- Вот, как с тобой разговаривать? - нарочито надулся Николай, - если ты мне не веришь даже сейчас. Целый, здоровый, радостный и веселый. Представлен к наградам Родины, а там уже пусть Президент решает: наградить или нет.
- А ты?
- А я что, я себя представлять не могу. Я не моряк, я просто наблюдал, чтобы при-боры работали, вот и все. Ты не рада, что я вернулся?
- Да ну тебя, Коля, ждешь тебя, ждешь, а ты приехал и начинаешь ерунду горо-дить. Хорошо, я больше не буду, - улыбнулась Ирина, - только вот Дима без тебя совсем от рук отбился. Одна работа на уме.
- Вот и ты, сынок, получил выговорешник от мамы, - Николай засмеялся. - У тебя как успехи, Дима?
- Какие там успехи, папа, никаких успехов, - махнул рукой Дмитрий. - Долго мы с Поповым этот вопрос обсуждали. Пришли к выводу, что антигравитационная концепция здесь не походит. Что-то другое нужно, а что: пока не пойму.
- Я тоже думал, сынок, пока мы плавали, вернее ходили. И тоже пришел к выводу, что одной антигравитационной концепцией здесь не обойтись. И все-таки она нам нужна, например, для выхода на орбиту. А что если задействовать плюсом ядерный магнетизм? Смотри, что получается: существует огромная звезда, у которой в конечном итоге кончается водород. Термоядерные реакции прекращаются. Она остывает и начинает сжиматься многократно. Размеры уменьшаются, вес ядра увеличивается, и она превращается в черную дыру.
- Так, значит, это все-таки не дыра? - не утерпела и вмешалась в разговор Ирина.
- Нет, мама, не дыра в обычном понимании, - ответил Дима, - это звезда, сжав-шаяся в размерах тысячекратно или того больше. Этот предмет, назовем его пока так, об-ладает огромнейшей силой притяжения. Эта сила настолько громадна, что из ее объятий не может вылететь даже световой луч и, естественно, другие волны. Мы не можем ее ви-деть, она ничего не отражает, поэтому и зовется черной дырой. Сигнал от телескопа ухо-дит, а назад не возвращается, якобы там и нет ничего. Сигнал отталкивается от Солнца, от любых звезд и возвращается назад. А сжавшиеся громадные звезды не отпускают сигнал, поэтому их называют черными дырами. Наша Земля через сотни миллиардов лет тоже со-жмется до размеров всего нескольких сот метров, и вся ее сила, весь прежний вес сосредо-точится в этом небольшом шарике. Этот шарик станет карликовой черной дырой, так как от себя не отпустит ничего. Теперь поняла, мама?
- А я-то, дура, думала, что это настоящая дыра. И что там могут быть за дыры, где и так ничего нет? - Ирина засмеялась, потом сказала: - Ладно, мальчики, вы беседуйте, а я вам прохладной минералочки принесу.
Ирина взяла три минералки, стаканы и вернулась обратно. Тихонько присела в свой шезлонг и заслушалась.
- Ты представляешь, Дима, какова скорость за горизонтом черной дыры?
- Это сложно, отец, наверное, такая скорость даст нам пролететь расстояние в миллионы световых лет за один миг.
- Так и я о том же. Если мы научимся и сможем направленно использовать ядер-ный антимагнетизм, то это не прорыв науки, это черте знает что!
Михайлов откинулся в шезлонге, потом, словно только что заметив вернувшуюся жену, взял минералку.
- Мальчики, вы разговаривайте друг с другом, а мне тоже интересно, - начала Ирина, - но многое непонятно. Например, что за горизонт у черной дыры?
- Нет, мама. Все немного не так. Представь себе нашу атмосферу: на высоте деся-ти километров с трудом, но можно дышать, а выше уже нет. То есть на высоте десяти ки-лометров над землей существует некий образный ободок. У черных дыр тоже есть некий образный ободок, за которым отправленный свет уже не может вернуться назад, а до этого ободка еще может. Вот этот ободок и называют горизонтом черной дыры. Скорость света триста тысяч километров в секунду, а за горизонтом черной дыры скорость возрастет в тысячи или миллионы раз. Есть звезды, до которых лететь со скоростью света придется сотни миллионов лет. А если мы с папой решим эту проблему, то до этих звезд можно долететь очень быстро, не миллионы лет, а день-два, например.
- Спасибо, сынок, я поняла, - ответила Ирина, - сложно, конечно, представить себе такие расстояния и скорости. Скорость света и то вообразить сложно, вокруг земного шара можно за десятитысячную долю секунды обернуться.
- Ну, это как раз не сложно - наши космолеты с такой скоростью и летают, - улыбнулся Дима. - Это для Луны много, для планет достаточно, а для звезд мизерно. Время в космических полетах останавливается пропорционально скорости. Можно уле-теть на звезду на нашем космолете и вернуться не постаревшим через сто или тысячу лет. Но кто на это согласится? Вернулся, словно через день, а на Земле другое тысячелетие. Даже косточки близких не уцелели. Много работы предстоит нам, мама, поэтому, сегодня больше о ней не говорим, а отдыхаем.
- Вот это правильно, сынок, - заулыбалась Ирина, - начинайте костер разводить, а я за мясом схожу.
Она ушла в задумчивости. "Какие все-таки у меня славные мужички". Ирина вспомнила, как к ней впервые подошел Михайлов, как они сидели в кафе, в ее кафе, где она иногда бывала, когда появлялась материальная возможность. Видимо, все-таки есть судьба на свете, если она не оттолкнула тогда Николая вопреки всем своим правилам. Но, ведь и он выбрал, подошел не к кому-то, а к ней. Она вспомнила и даже сейчас покраснела немного, как в первый же вечер отдалась ему. Так и прожила с ним почти уже десять лет, веря в невероятное, становившееся потом очевидным. И она знала - покорится звездное пространство кораблям планеты, наступит время освоения других миров, пока непознанных, неизведанных и манящих.
Уже доказано существование разумной жизни на звездах, и Михайлов верил, что еще встретится с пришельцами, несущими мир и разум.
