Перед створками одной из жилых ячеек Белого сектора стояли патрульные, тяжело попирая рифлёный пол станции один — чёрными мощными ботинками, другой чёрными же мохнатыми лапами. Ту, цвета тёмного обсидиана и проангел со светло-серыми крыльями смотрелись исключительно эффектно и угрожающе. Проходящие мимо по коридору посетители М-63 спешили миновать пятачок перед дверью, за которой явно ничего хорошего не ожидалось.

Проангел, светлокожий, с длинными светлыми волосами, забранными в высокий хвост, в который раз уже раздражённо дёрнул крылом.

— Да где они? Граэль обломай мои крылья, только бы кто-нибудь из этих скользких даруков не пронюхал, что тут происходит!

Ту тихонько заворчал. Посмотрел на туммер, казавшийся на его запястье детской игрушкой.

— Они близко. Долго стояли в Синем секторе, до этого заходили в Красный. Странный маршрут. Командору не свойственно передвигаться такими нелинейными рывками.

— Точно тебе говорю, Ту-Тин, что-то случилось, — заметил проангел, недовольно провожая взглядом прошмыгнувшего мимо духабути, закутанного в ткань по самые уши.

Ту повел носом, хмыкнул.

— Я тебе точно могу сказать, что случилось поганое, Кирил! Так пахнет отрыжка дворха, после того, как он сжуёт жертву одной из своих челюстей!..

— О, Аэраль! — пробормотал проангел.

— … Или всеми тремя, — довольно улыбаясь, заключил Ту-Тин.

Из-за поворота показались двое — командор, на чьём лице ничего нельзя было прочесть, и его напарник Ту-Роп, уже издали улыбнувшийся во все зубы, а затем гулко стукнувший кулаками по груди, чтобы поприветствовать соотечественника. Ту-Тин ответил с удовольствием. В среде ту было принято здороваться друг с другом, невзирая на служебную иерархию. Руководство Ассоциации смотрело на это «сквозь пальцы», поскольку огромные, быстрые и внешне очень эффектные сыны Майрами у большинства обывателей ассоциировались с мощью организации, которой служили. Они и бойцами, и патрульными были исключительными — легкообучающимися, дисциплинированными, не склонными на нелогичные, самовольные поступки.

— Кто его обнаружил? — тихо спросил Ларрил, подойдя и окидывая взглядом пустой сектор коридора.

— Мы и обнаружили, — расстроено ответил Кирил. — Он не явился на утренний доклад посла Гру-Крага. Распорядитель пытался вызвать его, но безуспешно. Встревожившись, сообщил от этом кордису сектора. Попросил проверить связь в ячейке и послать туда какой-нибудь из находящихся рядом патрулей. Мы оказались ближе всех. После нескольких безрезультатных вызовов мы попросили кордиса открыть дверь. А когда зашли, увидели это…

Проангел сглотнул.

— Мы ничего не трогали и сразу вышли наружу, заблокировав ячейку, — добавил ту. — За то время, что мы здесь стоим, никто не подходил и ничем не интересовался.

Ту-Роп поморщился.

— Интересовался Распорядитель Кри-Горн, — сказал он. — Его терпение подходит к концу. Еще немного, и он пошлет офицеров личного сопровождения посла посмотреть, что случилось.

— Кто сейчас дежурит по этому сектору? — поинтересовался Ларрил.

— Кордис Гиши, — мгновенно ответил Кирил.

— Кордис, — приказал Ларрил в туммер, — откройте нам дверь… Да, именно эту!

Они с Ту-Ропом синхронно натянули штатные маски ти-рейтеров и быстро миновали створки, которые были тут же закрыты. В комнате стоял едкий уксусный запах, ощущаемый даже через фильтры. На круглом, продавленном ложе лежало то, что осталось от Младшего семантика делегации гоков сектора Дох. Ошмётки мерцающей плоти живописно застыли на стенах и предметах интерьера.

— Макрек ма кор! — уныло заметил Ту-Роп. — Сегодня богатый день.

— Сегодня несчастливый день! — поправил Ларрил. — Сколько сатианетов сейчас находится на станции?

— Около пятидесяти, мой командор.

— Определить местоположение всех и установить негласное наблюдение.

Пока Ту-Роп связывался с Центром управления Службы безопасности станции, Ларрил вызвал штатного доктора станции. Тот пришел довольно быстро, что было не удивительно, ибо сегодня он ходил за ними по пятам. Лицо вошедшего бежевого ту выражало крайнее недовольство.

— Кто у нас здесь? — начал он, но, увидев останки, запнулся и поморщился — почти так же, как ранее проангел.

— Этот особенно неудачный! — продолжил ту, подходя к телу и осторожно присаживаясь на корточки рядом с ним. — Жаль, что, несмотря на все повреждения, всё же видно, что это гок!

— Не смешно, Ту-Ганн, — Ларрил раздражённо дёрнул крыльями. — Сколько времени вам понадобится?

Ту усмехнулся, поднялся и помахал перед носом командора портативным анализатором с колбой, полной уже знакомых ошмётков.

— И? — Ларрил выжидающе смотрел на него.

— Ни следа использования какого-либо оружия, командор. Симптоматика явления схожа с той, что мы наблюдали ранее в Красном и Синем секторах. Ларрил, я не знаю, на что это может быть похоже!

Ту-Роп, закончивший говорить по туммеру, хмыкнул.

— Это может быть похоже на что угодно, брат, — сказал он. — Но гоки никогда не поверят, что здесь не обошлось без сатианетов! Ни-ког-да!

— Отправляйтесь к себе, — приказал Ларрил бежевому ту, — подготовьте полный медицинский отчёт по данному инциденту, и как можно скорее! Только имейте в виду — в отчёте должен фигурировать единичный случай, вы меня поняли?

— Вполне, — кивнул Ту-Ганн, — никто ничего не узнает про молоденького юмбаи и пожилого проангела, которых мы посетили сегодня. Однако отчёт по всем троим будет предоставлен вам в ближайшее время.

— Благодарю, — коротко кивнул Ларрил и повернулся к Ту-Ропу. — Что с сатианетами?

— Местоположение определялось по грэшерам. Патрули отправлены на сигналы и уже начали подтверждать физическое присутствие.

— Ту-Ганн, — Ларрил приблизил к губам туммер — ту уже покинул ячейку, — вам ещё понадобится осматривать тела в местах обнаружения?

— Нет, командор, — донёсся глуховатый голос ту. — Ваши ребята отсканировали всё вокруг с учетом возможных параметров. Больше мне ничего не нужно.

Проангел переключился на другой канал связи.

— Тоши, убирайте останки в Красном и Синем секторах. Думаю, не стоит напоминать, что это нужно делать незаметно?

— Последнее подтверждение, мой командор, — доложил Ту-Роп. — Местоположение всех сатианетов выявлено, наблюдение установлено.

— Отсканируй помещение, — Ларрил вздохнул. — А мне придётся сообщить Распорядителю Кри-Горну пренеприятнейшее известие…

Время текло неспешно, застилая полотно жизни долгими дорожками дней, оплетая лентами одиноких ночей. И не было желания вылечить раны, но не было боли, чтобы позволить себе забыть. К тоске по ушедшим прибавилась тоска по живым. Сердце — одинокий охотник, который следует тенью за тоской и всегда нагоняет.

Татьяна не сомневалась — нужно ли было то, что произошло? Минуты, проведённые с Ларрилом, вспоминала без улыбки, но и без слез, лишь сладко ныло внутри, и жар его поцелуев казался горечью.

Всё же странно оживать. Ощущать себя заново — сначала маленькими частями, а затем сложным, противоречивым существом, о котором то ли позабыла, то ли не знала никогда. Процесс оказался болезненным. В коконе горя было спокойнее. Не рвалось всполошенное сердце, новые эмоции не нарушали размеренного спокойствия истекающих мгновений. Она так долго выстраивала собственный скорбный мир под зелёным одеялом горя, что обрушившийся внезапно круговорот взбудораженных мыслей и неясных ощущений вызывал раздражение.

Теперь Татьяна дольше обычного плавала в бассейне Лу-Тана. Вода придавала сил и баюкала душевный покой в прохладных объятиях, вызывала странные, полусумрачные видения. Иногда Татьяна подолгу зависала у самого дня, наблюдая стремительные тёмные тела, проплывающие под закрытыми веками, лучи света, падавшие отвесно и расцвечивающие каких-то мелких, похожих на креветок, существ во все цвета радуги. Рекорд безвоздушного существования теперь составлял пять минут в неподвижности и четыре с половиной — в движении. Способности, неведомым образом переданные ей Лу-Таном, прогрессировали. Однажды, после очередной пробежки по коридорам станции, Татьяна медленно возвращалась к себе. Дышала глубоко, чтобы успокоить сердце. И вдруг поняла, как можно это сделать по-другому. Она представила себе, что лицо погружено в воду, и шум в ушах неожиданно стал стихать — кровь успокаивалась, сердце, взбудораженное тренировкой, переставало сердито ворочаться в груди. За минуту она вернула пульс в состоянии нормы, да так и застыла посередине коридра, удивляясь. Ранее, как и хотела, Татьяна провела глубокое сканирование своего организма, надеясь отыскать следы Лу-Танова вмешательства в её физиологию. Икринка ничего не обнаружила, кроме повышенной нейропроводимости мышечной ткани, как у спортсменов, участвующих в ежедневных тренировках. Загадка была сокрыта в лабиринте мозговых извилин. Возможно, глубинный сканнинг коры мозга помог бы её разгадать, но Татьяна никому не пожелала бы участия в такой процедуре.