– Ну, если ты так говоришь… Зачем тогда мы ищем Рока? – спросила Сабрина, когда опять вспомнила утренний разговор. Дождь прекратился, но ветер дул самый что ни на есть мерзкий, а застывшая грязь украсилась серебринками льда. В расстёгнутой куртке она быстро продрогла – пришлось дёрнуть молнию вверх.
– Мне просто интересно, – заявила Маша, рассматривая колдобины под ногами. – Алине нам всё равно нечего предъявить, кроме домыслов. О, там, кажется, кто‑то ходит.
Она ускорила шаг и свернула к ещё одному забору. Захрустели под её ногами сухие сорняки.
– А у вас случайно собака не пропадала?…
Сабрина усмехнулась. Расходовать силы она привыкла очень экономно, и оправдания «просто интересно» отметала куда подальше, но не отпускать же правда Машу одну в компанию к странному типу, которого нет даже в переписи.
Когда они дошли до окраины, Сабрина откинула взглядом просторы промёрзших болот, развела руками и обернулась к Маше.
– Куда дальше? По болотам пойдём или на кладбище?
Пощипывая подбородок, Маша посмотрела по сторонам: в добротный дом с высокой оградой она уже успела нанести визит – Рока там точно не было. Ещё один дом выглядел явно заброшенным, а все остальные она помнила. Не было там чёрных собак.
– Пойдём дальше, – пожала плечами она, разыскивая под ногами палку покрепче, чтобы не свалиться с ненадёжной кочки в чавкающую жижу. – Может, он – что‑то вроде лесника?
– Болотника разве что, – вздохнула Сабрина, понимая, что от прогулки так просто не отделается.
За равниной, покрытой кочками и – кое‑где – кустарником, – поднималось бледное, как будто вымороженное солнце. Край болота застилал туман, не давая рассмотреть, что там дальше. Кажется, редкие деревца, и – совсем далеко – железнодорожная станция, единственная связь с большим миром.
Маша ушла далеко вперёд, с завидным вдохновением перепрыгивая с кочки на кочку, когда Сабрина заметила, что слева, со стороны кладбища, к ним приближается неясный силуэт. Она быстро нагнала Машу и остановила её прикосновением к плечу.
Та вздрогнула и оглянулась – но так ничего и не спросила, тоже заметила силуэт на границе тумана.
– Похож? – негромко поинтересовалась Сабрина, прищуриваясь. Она сама не удосужилась рассмотреть Рока вчера.
Маша тоже присмотрелась, мотнула головой и зашагала ему навстречу.
Туман растёкся серым маревом, клоками цепляясь за кустарник. Из него вышел Рок. Как и вчера, он был в меру растрёпан, в меру отрешён и в меру вежлив: Маше только молча кивнул, а Сабрину окинул оценивающим взглядом. Она ощутила в нём противника. Сильного и уверенного – и даже удивилась этому. Не ожидала увидеть здесь кого‑то равного.
– Доброе утро, – заулыбалась Маша, высвобождая руку из просторного кармана дождевика, а палку так и не выпустила. Она всегда много жестикулировала, когда волновалась. – А мы как раз вас ищем. Вчера не смогли спокойно поговорить.
– О чём? – сухо поинтересовался Рок, опять скользнув взглядом по Сабрине, рука которой замерла у пояса.
– О местных. Вы же давно здесь живёте? – Прежняя улыбка ещё играла на Машином лице, но тон стал уже другим. Сабрина хорошо знала этот тон. Таким бы она спросила: «У меня есть нож с вашими отпечатками. Сознаетесь или поболтаем ещё часик?»
– Всю жизнь, – слабо усмехнулся Рок, отводя взгляд в сторону. – Поговорить. Идёмте.
Он развернулся и снова зашагал по замёрзшему болоту – уверенно, спокойно. Сабрина переглянулась с Машей за его спиной, та только едва заметно пожала плечами. Спокойней, мол, кругом же люди.
Сабрина окинула взглядом притихшую деревню. Вдалеке гавкнула собака и всё. Бледное солнце красило крыши в цвет старого серебра, но оно совсем не согревало ладони, даже если их подставить под лучи.
Маша нагнала Рока и, кажется, заглянула ему в глаза.
– А как вас зовут на самом деле?
– Рок – это моё настоящее имя, – ответил он так мерно, что Сабрина готова была принять его голос за шуршание ветра в сухой траве. Маша тоже наморщила лоб – ей было сложно слушать.
– Ясно. Просто я не нашла вас в переписи. – Она теперь шла, едва ли не задом наперёд, в один момент оступилась и упала бы, если бы Рок не удержал её за руку.
– Судья, наверное, что‑то напутала, – примирительно и уже как будто мягко произнёс он. – Я там есть.
– Судья… А, Диана Никоновна, – Маша сморщилась – уже притворно. – Я слышала, её многие так называют. А почему, интересно?
Сабрина мысленно возвела глаза к небу. В реальности она, конечно, не позволила себе хоть на мгновение выпустить Рока из поля зрения, но игра Маши её всегда забавляла. Рок усмехнулся уже неприкрыто.
– Она всегда была скора на расправу. Сама судит, сама казнит. Думаю, так.
Сабрина не могла видеть, что выражало его лицо, но Маша вдруг замерла, удивлённо приподняв брови, и пропустила его вперёд. А с места сдвинулась, только когда Сабрина взяла её за руку. Рок успел уйти на десяток шагов вперёд. Он даже не обернулся, и они рисковали потерять его в густом, как сгущёнка, тумане.
– А у вас не пропадала чёрненькая собака? – Маша взяла в руки чашку, глиняного цвета, будто Рок самостоятельно слепил, обжёг, а вот раскрасить забыл. Но бока чашки оказались приятными на ощупь, да ещё и тёплыми – а за лишнюю крупицу тепла Маша готова была расцеловать кого угодно. Хоть демона.
Хоть демона. Она оглянулась на голую стену. Дом, куда их пустили, был небольшим и тёмным. Сабрина так и сказала, едва переступив порог:
– Темновато тут.
Чай достался и ей, он пах травами и малиной, в чашке плавали кусочки листьев. Рок сел за стол с другой стороны и скрестил руки.
– Собачка, – напомнила ему Маша, заметив, что собеседник не расслышал её вопроса, а может, просто не захотел отвечать.
– Нет. – Рок качнул головой. Руки его лежали на деревянной столешнице так же спокойно.
– Странно. – Она провела пальцами по столу и чуть не вскрикнула: в кожу чуть впилось сразу несколько заноз. Необработанные доски щетинились ей навстречу новыми. – А вы не знаете, у кого пропадала? Мы тут просто нашли интересную вещь. Кто‑то жёг костёр на кладбище, и под листьями лежал труп собаки.
– Это ритуал, – произнёс Рок так же мерно, как всегда. Как будто ничто не свете не могло его удивить.
– Вы видели, кто это делал? – Маша едва не поперхнулась чаем.
За окном покачивались и стучали в окно голые малиновые лозы. Сквозь мутное окно пробивалось не так уж много света, а тёмный потолок нависал и, наверное, давил бы, если бы она так не увлеклась разговором.
– Это ритуал, – повторил Рок, моргнув. – Человек ест плесневелый хлеб, пьёт собачью кровь, а потом ему позволяется провести обряд на кладбище. Это ритуал на смерть.
Так спокойно он мог бы рассказывать и про нынешний урожай – картошка так себе, а вот лук – самое то. Круглый, золотистый, гладенький такой.
– Ритуал, чтобы убивать?
– Нет. Я же сказал – на смерть.
Маша бездумно отхлебнула горячего чая и тут же закашлялась. Рок терпеливо ждал, даже не отводя взгляда, а Сабрина протянула к ней руку. По спине похлопать хотела что ли… Но не дотянулась, опустила ладонь на край стола и снова обернулась на радушного хозяина.
– Откуда вы знаете? – пробормотала Маша, как только смогла разговаривать.
Рок пожал плечами. Мол, а чего тут не знать‑то.
– Что значит – ритуал на смерть? – снова спросила она, вдруг ощутив, как нависает потолок. Почти касается макушки. Глянула вверх: нет, по‑прежнему высоко.
Рок молчал. У него была особая манера молчать – так, что не хотелось переспрашивать, всё равно ведь ясно, что не ответит. То ли не хочет, то ли не знает.
– Зачем это сделали? – пробормотала Маша, обращаясь больше к себе, чем к нему – странному собеседнику. Иногда ей казалось – в полуулыбке Рока нет ничего человеческого. – Это Алина, да? Она не маг, но она могла бы… чтобы отомстить.
– Ритуал на смерть – это ритуал, чтобы поднимать мёртвых.
Рок всё так же улыбался, глядя мимо. В доме как будто бы стало ещё темнее. Маше захотелось выйти, вдохнуть холодный воздух и больше не думать о том, как давит потолок. Но что‑то заставляло её оставаться.
