— Галина. Галина Стеклова, будем знакомы. Я к вам по направлению…

В направлении кроме имени клиентки значилась зашифрованная запись. Она означала, что надо раскрыть журнал и прочитать нечто конфиденциальное, чего клиент знать не должен. Я раскрыл журнал и прочитал белкинские каракули: «Влад, по-моему, у этой Галины не все дома. Будь с ней повежливее и попробуй разобраться, чего ей все-таки нужно. Я целый час пялился на ее сиськи, но так ничего и не понял».

Задача усложнялась. Грудь у клиентки была действительно что надо. Я отвел глаза, захлопнул журнал, всем своим видом изобразил жгучую заинтересованность:

— Так какие у нас проблемы?

В принципе я ожидал чего-то большего. Клиентка возжелала чего-либо романтического с мужчиной, уверенно глядевшего с цветной фотографии. Почему-то мне показалось, что это лицо я где-то видел. Легко сказать «романтическое». А что это означает в наше циничное время? Один мой приятель, помешанный на оружии, во время поездки в Москву поволок свою невесту в музей Советской Армии, ну там, где танки во дворе и баллистическая ракета перед входом. Так вот, она (невеста, а не ракета) вполне серьезно заявила, что поездка была «жутко романтична», потому что они целовались на броне лучшего танка Второй мировой. Вот пойми этих женщин.

— Так что бы вам подошло? — спросил я. — Свидание на пляже в Майами-Бич при полной луне, случайное знакомство и прогулка по Парижу, карнавал в Рио? А может быть… бал?

— Бал? О, это было бы просто прекрасно!

Отлично, диск «11-94» — «Война и мир», первая серия.

Вот незадача, я выглядел белой вороной. Точнее, черной вороной в стае белых. На балу я оказался единственным мужчиной, одетым в штатский костюм. На мне был черный фрак, короткие коричневые панталоны, белые чулки до колен. На ногах лакированные туфли с серебряными пряжками. Я глянул на себя в большое настенное зеркало — совершенно уморительный вид! Остальные щеголяли в военных и чиновничьих мундирах, шитых золотом, причем военные здесь явно превалировали. Ладно, сойдет на первый раз, моя роль здесь чисто наблюдательная, только бы не объявили белый танец, а то пригласит какая-нибудь мадам, и оконфузишься прямо на паркете.

Я бочком протиснулся за спины весело гомонящей компании гусаров и по пути взял бокал шампанского с подноса, который чинно нес старичок в парике с буклями и ливрее. Видимо, пенсии он так и не заработал, что поделаешь, жестокий век, жестокие сердца. Или это из другой оперы?

— Что грустны так, поручик? — услышал я краем уха обрывок разговора.

— Да вдрызг проигрался вчера в штосе у мсье Давыдова. Да еще занял под честное слово и снова проиграл-с. Через неделю обещал отдать, а денег из имения не шлют, заложить нечего, теперь вот думаю, пулю себе в лоб пустить, или жениться на какой-нибудь деревенской дурочке за приданое.

— Женитесь, Ржевский, женитесь. Пулю в лоб всегда успеете. Только выбирайте побогаче, вон их сколько на выданье.

— Я и смотрю. А кто эта прекрасная дама в голубом платье? — спросил красавец-усач, названный Ржевским.

—Где?

— Да вон там, рядом с испуганным подростком в белом, что озирается по сторонам, словно потерялась.

— А, это дочь князя Ростова Наталия, приехала из деревни с маман.

— Да Наташку я знаю, — с досадой сказал гусар, — что за наяда рядом с ней? Просто дива, фемина, вакханка! А фигура! А грудь! А глаза! Клянусь, не хуже, чем у моей кобылы! Эх, жаль денег нет, и в полк отзывают, а то у прозектора Бурмина жена с пехотным капитаном сбежала — квартира на Невском свободна. Я бы с этой чаровницей…

— Ну вот, поручик, опять вы пошлите. А на дворянском собрании обещали…

— А что я?! — заволновался Ржевский. — Подумаешь, и помечтать нельзя-с! Ну вот, пока с вами препирался, бабу увели.

Я быстро глянул в сторону танцующих пар. Галина была просто великолепна: в атласном голубом платье, подчеркивающем ее идеальный стан, с незабудками в странной на наш взгляд прическе с локонами и завитками. Молодой корнет в парадном мундире лейб-гвардии встал прямо перед ней и учтиво поклонился. Галина сделала глубокий книксен и, сложив веер, протянула корнету руку. Стоявшая рядом Ростова глянула на корнета, побледнела и едва не грохнулась в обморок. Но ее успел кто-то поддержать, кажется, штандартенфюрер СС Штирлиц, только почему-то в белом мундире. Грянул вальс, и они закружились в танце. Прекрасная, просто прекрасная пара! Корнет, которого я сканировал и чистил полчаса, получился, как живой.

— А кто этот безусый гвардеец? — сурово спросил Ржевский. — Наверное, еще один паркетный шаркун? Что-то я его под Аустерлицем не видел.

— Осторожней, поручик. Этот корнет Стеклов кладет пулю в пятак-с с двадцати шагов, я сам видел… — заявил кто-то из гусар.

— Милостивый государь! Вы что, хотите напугать Ржевского?! Потрудитесь объясниться…

По всему, назревала ссора. Я допил шампанское и тихонько скользнул за колонну, где и снял маску.

Галина молча выложила деньги из изящной сумочки, сдачу словно не заметила, но и уходить не торопилась. Она полулежала в кресле и задумчиво теребила в руках белый платочек с кружевами.

— Скажите, а могу я купить у вас целый день?

— В смысле? — не понял я.

— Я хочу провести весь день с этим человеком в вашем виртуальном мире.

— Извините, — развел я руками, — но вряд ли это возможно. Представляете, какую программу надо написать на целый день виртуальной действительности: пейзажи, интерьеры, характеры героев, диалоги…

— Ничего писать не надо, все есть здесь, — и она выложила на стол несколько компакт-дисков, — здесь и интерьеры, и характеры, и остальное. И насчет целого дня я, наверное, погорячилась. Пусть будет обычный семейный вечер где-нибудь с семи да часу ночи. Я вам буду очень благодарна…

Она ушла, а слабый, нежный запах духов продолжал щекотать мои ноздри. Счастливчик все-таки этот корнет, как она на него влюбленно смотрела-то. Везет же некоторым… Я просмотрел программу и примерный сценарий, что оставила таинственная Галина, и жутко удивился. Я ожидал какой угодно экзотики, но не этого! Вечер буднего дня, муж приезжает домой в жутко расстроенных чувствах, он очень устал, провел шесть уроков физики и астрономии в средней школе, остался на четыре часа «продленки» с самыми отпетыми двоечниками, а по дороге домой выяснилось, что проездной остался в учительской, и его оштрафовали контролеры. Он очень переживает из-за пропавших впустую денег, а жена его утешает и кормит вкусным ужином при свечах. А потом они вместе смотрят фигурное катание по телевизору, обсуждая планы, как поедут в выходные покататься на лыжах, и уже в постели Галина ласково шепчет мужу, чтобы он отныне был с ней поосторожней, потому что «скоро их будет трое». Растроганный муж нежно целует Галине руки, животик, и они засыпают, обнявшись, со счастливыми улыбками на устах. Мило и очень целомудренно.

Смущало одно: бедный учитель физики жил с неработающей супругой в шикарных апартаментах с зимним садом, (я даже сбился, подсчитывая точно количество комнат и прочих помещений), ужинали они черепаховым супом и парной телятиной с черносливом под икорку и шампанское, везде в доме были свежие розы. Ничего себе, обычный вечер семьи российского интеллигента…

Но желание клиента для нас закон, хочет клиент простого семейного счастья под икорку — на здоровье. Икорка за счет заказчика.

Ну этот старикашка меня достал! Он то и дело вынимал из своего портфеля какие-то диски, дискеты, дожидался, пока я все скачаю в программу, прятал диски обратно и снова недовольно шмыгал носом. Если бы не просьба Белкина отнестись к этому клиенту повнимательнее, хрен бы я дал так «машину» засирать. Неизвестно еще, что там у него на дисках, может, вирус какой убийственный. Но Белкин давал гарантию, они с этим старичком вроде по части египтологии сошлись, и я смирился, тем более время-то сеанса уже пошло и счетчик щелкал. Наконец программа пискнула, что готова к запуску. Старик потребовал, чтобы я закрыл его ширмочкой и оставил в одиночестве. Вот старая сволочь!