– Я вижу! – раздался его радостный крик. – Я вижу ти!

Старичок медленно вышел из-за дома.

– Чего орешь? – спросил он. – Вся деревня уже слышит, какой ты бездарь. Вот скажи, на каком расстоянии ти исчезает для тебя?

Михаил стал медленно отводить руку от себя, смотря на кисть. Внезапно ти вокруг кисти не стало.

– Вот сейчас исчезла, – сказал он.

– Полметра, – хмыкнул Аррал. – Негусто. После обучения будешь видеть метра на два-три. Твой предел. Если не выпускать щуп.

– Щуп?

– Часть твоей ти, которую ты можешь использовать для исследования всего окружающего, чтобы увидеть ти гораздо дальше, чем обычно. Представляй это как тонкий и узкий луч, который ты направляешь к любому интересующему тебя объекту и как бы ощупываешь им предмет. Мы, ишибы, называем это щупом.

– А дальше трех метров видеть без щупа можно? – разочарованно спросил ученик.

– Можно. Но не тебе, – уверенно ответил старик.

Местность, где оказался Михаил, имела умеренный климат с небольшими сезонными колебаниями температуры. День в этом мире насчитывал двадцать четыре часа, а год равнялся земному. Если бы это место располагалось неподалеку от приветливого моря, то его можно было бы по праву назвать курортом.

Деревня Камор, в которую попал Михаил, до нашествия кочевников была спокойным и безопасным местом. Поблизости не проходил большой торговый тракт, не протекала изобилующая рыбой река, поэтому Камор был небогатым поселением, хотя и не бедствовал. Жизнь осложнялась разве что жадностью сборщиков налогов, но жители деревни научились бороться с этим, выставляя совместный налог со всех дворов. Уплачиваемый один раз в год общий налог, естественно, казался очень большим, гораздо больше, чем крошечные сборы с каждого двора по отдельности, да еще и в разное время года. Поэтому сборщики податей не утруждали себя подсчетом того, что же потеряла казна и они лично от совместного налога. Чернобородый мужчина, который возглавлял нападение на пришельца, был автором идеи этого налога. Рабов у деревенских жителей не было по двум причинам: никто не мог их себе позволить в финансовом плане, да и в местном хозяйстве они не были особенно нужны.

Все изменилось, когда пришли кочевники. Они и слышать не хотели ни о каком упорядочивании дани. Сначала они забрали скот. Потом угнали в рабство всех молодых женщин, включая и жену чернобородого Ксарра. Затем кочевники стали появляться в любое время, когда им только заблагорассудится. Они брали, что хотели, избивали выборочно мужчин, а потом исчезали. В деревне сложилась критическая ситуация, Камор оказался на грани выживания. И тогда Ксарр выступил с идеей общины, при которой считается, что любое имущество принадлежит не конкретному человеку, а деревне в целом. Пожалуй, это был единственный способ выжить в то время. И при этом платить дань. Конечно, некоторые жители сопротивлялись, но чернобородый сумел быстро убедить большинство в необходимости общины. И в скором времени стал ее главой.

Надо сказать, что за последнее время кочевники никого не убили. Они понимали: мертвая курица не будет нести яйца. Однако если бы они заметили хоть у кого-то меч или копье, то этот человек был бы сразу же уничтожен, невзирая на то, сколько он заплатил или мог бы заплатить им в дальнейшем. Это была общая политика завоевателей, и кочевники придерживались ее неукоснительно.

За короткое время, проведенное в Каморе, желание Михаила вернуться домой значительно усилилось. В первые дни он не мог думать ни о чем другом. Но в то же время понимал, что все его подобные устремления в данный момент бессмысленны. Что он мог сделать? Где его дом? Куда идти, чтобы туда попасть? Он не имел ни малейшего понятия, почему и как оказался в этом мире. Поэтому у него не было никакой отправной точки в размышлениях о том, что нужно предпринять, чтобы вернуться обратно. Молодой человек неоднократно пытался говорить с Арралом об этой проблеме, но тот лишь отмахивался. Старик полагал, что утверждения его гостя о другом мире являются продуктом больного ума. Или следствием травмы головы. Аррал многое повидал, учился у хорошего ишиба, встречался с еще более сильными ишибами, но никогда не слышал ни о каких местах, где бы не было ти. Поэтому у него не находилось оснований даже предполагать, что его гость говорит правду.

Поэтому Михаил решил, во-первых, остаться на некоторое время в деревне, чтобы присмотреться к местным жителям и обычаям. А во-вторых, он захотел учиться. Всему, чему мог научить его Аррал.

Старик не возражал. По причине слабого аба своего ученика он не считал того своим будущим конкурентом, скорее помощником. К тому же Арралу было лестно иметь своего собственного ученика. В иных условиях ему не приходилось даже надеяться на это. Ишибы со слабыми способностями, как правило, не становились учителями в мире Горр. Считалось, что лишь учитель с выдающимся абом может дать ученику что-то полезное. В целом это мнение было правильным. Чем сильнее ишиб, тем выше его способности к развитию и тем большими практическими знаниями он обладает. Ишибы, способности которых были достаточны для того, чтобы иметь своих учеников, никогда не бедствовали, потому что стоимость обучения была очень высока. И Аррал часто мечтал об учениках. О множестве учеников. Потому что множество учеников равнялось множеству денег и совсем иному статусу в обществе. Поэтому он был рад даже такому бездарю, как Михаил. Ведь даже один ученик уже поднимал его статус. Хотя бы в собственных глазах.

Однако старик честно предупредил молодого человека, что способен ему дать не слишком много. Лишь основу, не более. Тот был рад и этому. Ведь какой выбор был у него? Либо знать и уметь хоть что-то, либо не знать и не уметь ничего. Поэтому он горячо поблагодарил старика за доброту. Аррал, естественно, воспринял благодарность как нечто само собой разумеющееся и нагрузил своего ученика кучей дел и забот. Очень скоро тот подумал, что погорячился и с выбором учителя, и с благодарностями.

Даже за ту малость, которую Аррал мог ему дать, ученик оказался запряжен в работу, словно вол. Старик оказался придирчивым, въедливым и мелочным типом, который не мог не вмешаться, если кто-то, находящийся в зависимости от него, бездельничает. Он то и дело придумывал задания, которые не имели ровно никакого смысла. Михаилу то и дело вспоминались рассказы его приятеля, который отслужил в армии срочную службу. Там огромное число людей загружалось работой не столько для того, чтобы что-то сделать, а для того, чтобы у них не было времени бездельничать. Они могли, фигурально выражаясь, с утра выкапывать ямы, чтобы после обеда закапывать их.

Впрочем, вечерами он был свободен от заданий и мог совершенствовать свои навыки, а также думать о доставшейся ему нелегкой судьбе.

Рассуждая логически, молодой человек должен был провести в деревне лишь столько времени, сколько было достаточно для привыкания к новому миру. А затем – двигаться дальше. В надежде, что он найдет где-то ответ на вопрос, как вернуться домой.

Поэтому Михаил решил работать. И учиться. И выполнять все капризы старика. Потому что ему хотелось найти какой-то выход из безнадежного положения, в котором он оказался.

Иногда молодой человек заговаривал со своим учителем о том, что происходит там, далеко, где нет кочевников, а есть многочисленные ишибы и какое-то подобие закона. Старик отлично понимал смысл этих разговоров. Его странный гость собирался получить знания ишиба, а потом покинуть Камор. Это было вполне объяснимо.

– На севере много интересного для тебя, – говорил Аррал. – Города, жрецы, ишибы… Кто-то из них, возможно, сможет помочь в твоем… состоянии. Но не думай, что тебе будет легко туда добраться. Кругом кочевники. Их разъезды. Деревню они уже не трогают, но с одиноким путником могут сделать что угодно.