, это та самая или нет.

— Может, и так, — Алдо пожал плечами. — Ее звали Роксана Кармайкл.

Двое мужчин отошли от унитазов, и Дин с Алдо заняли их места. Дин расстегнул джинсы, и секунду спустя словно большой груз упал у него с… ну, положим, не с плеч, конечно, но он живо почувствовал себя килограммов на пять легче.

— Знаешь, что про пиво говорят? Чем оно лучше, тем быстрее просится на волю.

— Наверное, — согласился Алдо. — Но я уже три года в обществе анонимных алкоголиков. Там мы с Рокси и познакомились.

— Ой, прости, — быстро сказал Дин.

— Не парься, Сэм.

— Я Дин.

— А я как сказал? Под бухлом и наркотой я бы и двух минут не проиграл, понимаешь? Ну а Рокси… мы просто встречались. А потом она взяла и испарилась, даже адреса не оставила. Собственно, у нас накануне целая битва разыгралась, так что я не особо ее искал, понимаешь?

Дин едва сдержал улыбку:

— Но эта битва не в доме Манфреда разыгралась?

— Нет, — Алдо застегнулся. — А почему ты спрашиваешь?

Дин понял, что слишком жмет и сдал назад:

— Да ничего. Просто подумал, что это та же цыпа, — он тоже застегнулся и локтем нажал на слив. — Она была крута с этой своей умеренностью, а?

Алдо улыбнулся, будто вспоминая:

— О да… Но я ее уже года два не видел.

— Понятненько.

Алдо направился к раковине, а Дин пошел к выходу: «Йес!». Но тут кто-то — Дин увидел, что это басист, но имя вылетело из головы — его окликнул:

— Эй, а ты чего руки не помыл?

— А у меня папа — морпех, — отозвался Дин.

На лице басиста явственно проступило тупое непонимание, из чего Дин заключил, что шутка до него не дошла. Хотя утверждать на все сто процентов было сложно, потому что для этого парня подобное выражение было обычным делом.

— Папа анекдот рассказывал, — объяснил Дин. — Пошли как-то морпех и военмор в сортир. Короче, сделали они свои дела, а потом моряк пошел к раковине, а морпех — на выход. Тут моряк говорит: «Эй, нас в военно-морском флоте учили мыть руки после того, как отлил». А морпех такой оглядывается и говорит: «А нас в морской пехоте учили не ссать себе на руки».

Басист криво улыбнулся:

— А, смешно, — и потопал к сцене.

Дин вернулся к столику, за которым Сэм разговаривал с Манфредом и барабанщиком, имя которого старший Винчестер тоже запамятовал. Сэм все еще смаковал остатки пива: в присутствии брата он не рискнул заказывать джин с тоником — а его собеседники пили что-то прозрачное, в котором Дин опознал то ли обычную водку, то ли хорошую текилу.

Барабанщик кивнул и присвистнул:

— Чувак, честно тебе говорю! Она была натуральная сучка, но горяча…

— О чем беседуем? — Дин приземлился рядом с братом.

— Да мы все удивляемся насчет Рокси, той подружки Алдо, о которой я тебе рассказывал.

— Точно, — поддакнул Сэм. — Томми как раз про нее говорил.

Барабанщик Томми подхватил:

— Хотел бы я знать, что с ней стряслось. Не будь она цыпочкой Алдо, я б ей вдул, честное слово!

— А что с ней стряслось? — заинтересовался Дин.

— Черт ее знает, — отозвался Манфред. — Алдо сказал, что они порвали, и мы ее больше не видели.

Томми прыснул от смеха и стукнул кулаком по столешнице:

— Эй, Манфред, а помнишь, что она отчебучила, когда увидела твой дом?

— Что отчебучила? — подался вперед Сэм.

Томми пропищал:

— Ох, вау, Мэнни! Хотела б я замуж за парня с таким домом! — и добавил нормальным голосом: — Странно, что ты ей не предложил руку и сердце, «Мэнни».

Манфреда передернуло:

— В жизни бы не женился на бабе, называющей меня «Мэнни».

Они еще поговорили, а потом Манфред с барабанщиком вернулись на сцену готовиться к выступлению. Дин рассказал брату, что услышал от Алдо. Сэм опустил подбородок на кулаки:

— Думаешь, это Алдо убил Рокси?

— А ты думаешь по-другому? Подумай, Сэмми, это же вечная история, такое сплошь и рядом случается. Они ссорятся, он ее убивает и прикапывает где-нибудь.

Сэм кивнул:

— А потом она возвращается призраком и преследует… Манфреда? Вот этой части я не пойму.

Дин пожал плечами:

— Или это Манфред ее кокнул.

Сэм покачал головой:

— Манфред до сегодняшнего утра о ней и не помнил даже.

— Он сказал, что не помнит прошлую неделю, — Дин поднялся. — Пойду еще пива возьму. Если Рокси вернется сегодня ночью, попробуем позвать ее по имени. Вдруг откликнется.

Предположение было смелое, но некоторые призраки действительно вступали в беседу. К сожалению, пока она сказала только «Люби меня!» — не слишком содержательный разговор, который однако вполне вписывался в рабочую теорию насчет убийства отвергнутым любовником. Если так, первым подозреваемым выступал Алдо.

Дин подошел к барной стойке, протиснулся между двумя мужичками, которые по ощущениям посещали младшую школу вместе с Манфредом, и помахал Дженнифер. «Секундочку!» — одними губами отозвалась она, смешивая одновременно несколько напитков. Тут Алдо начал соло к «Born to Be Wild»[104], и Дин обнаружил, что искренне наслаждается выступлением предполагаемого убийцы.

«Забавная у меня жизнь», — насмешливо подумал он.

Дженнифер вручила парням стаканы, и те с полными руками отчалили к своему столику.

— Опять бруклинское? — уточнила Дженнифер.

— Ага.

Что-то в ее голосе изменилось. Она наполнила стакан и поставила перед Дином:

— Дин, слушай, мне нравится все это, но можно кое-что спросить?

— Валяй, — кивнул Дин.

— К чему ты клонишь?

— В смысле? — нахмурился Дин.

— В смысле, чего ты пытаешься достичь? Ты сказал, что из другого города, так? Значит, скоро туда вернешься.

— Ну да. Я просто…

— Фактически, все это может вылиться только в развлекушки на одну ночь. Ладно, на две максимум.

Дин от такой прямоты онемел. Честность не занимала большого места в его любовных делах (и не только любовных, надо признать), так что он совсем потерялся.

— Дин, ты парень вежливый, веселый, невероятно красивый…

Дин просиял.

— … и ты это прекрасно знаешь. И пользуешься.

— Ну… спасибо.

— Да, это был комплимент. Но… — Дженнифер тяжело вздохнула, — десять лет назад я бы с тобой полностью согласилась. А сейчас? Я не в том возрасте, когда знакомятся на одну ночь. Если я собираюсь переспать с мужчиной, то хочу постоянных отношений, понимаешь? — она внезапно расплылась в широкой улыбке. — Дин, у тебя такое лицо, будто я твою любимую собачку переехала.