Он докурил сигарету и немного замялся, не хотелось бросать ее в этот чистейший снег, но все-таки выбросил.

  - Поехали, - скомандовал он и поежился, подумав о том, как могут жить люди при таком морозе. Видимо не зря считают Сибирь ссылкой. - Посланник дома?

  - В лаборатории, Александр Васильевич, - ответил Фролов, - поедем к нему?

  - Нет, в коттедж сначала, надеюсь жена его дома?

  - Дома, Александр Васильевич, дома.

  - Вот и хорошо, поздравим ее с законным браком, поговорим заодно, а потом уже и Посланника пригласим. Родители ее часто бывают, кто из друзей, знакомых?

  Родители были два раза - в день свадьбы и на следующий день. Так и времени прошло совсем мало, неделя, как они поженились официально. Знакомых и друзей не бы-ло. Ирина Петровна не приглашает, ссылается на то, что генерал очень занят, так она сво-его мужа представляет подругам.

  - Ваша работа?

  - Нет, шеф, в смысле Посланник ее попросил об этом, она оказалась понятливой женщиной. Он не запрещал ей совсем, просто порекомендовал ограничить встречи с под-ругами. Пока никого и не приглашала.

  - Это хорошо, пока нам не до подруг, но догму из этого делать не надо.

  Они подъехали к коттеджу и прошли процедуру экспресс-анализа. Бортовой не стал отказываться, не стал нарушать заведенный порядок, спросил лишь о том, что все ли проходят этот анализ? "Все, кроме Шефа и Ирины Петровны", - был ему дан ответ.

  Директор задумался, надо бы и Малышеву, теперь уже Михайлову, осматривать после возвращения из города. Мало ли чем там могут пшикнуть на ее одежду, о ее здоро-вье никто заботиться из иностранной агентуры не станет. Есть такие яды, действующие медленно, но верно, яды, убивающие все живое вокруг с латентным периодом в течение нескольких дней.

  Бортовой лично поздравил Ирину Петровну с законным браком, подарил ей спе-циально привезенный из Москвы подарок - колье с бриллиантами и вмонтированной ви-деокамерой - так на душе будет спокойнее.

  Они все разместились в удобных креслах в холле. Хозяйка предложила чай, кофе и соки.

  - Скоро придет муж, и тогда мы все вместе поужинаем, - пояснила она, - прого-лодались, наверное?

  - Есть немного, - не стал скрывать Бортовой. - Я очень рад, что мы познакоми-лись, у вас прекрасный муж, Ирина Петровна, и настоящий генерал.

  - А он говорил, что человек сугубо гражданский, - удивленно парировала она, - соврал?

  - Нет, это не совсем так, Ирина Петровна, Он настоящий генерал, но род его дея-тельности больше походит на гражданскую службу. У нас и Президент генерал, главно-командующий, но мы же не считаем его по сути военным. И потом, ваш муж служит в войсках связи, занимается очень важным государственным делом, по существу он ученый генерал. Все академики, работающие на оборонку, если можно так выразиться, имеют во-инское звание, но считают себя людьми абсолютно гражданскими.

  - Но Коля не академик, - вновь возразила Ирина.

  - Не академик, это правда, - улыбнулся Бортовой, - но он ими руководит. Это уже наша недоработка и в ближайшее время она будет исправлена. Я очень рад, Ирина Петровна, что вам достался такой замечательный муж. Мне бы не хотелось настаивать, но кое о чем хотел попросить. Николаю Петровичу и особенно вам одной сейчас нельзя бывать за границей. Вас могут похитить, а потом шантажировать его здесь. Таковы издержки брака с ученым государственной важности. Полагаю, вы это понимаете?

  - Да, Александр Васильевич, я это понимаю. Понимала и ранее, еще до вашего приезда. Я рассуждала по-своему, по-женски, что если человек так живет, его везде со-провождает охрана, значит, его от кого-то берегут, охраняют. И этот кто-то явно не ба-нальный уголовник. Спасибо за советы, конечно, но большего, чем я знаю сейчас, вы мне вряд ли скажете, да и не нужно. Я взрослый человек и хочу, что бы мой любимый мужчи-на был счастлив со мной. И создавать ему проблемы, не вам, поверьте, а ему - мне бы не хотелось вовсе.

  Ирина широко улыбнулась и Бортовой понял, что с ним говорили, как с мальчишкой. Не он, а она объяснила прописные истины. И он сразу понял, почему так скоропалительно женился Михайлов. Красавица с голубыми глазами, умна и тактична, высока и статна. Кто же сможет не влюбиться в такую?

  Когда появился Михайлов, Бортовой уединился с ним для беседы, рассказал о со-общении внешней разведки и попросил сделать соответствующие выводы. Рассказал и о том, что уже завтра произойдет смена внутренних войск на связистов, и он сможет появ-ляться в городе в генеральской форме. Президент, как главнокомандующий, официально присвоил ему звание генерал-майора.

  - Вот как, - рассмеялся Михайлов, - не был солдатом, но генералом стал. Иногда стану появляться в форме, не переживайте, Александр Васильевич. И не беспокойтесь особо - выкрасть меня не сможет никто, это физически невозможно, как невозможно травмировать или убить. Как ту куклу, помните?

  - Да-а, не видел сам, но наслышан. Это хорошо, камень с души вы мне сняли, но пусть об этом никто и не знает. Договорились?

  - Договорились, Александр Васильевич, договорились. А если кто-то попытается все-таки что-то со мной сделать, обещаю - оставлю в живых и вам будет, с кем пообщать-ся.

  - За это спасибо, милый друг. Но все - мне пора ехать.

  - А поужинать?

  - Признаюсь - голоден, но действительно некогда. Очень много дел, очень много.

  - Сколько времени вы пробудете у нас в городе? - Спросил Михайлов.

  - Дня три.

  - Хорошо, и мне как раз три дня необходимо. На четвертый хочу продемонстри-ровать вам самолет. Пусть его попытаются сбить ракетой, он станет неуязвим. Сможете это все организовать?

  Бортовой задумался.

  - Я вам верю, Николай Петрович, и очень бы хотелось все увидеть самому. Но, пока не найдем источник утечки информации - никаких испытаний проводить не станем, это очень опасно. А за работу - спасибо, огромное спасибо, я доложу Президенту о вашей готовности. Когда вы сможете организовать серийное производство сверхматерии?

  - Для танков - хоть сейчас. Не стоит говорить о какой-либо материи. Лучше ска-зать, что танки направляются для усовершенствования брони. Загнать их на железнодо-рожные платформы и где-нибудь в укромном местечке, прямо на платформе, я надену на них эту материю. В день могу одевать по несколько составов, примерно сто пятьдесят танков. И еще, Александр Васильевич, можете забрать от меня академиков. Они все равно ничего не понимают и вертятся здесь балластом. Все сотрудники лаборатории могут быть свободны, они мне больше не нужны, все я сделаю сам.

  - Вот даже как,.. - Бортовой задумался.

  - Я вас понимаю, Александр Васильевич, но они мне действительно не нужны. Если хотите - пусть ошиваются от нечего делать.

  - Нет, зачем же, - он тяжело вздохнул, - я распоряжусь, их сегодня же увезут. Так даже лучше, меньше вопросов будет у новых солдат и офицеров. Если что - звоните, встретимся уже только после того, как поймаем шпионов, а скорее всего предателей. Пока и до встречи.

  Бортовой крепко пожал руку Михайлову и вышел.

  VI глава

  Сержант Сорокин, как и еще два солдата с его экипажа, получил увольнение. Подкинули и немного денег, по пять тысяч каждому, видимо за стресс, полученный в танке на испытаниях.

  Когда начали рваться снаряды, все они попрощались с жизнью. Легко ли сказать, а труднее пережить, когда танк почти в упор начинают расстреливать из орудия. Грохот стоял неимоверный, но шлемофоны спасали уши от шумовых, взрывных перегрузок. Со-рокин дрожал от страха, как осиновый лист на ветру, хотелось спрятаться, залезть куда-нибудь, но куда спрячешься в танке. Когда все стихло и по броне постучали, их поблед-невший лейтенант открыл люк. Живы, слава Богу, все живы. Еще долго солдаты приходили в себя, в свое нормальное состояние.

  А сейчас он радовался, но не тому, что пережил испытание, а своей увольнитель-ной. Есть немного денег и адресок, где можно приятно провести время. Надо было снача-ла позвонить - вдруг там занято и дверь не откроют. Но Сорокин не думал об этом, хоть и втолковывал ему дембель, что позвонить обязательно надо.