27 января наступлением русских окруженная армия была поделена на две части: южную (южная часть и центр города) и северную (северная часть города). Последняя находилась под командованием генерала от инфантерии Штреккера. Часть русских войск с боями все дальше проникала в город. Наше сопротивление ограничилось теперь обороной отдельных кварталов. Возможности единого руководства уже не имелось.

30 января вечером мною, нач. штаба генералом Шмидтом и командиром 71-й дивизии генералом Роске[53] обсуждался вопрос обороны кварталов, соседних универмагу, а 31 января оборона казалась обеспеченной. Поздней ночью после совещания, сильно переутомленный, я прилег в шинели, не расстегиваясь, немного отдохнуть в своем подвальном помещении.

Рано утром 31 января, около 6–7 часов, ко мне пришли нач. штаба генерал Шмидт и генерал Роске. Шмидт положил передо мной радиограмму из ОКХ, содержание которой гласило: «Фюрер произвел вас в чин фельдмаршала». Подпись: нач. штаба сухопутных войск. Цейтцлер. Генерал Шмидт добавил: «Кстати, русские стоят непосредственно перед универмагом».

Генерал Роске доложил, что резервов, которыми он располагал еще вчера вечером, больше не имеется. Поэтому он просил разрешения прекратить борьбу на всех оставшихся участках южного района. Я дал свое согласие на это. Генералы Роске и Шмидт удалились затем для переговоров с русскими офицерами. Примерно два часа спустя нач. штаба 64-й русской армии увез меня вместе с офицерами штаба нашей армии на машинах.

Примечание. Все вышестоящие сведения — среди них некоторые приказы и разговоры, изложенные в прямой речи, — даны лишь по памяти.

Они представляют собой историческое по содержанию ядро тогдашних событий. В подробностях, особенно относительно времени, места и указанных второстепенных лиц, возможны неточности…

Фридрих Паулюс,

генерал-фельдмаршал бывшей немецкой армии.

ЦА ФСБ РФ, д. ПФ 10545, т. 3, л. 199–222.

(перевод с немецкого)

Планируя летнее наступление 1942 г., Гитлер намеревался прежде всего захватить Сталинград и Кавказ.

Осуществление этих намерений, безусловно, имело бы огромное значение. Если бы немецкая армия смогла форсировать Волгу в районе Сталинграда и таким образом перерезать основную русскую коммуникационную линию, идущую с севера на юг, и если бы кавказская нефть пошла на удовлетворение военных потребностей Германии, то обстановка на Востоке была бы кардинальным образом изменена и наши надежды на благоприятный исход войны намного возросли бы. Таков был ход мыслей Гитлера. Достигнув этих целей, он хотел через Кавказ или другим путем послать высокоподвижные соединения в Индию.

Следовало, однако, учитывать реальное положение вещей.

Военные цели всегда нужно приводить в соответствие с наличными силами и средствами. С чисто тактической точки зрения недостаточно достичь цели — важно закрепиться на захваченном объекте. Если это не будет сделано, то наступательная операция, какой бы заманчивой ни была ее цель, с самого начала будет содержать в себе зародыш неудачи, если не полного поражения.

Весной 1942 г. наша линия фронта проходила в 500 километрах от Сталинграда. Кавказ был еще дальше, на расстоянии более 600 километров. Кроме того, эти районы находились на расстоянии около 600 километров друг от друга, и поэтому обе наступательные операции, начавшись на одном участке фронта, затем должны были проводиться по расходящимся операционным направлениям.

Возник естественный вопрос: хватит ли наличных сил, чтобы захватить эти два столь отдаленных от линии фронта и друг от друга района? Ответ был отрицательный. Можно ли найти необходимые для операции силы? Этот вопрос был поставлен перед Гитлером его военными советниками, а решение его, насколько мне известно, было предложено генералом Йодлем. Заключалось оно в том, чтобы потребовать свежие дивизии от союзников Германии. Тогда на Восточном фронте можно было бы сосредоточить силы, необходимые для осуществления намерений Гитлера в кампании 1942 г. Это была первая роковая ошибка 1942 г.

Каждый немецкий офицер и солдат, который воевал на Востоке в 1941 г., видел, что войска немецких союзников не отвечают требованиям войны на этом суровом театре военных действий. В 1941 г. войска наших союзников состояли в основном из небольших отрядов — отборных частей, которые воевали обычно в составе немецких соединений. В 1942 г. эти иностранные войска были сведены в однородные национальные корпуса и даже армии, воевавшие на огромных расстояниях от своей родины. Было совершенно очевидно, что такие соединения могли поставить под угрозу весь наш Восточный фронт. Но Гитлер был опьянен цифрами, он видел только то, как увеличилось количество дивизий на его штабных картах. Мой предшественник на посту начальника генерального штаба генерал Гальдер, безусловно, понимал, какие опасности таились в этом плане, и настойчиво указывал на них Гитлеру. Однако диктатор не посчитался с его предупреждениями.

Наступление началось в конце июня. Впереди, образуя острие клина, шли немецкие дивизии, а за ними следовали войска наших союзников. Наступление проводилось силами двух групп армий. Слева находилась группа армий «Б» под командованием фельдмаршала фон Бока (позже он был сменен фельдмаршалом фон Вейхсом), справа действовала группа армий «А», которой командовал фельдмаршал Лист. Ставка Гитлера передислоцировалась из Восточной Пруссии на Украину, в район Винницы. Начало кампании ознаменовалось целой серией побед. В июле были захвачены Краснодар и Ставрополь и взято много пленных. В конце августа на Эльбрусе, самой высокой точке Кавказских гор, был поднят немецкий флаг. В это же время наши передовые части вышли к Волге в районе Сталинграда.

Тогда нам казалось, что наша первая главная цель достигнута. Но, увы, это был мираж. Вскоре наше наступление здесь было приостановлено. Пришел конец и нашим успехам на Кавказе, а в районе Сталинграда русские стали оказывать отчаянное сопротивление.

Первым признаком того, что наше наступление захлебнулось, было снятие фельдмаршала Листа с его поста. В течение некоторого времени на его место никто не назначался и группой армий «А» командовал заместитель Листа.

В конце сентября с поста начальника генерального штаба был снят генерал-полковник Гальдер. В это время я был начальником штаба группы армий[54]. Неожиданно и не сообщая о причине, меня вызвали в штаб верховного главнокомандующего. Как только я прибыл в ставку, Гитлер, по своему обыкновению, обратился ко мне с многочасовым монологом. Невозможно было перебить его речь, в которой он выражал свою глубокую неудовлетворенность ходом событий на Восточном фронте и провалом наступления. Как всегда, Гитлер не стал искать действительных причин постигших нас неудач. В данном случае причиной был ошибочный выбор целей наступления и недостаток сил и средств для достижения поставленных перед войсками задач. Всю вину Гитлер свалил на войска и их командиров — это было для него гораздо удобнее. Особенно резко он говорил о якобы полной некомпетентности фельдмаршала Листа и генерал-полковника Гальдера.

Неожиданно он закончил свою речь словами: «Итак, я решил назначить вас начальником генерального штаба». Это был обычный метод Гитлера. Совершая ошибку, он сваливал свою вину на другого, снимал его с должности и на его место назначал нового человека. Он никогда не делал правильных выводов из своих неудач, иначе он мог бы, если не исправить ошибки, допущенные в прошлом, то по крайней мере уменьшить влияние их на события в будущем.