– Дик, ты ведь исчезаешь с концами?

– Да. – Байер дотронулся кулаком до плеча Шутова. Лифт остановился. – Все, Майк, чао. Забудь обо мне и действуй. Я тебя найду.

Кивнув, Шутов вышел на площадку. Двери лифта закрылись; судя по звуку, кабина пошла вниз. Для того чтобы сориентироваться, ему хватило нескольких секунд; он находился на площадке, с одной стороны которой располагались лифты, с другой – двери, ведущие в подсобное помещение. Третью сторону перекрывали двери, ведущие к лестницам, четвертая представляла собой огромное окно. За этим окном, находящимся примерно на восьмиметровой высоте, была видна часть аэропорта с расположенными на ней самолетами, машинами и служащими в оранжевых комбинезонах. Терминала и стоящего возле него «боинга» видно не было. Небо, несмотря на середину июня, было обложено тучами. Впрочем, для вылета «боинга» такая погода опасности не представляла, да и для Аляски она была обычной.

Достав рацию, Шутов нажал кнопку вызова Стеллы. Сигнал должен был прозвучать из микрофона, вмонтированного в сережку стюардессы; этот вызов не услышал бы даже человек, стоящий с ней рядом.

Стелла отозвалась примерно через полминуты; голос стюардессы показался ему приглушенным.

– Хелло?

– Как дела?

– Все в порядке…

– Ты не одна?

– Одна. Просто я в буфетной. Сюда могут войти.

– У тебя в самом деле все чисто?

– Ну… да. Правда… одна девочка почувствовала себя плохо.

– Одна девочка?

– Да. Стюардесса. Упала в обморок.

– В обморок? Что с ней?

– Как будто в положении.

То, что одна из стюардесс упала в обморок именно сейчас, когда он собирался пройти на борт, могло быть и простым совпадением. Но могло иметь и какое-то другое значение – ему пока не ясное. Подумав об этом, он спросил:

– Может, она прикидываться?

– Не знаю… Вроде бы она уже говорила… что в положении…

– Что с объектом? – «Объектом» они называли чемодан.

– Без изменений.

– Уверена?

– Я стою возле него.

– Ладно. Сейчас посадка, помнишь?

– Помню. Пока все нормально. Вокруг спокойно.

– Отлично. Связь заканчиваем. Если что, сразу же вызывай меня.

– Хорошо.

Закончив разговор со Стеллой, вызвал заместителя Бартенса Марва, который с двумя коммандос должен был сейчас находиться на втором этаже, у двери, ведущей в посадочный коллектор. Марв отвечал за оцепление, Бартенс же, по идее, как главный, должен был заниматься общим руководством.

– На связи, – сказал Марв.

– Что у вас?

– А у вас?

– У нас… – Шутов замолчал. Частота для связи с коммандос была обычной, на ней велась общая связь полиции города. Их разговор с Марвом могли услышать посторонние. Но Шутову сейчас это было на руку.

– Только что где-то стреляли, – сказал Марв. – Где-то около вас. Не слышал?

– Слышал. И видел. Убили Дика.

– Дика? – Марв помолчал. – Ты имеешь в виду Дика Байера?

– Точно.

– И… как все получилось?

– Мы с Бартенсом стояли на первом этаже, Байер – в цокольном, в туалете. Мы ждали, что он вот-вот поднимется. Услышали перестрелку. На вызов Дик не отозвался. Спустились с Бартенсом на цокольный этаж. Ну и увидели два трупа. Возле двери, ведущей из коридора. Один из убитых – неизвестный, в полицейской форме, без документов. Второй Дик.

– Черт… Что – они друг друга?

– Похоже. Вот что, Марв: ничего не меняется. Во-первых, усиль оцепление.

– Его нечего усиливать. Оно и так надежное.

– Очень хорошо. Тогда так: с тобой ведь сейчас двое?

– Двое.

– Надежные ребята?

– Майк… о чем ты? Ненадежных у нас не бывает.

– Отлично. Подготовь одного. Он заменит Дика. На самолет я пройду с ним. Понял?

– Конечно. Считай, он уже готов.

– Вы ведь все в штатском?

– Конечно.

– Тогда ждите. Сейчас Бартенс и еще пара наших людей, ты их не знаешь, займутся трупами. А я подойду. Понял?

– Конечно. Мы готовы. Когда подойдешь к двери, кашляни.

– Договорились.

Выключив рацию, Шутов вызвал свободный лифт. Войдя, нажал кнопку второго этажа. Пока кабина ползла вниз, осмотрел себя в зеркало: сейчас ему предстояло, во-первых, пройти через заполненный людьми зал ожидания, во-вторых, слиться на время с пассажирами, садящимися в «боинг». Осмотром он остался удовлетворен, внешность у него была вполне неприметная: сероглазый шатен чуть выше среднего роста, худощавый, выглядевший чуть старше тридцати.

Выйдя из лифта, пересек оживленный зал. Пока он шел, ни один из находившихся в зале людей не обратил на него внимания. Впрочем, для него сейчас это уже не имело значения. Открыв дверь с надписью «Для персонала», поднялся вверх на два пролета. Остановился перед небольшой дверцей без надписи, которая, по идее, должна была быть заперта. Лестничный пролет был пуст, но для верности он постоял несколько секунд, прислушиваясь. Наконец издал условный сигнал, легкое покашливание; дверь открылась; проскользнув в щель, он увидел Марва и двух его ребят. Армейцы стояли в небольшом тамбуре, снабженном окном. Вторая дверь из тамбура вела в коридор, по которому пассажиры проходили на борт самолета.

Все трое были типичными коммандос: высокими, с накачанными шеями, короткой стрижкой и характерным, будто постоянно прицеливающимся во что-то взглядом. Двое, включая Марва, были белыми, третий – черным.

Марв, блондин настолько светлый, что трудно было понять, блондин он или альбинос, спросил:

– Черт, как же случилось с Диком? Кто вообще это?

– Знал бы, сказал. Кого ты мне выделил?

– Фрэнка. – Марв кивнул на второго белого, загорелого парня, левую щеку которого пересекал светлый шрам. – Как, подойдет?

Шутов мельком оглядел Фрэнка. Парень был одет в джинсы и застегнутую под самое горло зеленую брезентовую куртку; если не знать, что к чему, можно было бы даже подумать, что под курткой нет ни бронежилета, ни автомата.

– Подойдет. Знаешь, Фрэнк, дела такие: сейчас мы с тобой пройдем на борт, смешавшись с пассажирами. Остальное объясню уже там, по ходу дела. Марв, что там с посадкой?

– Все так же. Отложена на двадцать минут.

То, что посадка отложена, было для Шутова неожиданностью. Помолчав, он сказал:

– Отложена? То есть как отложена?

– Так. Разве ты не слышал?

– Нет. Когда это объявили?

– Только что.

Значит, объявление прозвучало, когда он поднимался по лестнице.

– По какой причине?

– Я связался с диспетчерской. Они говорят: что-то случилось со стюардессой. Потеряла сознание, ей срочно нужна помощь.

– С какой стюардессой, не выяснил?

– С какой? – Мавр помолчал. – Да нет. Что, надо было выяснить?

– Надо. Но теперь уже все равно. Она что, рожает?

– Не знаю. Ее только что увезли на «скорой».

– Ты предпринял какие-нибудь меры?

– Конечно. При выезде с территории аэропорта эту «скорую» остановят. Проверят документы, осмотрят. И только после этого пропустят.

Подумав, Шутов сказал:

– Мало.

– Мало?

– Да. Но, наверное, эта «скорая» уже проехала?

– Нет еще. Пит доложил бы мне.

– Отлично. Свяжись со своим Питом прямо сейчас. И скажи, пусть пошлет вслед за этой «скорой» джип с двумя ребятами. Они должны проверить, в самом ли деле эту стюардессу повезут в больницу.

– О'кей. – Марв включил рацию. Сказал в микрофон: – Пит, слышишь меня?

– Слышу, – донеслось из динамика.

– Что там со «скорой помощью»? Она уже возникла?

– Нет еще.

– Сделаешь так: после осмотра и проверки проводи ее до самой больницы. На втором джипе. Понял?

– Понял. Только проводить, и все?

– Нет. Скажи ребятам, пусть проверят, в самом ли деле пострадавшую поместят в больницу. Пусть пройдут вместе с носилками до самой палаты. О'кей?

– О'кей. Все?

– Все. – Марв выключил рацию. – Надеюсь, ты все слышал?

Прислушавшись к себе, Шутов понял: все это начинает ему очень и очень не нравиться. Надо срочно связываться со Стеллой.