И вот археологи проникли в небольшой храм на самой окраине Пагана. Стены его и потолок были покрыты изумительными фресками. Сухой воздух долины сберег их в неприкосновенности. Сюда и перебралась экспедиция. Технология работы была несложной. Стену храма оклеивали газетами — археологи были запасливыми и привезли с собой несколько толстых кип немецких газет, затем пилой или топором из стены вырезали кусок штукатурки, покрытой живописью, выносили на улицу и клали в ящик. Когда ящик наполнялся, принимались за другой. Работа была немалой и требовала времени и настойчивости.

Бирманцы, жившие неподалеку, встревожились, отправились к английскому районному комиссару. Тот их принял. Комиссар был возмущен. В конце концов Паган — британская собственность. Одно дело вывозить статуэтки, но никто не предполагал, что Томанн возжелает вывезти целый храм. Пока комиссар собирался сурово покарать грабителя, Томаин, предупрежденный друзьями, успел погрузить на корабль большинство ящиков, а те фрески, что были вынесены наружу, но еще не упакованы, он просто раздробил на мелкие кусочки, чтобы замести следы. И уехал безнаказанным. Говорят, фрески эти видели перед войной в Гамбургском музее. Что с ними стало потом, никто не знает. Сам же Томанн выпустил по возвращении роскошно иллюстрированную книгу о Пагане. Ничего нового она в дело изучения Пагана не вносила, но была иллюстрирована прекрасными цветными репродукциями украденных фресок.

Мне рассказывал в Пагане хранитель местного музея, что еще лет пятьдесят назад город был прямо-таки усеян статуэтками и статуями, вотивными табличками, керамикой. Со временем все эти ценности перекочевали к туристам. Да и сейчас иногда можно прочесть в бирманской газете лаконичную заметку о том, что такого-то числа такой-то турист был задержан на таможне при попытке провезти за границу произведения древнего бирманского искусства.

Итак, Бирма стала колонией. Английские власти сочли, что наступило время написать ее официальную историю, в том числе и историю Пагана. Автором этой истории стал крупный английский чиновник и незаурядный ученый Артур Фейр.

Артур Фейр родился в 1812 году в семье, издавна связанной с колониальными кругами. Брат его дослужился до генеральского чина. С детства Фейр был приписан к одному из индийских полков, в котором и начал служить в 1828 году. В 1835 году, через десять лет после окончания первой англо-бирманской войны, его перевели в южный бирманский порт Моулмейн, оказавшийся к тому времени в руках англичан, а в 1837 году Фейр переехал в Аракан, юго-западную провинцию Бирмы. В Аракане он уже стал районным офицером и к 1849 году был назначен комиссаром всей провинции. В свободное от комиссарских занятий время Фейр занимался изучением бирманской истории. За годы, проведенные в стране, Фейр многое узнал. Он не чурался бирманцев, не избегал знакомств, усердно посещал пагоды, беседовал с настоятелями монастырей и вельможами гибнущей бирманской империи. Несколько раз он возглавлял миссии и посольства к бирманскому двору, а в 1862 году был назначен верховным комиссаром всей Британской Бирмы. Через пять лет Фейр ушел в отставку, но не почил на лаврах. Отставной комиссар много путешествовал по Африке и Азии и написал ряд книг. Скончался он в 1885 году.

Фейр был самой подходящей фигурой для написания первой английской истории Бирмы. Он был одним из тех, кто делал британскую политику в Бирме, кто полностью понимал действительные причины оккупации страны и необходимость оправдать эту оккупацию. Он понимал также, что для того, чтобы управлять народом, надо как можно больше знать о нем, и знание истории Бирмы было совсем не лишним для английских чиновников. Жизнь Фейра показывает, что он был более чем кто бы то ни было знаком с Бирмой, поездил по ней, имел доступ ко всем документам и трофеям, лично общался с бирманской аристократией, с бирманскими учеными.

Фейр был выдержан, пунктуален и методичен, являя собой образец идеального колониального служаки. И эти его качества проявились в его исторических работах, в первую очередь в «Истории Бирмы», вышедшей в Лондоне в 1883 году, за два года до полной оккупации страны. Серьезность работы, явная осведомленность автора и подчеркивание доброжелательного отношения к бирманцам создали книге широкую известность. «История Бирмы» Фейра стала классическим трудом. Даже в XX веке книги о Бирме в своей исторической части основывались на труде Фейра. Родилась легенда о Фейре — друге бирманцев. Совсем недавно английский историк Тинкер говорил, что Фейр «писал с бирманской точки зрения, так что его история Бирмы не стала историей Бирмы с точки зрения англичанина или историей европейских контактов с Бирмой, но отчетом о возвышении и падении монархии в Бирме в большой степени так, как это описано в бирманских хрониках».

История Паганского государства занимает треть «Истории» Фейра. Это — почерпнутое из бирманских хроник описание битв и походов, дворцовых переворотов и заговоров. Тот же Тинкер, который весьма сочувственно относится к Фейру, признает, что, «очевидно, у Фейра не хватило уверенности в себе для того, чтобы оторваться от истории типа „Вильгельм Завоеватель“». Много места Фейр отводит проблеме возникновения первых бирманских государств. Если в своих специальных статьях, написанных за двадцать лет до «Истории», Фейр говорил, что бирманцы сформировались как народность в Центральной Азии, что они появились в Бирме, обладая собственной культурой, то в официальной истории он пишет: «Традицию приписывать построение первых городов и создание бирманской монархии индийским поселенцам, принцам ли Кшатрия или кому бы то ни было можно считать правильной… Арийские иммигранты научили бирманцев простейшим ремеслам, как, например, прядению и ткачеству… что было исключительно важным для грубого народа».

Получалось, что бирманцы не умели не только строить городов, но и не знали даже самых простых ремесел. Бирма всем обязана пришельцам. Эту мысль развил и довел до логического завершения ученик и последователь Фейра английский ученый Харви, «История Бирмы» которого появилась уже в начале нашего века. Ему принадлежат слова: «Есть что-то печальное в бирманской истории. Она так хорошо началась и так печально кончилась. Раса не смогла прогрессировать». По Харви, Паганское государство — вершина развития Бирмы. После Пагана — сплошное отступление. Паган создан индийскими колонистами. Не стало их — прекратился и прогресс. А если так, то единственное спасение для Бирмы заключалось в новой колонизации, в английской. И Харви объясняет свою точку зрения весьма откровенно. «Расовый характер не может развиваться, пока правительство нестабильно. Понимая свою неустойчивость, правители Бирмы слишком часто обращались к террору и шпионажу, что подрывало народный характер… В народе существовало извечно стремление к такой власти, которая залечит раны и освободит энергию народа, так долго растрачиваемую впустую. Британская империя пришла, чтобы дать Бирме это единство». Эти слова были опубликованы не в специальной научной статье, они появились в учебнике истории, по которому историю Бирмы изучали студенты в течение многих лет. Если не ошибаюсь, последнее массовое издание этой книги вышло в 1947 году.

Итак, в официальной английской колониальной историографии признается величие Паганского государства, перечисляются взятые из хроник цари и их деяния, но с оговоркой — Паган создан не бирманцами, а колонизаторами древних времен, и вообще Бирме необходим хозяин. Кстати, уже упоминавшийся здесь грабитель Томанн в своем труде «Паган» тоже пишет, что Паган был создан арийцами, пришедшими с запада: самим бирманцам такое не под силу. Действительному изучению Паганского государства эти работы не помогали.

Фейр, Харви и другие официальные ученые, к счастью, были не единственными людьми, интересовавшимися Паганом и историей древней Бирмы. Одновременно и параллельно с ними в Бирме трудились немногочисленные бирманские и английские историки, лингвисты и археологи, много сделавшие для изучения ее истории. Получался парадокс: в исторических журналах, ведомостях Индийского археологического общества, а также созданного в конце прошлого века Археологического общества Бирмы появились небольшие статьи, подписанные Дюруазелем, Благденом, То Сейн Ко. В статьях этих разбирались надписи, описывались неизвестные пагоды и храмы, совершались действительные открытия. Но статьи эти были известны очень узкому кругу историков и да широкого читателя никак не доходили.