Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Бухарин был сторонником новой экономической политики и в противовес сталинскому плану индустриализации и коллективизации предлагал нечто похожее на продолжение нэпа. Идейная направленность бухаринских предложений расценивалась со стороны обвинения и защиты на процессе 1938 года как попытка «реставрации капитализма».

Реализация такого плана неизбежно повлекла бы за собой существенное увеличение сроков индустриализации, а следовательно, технической модернизации Красной Армии, поэтому Советскому Союзу ничего не оставалось, как искать общий язык с агрессивными и антисоветски настроенными соседями – нацистской Германией и милитаристской Японией, о чем немало говорилось на процессе 1938 года. Таким образом, «бухаринская альтернатива» политике Сталина прочно ассоциировалась не только с изменой идее построения социализма в СССР, но и с предательским сотрудничеством с врагами, принесшими стране неисчислимые потери в начавшейся очень скоро кровопролитной войне.

Для проведения в жизнь «бухаринской» экономической политики, которая могла не получить поддержки в силу легко предсказуемого резкого падения уровня жизни населения и из-за ассоциаций имени ее автора с государственной изменой, горбачевскому руководству надо было позаботиться о дискредитации обвинений, выдвинутых на третьем московском процессе. Во имя спасения реформ, начатых Горбачевым в хозяйственной сфере, потребовалось объявить Бухарина невинной жертвой сфабрикованных обвинений.

Под ударом оказалась и сталинская политика коллективизации и индустриализации, объявленная искривлением социализма. В то же время экономические идеи Бухарина стали связывать с именем В.И. Ленина, поскольку именно он обосновал необходимость перехода к нэпу незадолго до того, как болезнь вынудила его отойти от политической деятельности. К тому же Ленин однажды назвал Бухарина «любимцем всей партии».

Так развивались события. У нас нет доказательств, что они были запланированы заранее, если, правда, не считать заявлений самого Горбачева и некоторых высокопоставленных лиц из его ближайшего окружения. Но, быть может, кто-то из рядовых работников, принимавших участие в архивных разысканиях и фальсификациях документов, однажды поведает о том в своих мемуарах или расскажет «всю правду» в интервью какому-нибудь журналисту.

Для понимания советской истории сталинского периода и последующего времени факт бухаринской виновности трудно и переоценить и хотя бы очень коротко охарактеризовать его значение. Оставляя подробный анализ на будущее, отметим здесь самое очевидное из следствий: «реабилитационные» материалы, подготовленные в годы горбачевской перестройки, отныне нельзя считать исторически правдивыми документами.

Теперь стало предельно ясным, что в «реабилитационном» решении, т.е. в постановлении Пленума Верховного суда СССР умышленно сфальсифицированы свидетельства по делу Бухарина. А последнее значит, что фактов, удостоверяющих его невиновность, просто не существует. Помимо прочего, в научно-исторических работах теперь нельзя отбрасывать такие источники, как показания Бухарина в суде и на следствии и его же ходатайства о помиловании, где он настаивает на своей вине[96].

Тот факт, что первая же из «реабилитаций» времен перестройки и гласности зиждется на лжи и подлогах, означает, что нет и не может быть доверия ко всем другим документам «эры Горбачева», посвященным сталинскому периоду истории СССР. Умышленная, расчетливая фальсификация, с какой мы сталкиваемся в случае постановления Пленума Верховного суда СССР, открыла дорогу подтасовкам такого же сорта[97]. Поскольку сам документ был обнаружен нами случайно и до сей поры хранился властями в тайне, можно предположить, что широкий доступ исследователей к материалам из закрытых архивов бывшего СССР способен еще больше поколебать господствующие ныне исторические парадигмы.

Глава 3Еще одна антисталинская фальшивка – «предсмертное письмо Бухарина»

Выход в свет биографий Сталина в последние годы стал все больше напоминать поточное производство со штамповкой новых сочинений по одному антикоммунистическому шаблону. Недавний пример – пухлый труд Роберта Сервиса, члена Британской академии и профессора оксфордского колледжа Св. Антония. Где-то в самом конце 760-страничного фолианта читатель имеет счастье лицезреть такой вот пассаж:

«Стол Сталина на Ближней даче хранил волнующие секреты. В нем лежали три листка бумаги, спрятанные в выдвижном ящике стола под газетой. Один из листков представлял собой записку от Тито:

«Сталин. Перестаньте подсылать мне убийц. Мы уже поймали пятерых, одного с бомбой, другого с винтовкой... Если вы не перестанете присылать убийц, то я пришлю в Москву одного, и мне не придется присылать второго».

Так один гангстер пишет другому. Никто еще не перечил Сталину подобным образом; возможно, именно поэтому он и сберег записку. Он также сохранил последнее из писем, написанное ему Бухариным: «Коба, зачем тебе понадобилась моя смерть?» Жаждал ли Сталин вкушать удовольствие при его перечитывании? (Невозможно поверить, что у него сохранялось некое искаженное чувство привязанности к Бухарину). На третьем листке было письмо, продиктованное Лениным 5 марта 1922 года, где Сталину предъявлялось требование извиниться перед Крупской за нанесенное ей устное оскорбление. Письмо стало последним ленинским посланием и потому особенно ранящим. Сталин не стал бы держать его в столе, если бы это не отдавалось эхом в тайниках его памяти.

Все три письма хранились партийными вождями в тайне»[98].

Последняя фраза выдает вопиющую небрежность маститого британского историка. Как известно, Хрущев в пресловутом «закрытом» докладе на ХХ съезде КПСС[99] целиком привел письмо Ленина Сталину от 5 марта 1923-го, а не 1922 года, как указано Сервисом.

Сходный по смыслу пассаж, но уснащенный некоторыми подробностями обнаруживаем в другой биографии Сталина, написанной Саймоном Монтефиоре:

«Говорят, что под газетой в столе Сталина были найдены пять важных писем. Об этом Хрущев рассказал А.В. Снегову. Снегов запомнил только три из них и рассказал о них историку Рою Медведеву. Первое письмо, датированное 1923 годом, было от Ленина. Ильич требовал от Сталина извиниться перед Крупской, которой он нагрубил. Второе содержало последние мольбы о помощи Бухарина: «Коба, зачем тебе нужна моя смерть?» Третье написал в 1950 году Тито. В нем якобы было написано: «Перестаньте подсылать ко мне убийц... Если не прекратите, я пошлю в Москву своего человека. Больше посылать никого не потребуется»[100] (здесь и далее выделено нами. – Г.Ф., В.Б.).

Оба биографа ссылаются на сборник исторических работ братьев Роя и Жореса Медведевых «Неизвестный Сталин». Поэтому ничего не остается как обратиться к 14-й главе этой книги, где в очерке Р. Медведева «Убийство Бухарина», читаем:

«По свидетельству А.В. Снегова, знакомившегося с документами о последних днях Бухарина, тот попросил перед самым расстрелом карандаш и лист бумаги, чтобы написать последнее письмо Сталину. Это желание было удовлетворено. Короткое письмо начиналось словами: «Коба, зачем тебе была нужна моя смерть?» Эту предсмертную записку Бухарина Сталин хранил в одном из ящиков письменного стола до своего смертного часа»[101].

Но в совместном очерке братьев Медведевых, напечатанном в том же сборнике, о происхождении документа история пересказывается несколько иначе:

вернуться

96

Фотокопия ходатайства Бухарина о помиловании, датированного последним днем процесса – 13 марта 1938 года, имеется в «архиве Волкогонова». В тот же день Бухарин написал более длинное прошение. В обоих документах он категорично подтверждает свою вину, заявляя, что за совершенные преступления его «нужно было бы расстрелять десять раз». Оба бухаринских ходатайства о помиловании опубликованы в: «Рассказ о десяти расстрелянных». // Известия. 1992, 2 сентября. С. 3.

вернуться

97

Известны и другие, пусть и не столь циничные подтасовки. Так, в течение десятилетий считалось, что февральско-мартовский (1937) Пленум ЦК ВКП(б) стал краеугольным камнем в развязывании массовых репрессий, которыми Сталин воспользовался для расправы со своими политическими оппонентами.

Однако после публикации полного текста материалов Пленума в журнале «Вопросы истории» стало очевидно: Сталин в общей сложности выступил три раза, но ни одно из его выступлений даже отдаленно не напоминало призыва к массовым репрессиям. Наоборот, в действительности он выступал против такой политики. Суть его предложений по преодолению развития опасных общественно-политических тенденций в стране сводилась не к массовым арестам и казням, а к необходимости... усилить работу внутри ВКП(б), сделав упор на развитии демократии, партийном образовании и идеологической переподготовке кадров на ленинских курсах.

На заседании комиссии по расследованию дела Бухарина и Рыкова Сталин предложил ограничиться весьма умеренным наказанием провинившихся. Гетти и Наумов, изучив голосование комиссии, указывают, что сталинское предложение – административная ссылка – оказалось самым мягким из всех прозвучавших. И «это был третий случай, когда Сталин лично вмешался, чтобы не отдавать Бухарина под суд» (J.A.Getty, O.V.Naumov. P. 416).

Под давлением радикально настроенных членов ЦК окончательная формулировка решения комиссии была изменена и вместо административной ссылки там уже говорилось о необходимости «направить дело Бухарина – Рыкова в НКВД». Большинство остальных членов комиссии голосовали за некое «предложение т. Сталина».

Текст, опубликованный в «Вопросах истории», не указывает, в чем именно состояло это предложение. Что выглядит довольно курьезно, поскольку там же опубликована фотокопия машинописного протокола заседания комиссии с рукописной правкой (по-видимому, председателя комиссии А.И. Микояна).

Интернет-сайт общества «Мемориал» (http://www.memo.ru/ history/y1937/1937.htm)и множество печатных изданий (и в том числе сами публикаторы стенографических материалов) продолжают трактовать Пленум как инициированный Сталиным «импульс новому витку широкомасштабных репрессий» (Вопросы истории. 1992, № 2 – 3. С. 3).

вернуться

98

Robert Service. Stalin. A Biography (Cambridge: Belknap Press 2005). P. 592.

вернуться

99

Утверждения «закрытого» доклада подробно разбираются в: Ферр Г. Антисталинская подлость. М.: Алгоритм, 2007.

вернуться

100

Монтефиоре Симон Себаг. Сталин: двор Красного монарха. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005, прим. на с. 678.

вернуться

101

Медведевы Ж. и Р. Неизвестный Сталин. М.: АСТ, Харьков: Фолио, 2004. С. 392 – 393.

14
{"b":"191015","o":1}