- Наш обоз грабят! Кому имущество свое дорого, все за мной.
Рыцари, пришпорив коней, с боевыми криками бросились к оврагу, сминая ряды пехоты. Всадники как лавина, скатились в овраг, начав нещадно рубить свое ополчение. В овраге завязалась жестокая рубка. Несмотря на свою силу и мощь, рыцари несли большие потери. Небольшое холмистое пространство, запруженное повозками, не давало кавалерии возможности для маневра. Ополченцы, длинными крюками, прицепленными к копьям, стаскивали всадников с лошадей, вспарывая им горло. Ненависть охватила людей. Лео не стал лезть в потасовку. Он одиноко стоял, на краю оврага и грустно наблюдал за происходящим, понимая свою беспомощность. Через четверть часа все было кончено. Ополчение разбежалось кто куда, а рыцари рыскали по телегам, ища свое имущество. Несмотря на благородство, они не гнушались и чужими вещами. Так что это напоминало революционный передел собственности. Император со своей свитой подъехал к Лео. На нем не было лица. Он весь посерел. То ли испуг, толи злоба читалась на его лице. Он смотрел на Лео, на рыцарей, бродивших меж повозок, повсюду усеянных телами, и не понимал, что он собрался делать с этой безмозглой толпой.
- Кажется, нам лучше вернуться в Изираль. Там у нас хотя бы есть шанс. А тут мы быстрей перережем друг друга, чем врага. Восстановите дисциплину. За неповиновение, взимайте штраф, именем Империи. Большего с этих рыцарей не спросишь, - бросил Генрих.
Император развернул коня и умчался туда, откуда пришел. Лео еще немного наблюдал за беспорядком. Потом нашел отряд мушкетеров, расставив их вокруг холма, приказав сделать залп, поверх голов рыцарей. Катрин в это время охраняла свои повозки, спасая тем самым себя от походной жизни. Залп мушкетеров застал ее врасплох. Она, упала на оглобли, прижавшись к лошадям. Девушка громко кричала, пытаясь показать Лео, что она здесь. Рыцари обратили внимание на мушкетеров, перезаряжающих мушкеты.
- Я не намерен терпеть неповиновение. Если я что-то приказываю, то вы должны хотя бы скакать в одном направление со мной. Этой мясорубки можно было избежать, но вы поскакали спасать имущество, а не восстанавливать порядок. Каждый, кто нарушит мой приказ, будет расстрелян, это приказ Императора.
Рыцари начали переглядываться, осмысливая слова Лео. Они не боялись смерти, но ослушаться приказа Императора, это позор, ставящий пятно на их чести. Рыцари начали медленно расходиться, грузно рассаживаясь на боевых коней. Они проезжали мимо командира, и в их глазах читалось презрение. Если он хотел чтобы за ним шли рыцари, он должен был, с мечем в руках, доказать, что достоин этого, а не просить помощи у Императора. Так думали рыцари, считавшие себя сверх воинами. Командовать ими мог только тот, кто смог бы доказать что он сильнее их.
Катрин вынырнула из-за лошадей. Ее прическа рассыпалась, а в волосах застряла солома. Девушка выплюнула сухую соломину и недовольно посмотрела на Лео. Тот бы с удовольствием рассмеялся, над нелепым положением Катрин, если бы не тела убитых людей, усеявших все пространство оврага. После того как его чуть не убили, он сильно пересмотрел свою жизнь и идеалы. Он больше не рвался вперед, как будто смерть не может прийти к нему. Теперь он ценил жизнь других и хотел сохранить как можно больше жизней. Катрин хотела выказать свое недовольство, но промолчала. Она видела как тяжело Лео. Но она ничем не могла ему помочь. А если нельзя помочь, так не надо и мешать. Остаток дня прошел без происшествий. Армия двигалась вперед, все дальше и дальше уходя от родных земель, в полную неизвестность и пустоту. К вечеру, войска устроили лагерь, вблизи небольшой деревушки. Множество солдат ополчения, отправились в деревню, за спиртным и женщинами, так что люди в страхе запирали двери, прячась от безумства защитников. Лео все больше ненавидел простолюдинов. Эти ополченцы недавно были никем, такими же крестьянами и горожанами, как бедные жители этой деревни. А теперь они насилуют и грабят собственных собратьев. Воины хотели остановить взбунтовавшихся ополченцев, но Император приказал их не трогать, чтобы сохранить хоть кого-то для битвы. Лео снял доспехи, лег на походную кровать, закутавшись в меха и начал разглядывать звезды, которыми был расшит его шатер. Волки снова завыли в лесу, чуя добычу, которая так заманчиво предалась пьянству в деревне. Лео немного поворочался, думая, что многие люди сегодня отправятся к Морру из-за своей глупости. "Пусть так и будет. Я ничего не сделаю для того чтобы спасти этих ничтожеств". С этими мыслями граф обрел сон, скинув с себя шкуры и свесив руку на пол.
Катрин не могла уснуть. Слуги помогли принять ванну госпоже и удалились из палатки. Большинство прислуживавших ей слуг были безбородыми юношами, которые с открытыми ртами наблюдали за госпожой. Они были безоговорочно преданны своей повелительнице и были готовы без слов отдать за нее жизнь. Ей нравилось наблюдать за обожающими взглядами мальчишек. Некоторые считали это распутством. Но разве грех показывать произведения искусства? Вот и она чувствовала себя шедевром, которому постоянно нужно обожание. Она же не позволяла этим слугам, то, что позволяют себе замужние женщины с другими кавалерами.
Девушка долго стояла у зеркала, разглядывая безупречную фигуру. Как же я прекрасна, и до сих пор не могу найти того кто любил бы меня и кого любила бы я. Любовь какая глупость. Кто придумал это паршивое чувство, схожее с зависимостью от дурман травы. Девушка запрыгнула на большую кровать, которую она всегда брала с собой в походы. Закутавшись в пушистые шкуры, она задула свечу и предалась расслабляющему сну. Сновидения пролетали как солнечные лучи, показывая разные цветные картинки. Она видела леса, поля, города. Жизнь кипела повсюду. Крестьяне убирали с полей пшеницу, торговцы грузили караваны, где-то слышались вопли новорожденных детей. Потом Катрин увидела Изираль. Над ним нависла огромная туча, закрывшая дневной свет. Перед ее глазами появился Феликс. Он сидел у камина, в каком-то богато украшенном помещение. Вдруг магистр пропал, и она увидела Дижон с его башнями и крепостями. Рыцари ордена о чем-то спорили, но по их лицам было видно, что они настроены решительно. Вдруг все исчезло, и перед ее глазами появился Дейлон. Он сражался с воинами Феликса. Все его тело было залито кровью, вокруг лежали тела врагов. Вдруг один из воинов кинулся вперед, проскочил под клинком эльфа, и вонзил свой меч в Дейлона. Князь упал на колени, кровь струилась из его ран. Воины обступили его. Но это были уже не рыцари ордена, а гвардейцы императора. Они взмахнули клинками и обрушили их на голову эльфа. Катрин громко закричала. Она кричала Дейлону. Она просила его не ходить в Дижон. Услышь меня! Но она не успела увидеть конец. Девушка проснулась вся в поту. Она тяжело дышала, боясь поверить в свой сон. Но ее сны были вещие и она это знала. Что же делать?
Девушка обнаженная выскочила из постели и начала звать слуг. В шатер вбежали несколько вооруженных мужчин. Они замерли перед красавицей, но лишь на секунду. Потом они встали на колени и начали ждать приказа. Девушка распорядилась подать ей печатные принадлежности и посыльного голубя. Слуги мигом бросились выполнять ее распоряжение. Девушки было тяжело дышать, так что она в том виде, в котором была, вышла из шатра. Лагерь в это время уже спал. Костры на бивуаках уже потухли, так что единственным светом была тусклая луна. Ее лучи слабо освещали обнаженное тело Катрин. Легкие ветерок успокаивающе ласкал кожу, заглушая шаги приближающегося человека. Вдруг Катрин услышала за спиной, со стороны палатки Лео, приглушенное дыхание. Она резко обернулась, прикрыв грудь руками. У входа в шатер стоял Лео. На нем была одна рубашка, а в руках граф держал длинный кинжал. Он услышал крики Катрин и, поняв, что это не сон выскочил на улицу. Они смотрели друг на друга и не могли вымолвить не слова. Лео никогда еще не видел Катрин такой. Раньше она казалась ему младшей надоедливой сестрой. Ничего особенного. А теперь, он смотрел на обнаженное тело черноволосой красавицы, и что-то щелкнуло в нем. Как он не замечал ее раньше? Катрин же стояла, прикрыв себя руками, не зная куда деться и что сказать другу. В глупое положение она попадала не раз, но голой впервые.
