Выслушав новости, Сьюзен, не раздумывая, заявила, что никуда из Сан-Франциско не поедет, даже на несколько дней отдохнуть. Нельзя сказать, чтобы Стива это сильно расстроило. Он давно уже решил, что пора начать новую жизнь. С нуля: новая работа, новые места и люди. Вот так!
Перед отлетом он решил заглянуть наудачу в бар «Загнанная лошадь». Стив не терял надежды встретиться с прелестной молодой женщиной, проявившей к нему такое внимание и сочувствие в ту памятную ночь. И даже то, что на горизонте наконец замаячила работа, он безотчетно связал с ночной встречей.
Но чудеса случаются только в сказках. Бармен Дик радостно сообщил ему, что Лана так и не объявилась. А потом неуверенно добавил, что она, кажется, устроилась в какой-то русский магазин. Впрочем, даже если бы он знал, ни за что не сказал бы! Лана с самого начала отвергла его притязания. И теперь он злорадно мстил молодой женщине. Стив протянул бармену бумажку с номером телефона. Тот кивнул: «Конечно, передам, можешь не сомневаться!», но, едва Стив вышел за порог, скомкал бумажку и выбросил. Жди, обязательно позвонит!
Париж превзошел все ожидания Розы. Это действительно был великий город, где все дышало историей. Когда-то в юности она зачитывалась романом Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». Роза сразу поняла, что этот город просто создан для бесцельных прогулок, необдуманных покупок и головокружительных развлечений. Здесь можно было раствориться в людской толпе, почувствовав себя частичкой вселенной Paris (Пари, как произносят французы). Она уже привыкла здороваться, входя в скромный отель в Латинском квартале, в бистро или роскошные бутики. Она перестала удивляться, что люди, с которыми она обменялась парой слов, душевно желают ей хорошего дня, что ее всюду называют «мадам Роза», с ударением на последний слог. А в перспективе это должно было звучать «мадам Роза Линьяк»! Очень красиво, не то что Бабаевна, как прозвали ее в «Гименее»!
Вот уже неделю она носилась по музеям и магазинам, которые после московских очередей и полупустых прилавков поначалу тоже воспринимала как музеи — музей сыра, музей духов, музей хлеба. Она боялась, что однажды утром откроет глаза и проснется в Москве. Но сон наяву продолжался и обладал всеми свойствами реальности, данной нам в ощущениях.
Паскаль должен был приехать за ней в выходные, а пока она отрывалась на всю катушку. Роза наслаждалась свободой, не чуя под собой ног парила над Лютецией и все не могла надышаться воздухом своих юношеских грез. А вечером падала замертво от усталости. Еще денек, потом хоть на край света! Однако край этот находился в трех часах езды от центра мира, а не в Сибири, например! Она сняла на неделю комнату в большой квартире, принадлежавшей русским эмигрантам. С устройством помогла бывшая клиентка «Гименея» Лариса Пантелеева, ныне мадам Гиссон. Они вместе совершили пробег по парижским магазинам, что, надо признать, изрядно пополнило Розин гардероб.
Настала долгожданная суббота Паскаль приехал за ней из Лиона на машине. Автомобиль оказался далеко не новым и довольно неказистым. Но Роза, ослепленная любовью, не придала этому никакого значения. Какая разница, были бы колеса! К тому же даже во Франции школьные преподаватели нечасто разъезжают на шестисотом «мерседесе»! Главное, они наконец были вместе.
Еще древние предупреждали, что необходимо тщательно взвешивать свои желания, ведь они могут и сбыться. Желание Стива осуществилось. Он получил долгожданное место с хорошим годовым окладом, солидными премиальными и пенсионными отчислениями. Казалось бы, все замечательно, он мечтал об этом! А чего еще надо здоровому и сильному мужчине, кроме работы? Правильно мыслите: счастья и любви. Не многовато ли будет, мистер Браун? С этой мыслью Стив отбросил в очередной раз мелькнувшее ангельское видение. Хорошего понемногу!
Сьюзен долго твердила, что на старости лет они обоснуются вместе (да-да, милый, одиночество в старости — это ужасно!). У них есть прекрасный дом, пенсию они заработают приличную, вот и будут коротать дни в благополучии и покое. «Ну а пока, что поделаешь, так складываются обстоятельства, ты поживешь там, а я здесь», — рассуждала вечерами она. Вначале Стив слушал молча, думая о том, что, однако, до старости еще далеко, да и дожить желательно. Потом, после очередной инъекции нравоучений, безропотный Стив взорвался:
— Если вместе, то вместе! Едем на Гавайи! Если врозь, то дом надо продать и разделить пополам кредит!
Сьюзен, хлопнув дверью, удалилась на свою половину.
После долгих выяснений пришли к выводу, что лучше расстаться. Не откладывая дело в долгий ящик, оформили поручение агентству по недвижимости на продажу своего «дворца». Через две недели Стив должен был перебираться на новое место. Он слонялся по пустому и уже чужому дому. Впереди маячила неопределенность, рождавшая странное ощущение разрыва всех связей с привычным миром. Порой ему хотелось волком выть.
— У-у-у-у-у…
Штат Гавайи. Остров Кауаи.
— У-у-у-у…
Четыре тысячи километров от Тихоокеанского побережья США. Но выбора не было. Контракт подписан, назад дороги нет.
— У-у-у-у…
Соня совсем слегла. Ей сделали операцию неделю назад, и теперь она лежала дома. Наступила какая-то странная апатия, она часами разглядывала завитушки в узоре скатерти на столе, листья фикуса, принесенного сыном.
Дела в магазине шли отлично. Илья потирал руки от удовольствия. Молодцы, девочки, ничего не скажешь, заслужили прибавку к зарплате. Жену он по-своему любил, как-никак двадцать пять лет вместе, что бы там ни судачили. Все было в их долгой совместной жизни: радости, заботы, огорчения, они вместе пережили нелегкие первые годы по прибытии в Америку. Конечно, были у него и другие женщины. И немало. Но, по большому счету, жена от Бога у него была одна. И несмотря на многочисленные связи, он никогда не собирался оставлять семью. Он был безмерно благодарен жене, она прекрасно воспитала сына. Илья знал, что Соня умирает. И был готов исполнить последний долг, достойно похоронить ее.
Мысленно он пытался оправдаться перед самим собой. Надо заметить, Илья считал себя порядочным и добрым малым, но, конечно, не без недостатков. Вот уж угораздило (не нашел другого времени!), он не на шутку увлекся Светланой. При его первых поползновениях Лана взорвалась: «Как вам не стыдно! Подумайте о больной жене!» Он проникся к ней уважением: благородная и гордая, это вам не дешевка, это существо иной породы. Хрупкая, тоненькая Вета излучала какой-то внутренний свет и достоинство. Илью неудержимо тянуло к ней, он все больше сужал круги. «Ничего, ничего, деться тебе некуда, скоро сама будешь бегать за мной!» — думал он. Он знал — ее виза заканчивается ровно через месяц!
На его беду, Люда и Ветка подружились. Более опытная Людмила сочувственно говорила: «Ланка, ты резко не отказывай, тяни резину, пока можешь. Ну а там, кто знает, может, что-нибудь изменится к лучшему. Сейчас самое главное — из магазина не вылететь, а то окажешься на улице!»
Она поддерживала подругу, чем могла: советом, деньгами и просто добрым словом. Ветка всей душой была благодарна ей. Илья понимал, что боевое содружество помогает Ветке держать круговую оборону, поэтому в магазине вел себя сдержанно и лишь иногда, когда Людмилы не было рядом, позволял себе пробные заходы. Он не был мастером комплиментов: «Ланочка, тебе эта блузка к лицу!» — «Илья Борисович, это не блузка, а платье!»
Иногда пытался сунуть подарок — баночку черной икры, знал, что она любит. Ветка отказывалась, чертыхаясь про себя, и находила способ вежливо уклониться: «Илья Борисович, вам только что звонила Софья Михайловна…»
Так могло продолжаться сколь угодно долго, но Людмила подхватила сильнейший грипп и слегла. Светлана осталась один на один со своим назойливым поклонником.
И конечно, когда в подсобке он грубо и примитивно подмял ее под себя прямо на ящиках с пивом, нервы у Ветки не выдержали. Она врезала ему пощечину. Потом пригрозила сообщить в полицию о сексуальном домогательстве и выскочила в торговый зал. По счастью, в магазине были покупатели, и незадачливому ухажеру пришлось ретироваться. Он попытался замять щекотливую ситуацию, велев принести счета.
