– Аction speaks louder than words do,[4] знаешь ли. – Я надеялась, что мой голос звучит спокойно и не заинтересованно. Но не была уверена, что это действительно так.
Он усмехнулся в трубку. Видимо, узнал песню.
– Эй, я извиниться пытаюсь, – со смешком возмутился он. – Такое не каждый день бывает.
– Я польщена. Обещаю отмечать этот день ежегодным салютом и бутылкой шампанского, разбитой об голову.
Мое сознание будто раздвоилось. Одна часть была готова силой мысли убить этого урода. Вторая была невероятно счастлива слышать его голос. Вот что я за дурочка такая?
– Теперь я польщен. – Скрипнул стул. Чуть слышно зашумела кофеварка. – Ромка рассказал про твой лоусайд. Сильно ударилась?
Я бросила быстрый взгляд на отца. Вряд ли стоило в его присутствии рассказывать, как я делала восьмерку, слишком разогналась, слишком сильно наклонила мотоцикл и проехалась на колене до бордюра.
– Инвалидом вроде не выгляжу.
– Я заметил. Мир?
Я почувствовала его улыбку. И немедленный приступ злости. Заметил он! До или после того, как обсосал свою блондинку почище лизуна из охотников за привидениями?
– Мир, – коротко ответила я и вдруг подумала, что сейчас он положит трубку, и все, я больше никогда его не услышу. – Как вы съездили?
– Все живы, – усмехнулся Влад. – На сайте есть видео. Могла бы поинтересоваться. – Он тяжело вздохнул, словно мое невнимание его обидело.
Точно, это ведь я с какой-то блондинкой в гараже целовалась у него на глазах. Вот же память у меня!
– Не до того было. Но я обязательно заполню этот пробел в своем образовании.
– Ты уж постарайся. Афиши видела?
Я сразу поняла, на какой концерт он намекает. В наши северные пенаты приезжает Celldweller. У меня с его музыкой столько связано… Понять бы еще, это что – приглашение? Но прежде чем я успела ответить, в трубке зашумело, кто-то позвал Вила по имени. Кажется, голос был не женский.
– Мне тут нужно идти…
– Ну да, ну да. Мы, бояре, народ работящий! Такая уж наша боярская доля…[5] – со смешком процитировала я.
Не показывать же ему, как меня задел тот факт, что он даже три минуты на меня потратить не может.
– Созвонимся?
– Созвонимся… – пообещала я уже гудящей трубке.
Все, что мне теперь оставалось – прокручивать в голове этот разговор и запрещать себе даже надеяться, что он позвонит.
Мимо проносились серые дома, затянутые морозной дымкой. «В такую погоду хорошо повеситься…»[6] Вот только погода тут была совершенно ни при чем. Как она там сказала: не заметила, как ты ушел утром? Одно радует – ей он тоже не позвонил, хотя обещал. Пожалуй, это единственное общее, что у нас с ней есть.
– Тыковка, что с тобой? – Вопрос отца вернул меня в реальность. – У тебя такое лицо, словно ты сейчас заплачешь. Что-то случилось?
– Все нормально, – отмахнулась я.
Как же мне хотелось все ему рассказать. Разрыдаться, высоплить пару сотен бумажных платочков, услышать, что я самая прекрасная на свете и меня обязательно полюбит достойный молодой человек… Но больше я не могла сделать ничего подобного. Его блондинка возвела между нами огромную, непреодолимую стену. Блондинки меня в этом году просто преследуют.
Глава 2
Это был огромный Комар.
«Не меньше гуся!» – подумала Алиса.
Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы?
– Жень, ну поддержи же меня, ты мне подруга или где!
В ответ на эту реплику я осторожно высунулась из-за крышки ноута. По правде говоря, я понятия не имела, о чем шла речь, но, судя по сжатым кулакам Ярика и раскрасневшейся Насте, спор вышел нешуточный.
– Девочки, ну не ругайтесь вы так, на нас уже соседи оборачиваются… – смущенно пробормотала Варька, состязаясь цветом лица с вишенками на чизкейке.
Я мучительно пыталась вспомнить, о чем шла беседа. Кажется, обсуждали собак, и, поскольку эта тема мне совершенно не интересна, я спокойно читала твиттер Стивена Фрая. Буквы большей частью пролетали мимо, в глазах стояли снегурочки одна другой краше… Но почему спорит Настя – ее знания о собаках все равно исчерпываются именами любимцев Пэрис и прочих Бритней?
– Если Точка сейчас откроет рот – будет чисто рыба, которую из воды вытащили, – хмыкнула Ярик. – Добро пожаловать в реальный мир, Нео! Глупости это все! – это уже Насте.
– Нет, не глупости. Глупости – это твое «мы просто друзья»! Я тебе говорю, что собака – повод, чтобы с тобой встречаться. Парни часто отталкиваются от общих увлечений, и это правильно. Сколько вы уже совместно выгуливаетесь – месяц? Пора бы уже перевести отношения на другой уровень. Иначе вы так и застрянете на совместном гулянии. Отношения должны развиваться!
– А меня устраивает совместное гуляние. Чего ты вообще ко мне пристала, своих дел нет?
Птица оттолкнула от себя пачку сока и принялась увлеченно разглядывать свои пальцы.
– Я за тебя переживаю. Видно же, что он тебе нравится, скажи, Варь?
Теперь Варвара явно предпочла бы стать частью кресла. Еще бы – поддержи она Настю, Ярик обидится. Поддержи Птицу – Козарева надуется. Минное поле, а не дружба.
– Ты… Ты, Ярик, ему точно нравишься. У него это по глазам видно, – выкрутилась Варвара.
Я презрительно хмыкнула.
– О да. Он вспыхнул от одного взгляда на ее точеную фигурку. Огонь обожания промчался по венам, разогревая кровь. Сердце застучало где-то в висках, отражаясь в глазах двумя большими красными сердечками. Народ, я с вас нимагу. Вы это серьезно все?
– Да ну тебя, Точка.
– Злая ты, Женя, недобрая.
– Всегда тебе надо все испортить…
Три обиженных вздоха прозвучали практически одновременно. Ну я ли не дипломат – теперь они не будут ругаться друг с другом, а будут ругаться исключительно со мной.
– Да что с нее взять, кроме анализов, – вздохнула Ярик.
– Ты все переживаешь, что у тебя с этим мальчиком на мотоцикле не получилось? Может, давай я тебе погадаю?
Кажется, Варька поняла ответ по моему лицу. С тех пор как у подружек появились бойфренды, девицы стали совершенно невыносимы. Не хватало только еще Влада сюда приплести. У нас сегодня и так процент романтических настроений превысил все разумные пределы. И я туда же, мало того что полночи не спала – стоило сомкнуть ресницы, тут же перед глазами появлялся этот урод! Так еще и утром взяла телефон в ванную. А то вдруг позвонит! Самой от себя противно…
– Девочки, давайте сменим тему, а? Жень, ты не передумала, может, пойдешь с нами на концерт?
Наши блондинка и брюнетка под руку со своими блондином и брюнетом сегодня собрались в Малый зал Московской консерватории на концерт фортепианной музыки.
– Извини, но ранние сонаты Бетховена меня усыпляют. Так что давайте без меня.
– Серьезно? Будто бы ты их где-то раньше слышала… – завелась Птица.
Кажется, я оскорбила человека в высоких чувствах. Она что, правда думает, что этот ее недобойфренд в нее влюблен? Или не влюблен – уж не знаю, чего она больше боится.
– Мама обычно рисует под классическую музыку. Так что да. Венских классиков я знаю очень хорошо.
– Ой, только не ругайтесь! – взмолилась Настя. – А по магазинам с нами поедешь? Я хочу новый парфюм посмотреть.
При одной мысли о новых духах у Козаревой загорелись глаза. Вот же двинутый на ароматах человек.
– Я? Парфюм?
– Ну Женя! В женщине же природой заложена любовь к красивым вещам и косметике! – пафосно воскликнула подружка.
– Оставим в стороне тот факт, что ты сейчас обозвала меня ошибкой природы. – Я демонстративно отодвинула чашку с кофе. – Поговорим о другом. Ты в курсе, что косметика изначально создавалась для мужчин? По-твоему, два века спустя природа чудным образом вытащила страсть к помадам из мужчин и переложила в женщин? Вот это скорость! Вот это развитие! «Кое-кто был убежден в том, что людям не стоило в свое время спускаться с деревьев. Некоторые шли дальше и говорили, что и влезать-то на них было незачем, лучше было оставаться в океанах».[7]