Парк открыт для всех, но это не агора, и, проходя по песчаным дорожкам, они минуют нескольких посетителей, закрывшихся гевулотом. Завеса уединения мерцает вокруг людей, словно утренняя роса на траве.

Исидор, желая хоть ненадолго остаться наедине со своими мыслями, идет быстро, пряча руки от холода в рукава одежды. Длинные ноги обычно всегда помогали ему держаться впереди остальных. Но Джентльмен, не прилагая никаких видимых усилий, по-прежнему держится рядом.

Ты соскучился, не так ли?

Кват-послание Пиксил весьма лаконично. Вместе с ее голосом оно приносит с собой целый букет ощущений: привкус эспрессо и странный аромат избыточной чистоты колонии зоку.

Исидор потирает кольцо сцепления на указательном пальце правой руки: серебряный ободок с крошечным синим камешком, передающим сообщения непосредственно в его мозг. Он еще не совсем привык к кват-связи зоку. По сравнению с разделенной памятью жителей Ублиетта передача сообщений от мозга к мозгу непосредственно через квантовый телепатический канал кажется ему непристойным и насильственным способом общения. Первый способ выглядит более деликатным: внедрение сообщений в экзопамять адресата, чтобы информация вспоминалась, а не поступала напрямую. Но все, что касается Пиксил и ее народа, требует определенных компромиссов.

– Не могу в это поверить. Стоило твоему наставнику щелкнуть пальцами, и ты оставляешь на меня всю подготовку к вечеринке. А теперь ты скучаешь.

– Я не скучаю.

Он возражает слишком поспешно и лишь в следующее мгновение сознает, что ответил неправильно.

– Я рада. Потому что ты больше не услышишь от меня ни слова, если не явишься вовремя.

Кват приходит с отчетливо эротичным ощущением скользящей по гладкой коже ткани, как будто ласка.

– Я решаю, что надеть. Примеряю платья, потом снова их снимаю. Я думаю, это надо превратить в игру. И мне бы пригодилась чья-нибудь помощь. Но тебя нет.

Прошлая ночь в небольшой квартирке Исидора в Лабиринте была для них одной из лучших: никаких посторонних, только они с Пиксил. Он приготовил ужин, а потом она продемонстрировала ему изобретенную игру, стимулирующую и интеллектуально, и физически. Но когда она заснула, он еще долго лежит, а колесики мозга крутятся вхолостую, отыскивая систему в завитках ее рассыпанных по спине волос.

Он пытается подобрать верные слова, однако образ мертвого шоколатье не желает покидать его мысли.

– Это всего лишь гогол-пиратство, – передает он, добавив к словам безразличное пожатие плечами. – Дело не займет много времени. Я буду вовремя.

Ответ Пиксил сопровождается вздохом.

– Это. Очень. Важно. Собираются все мои зоку. Все зоку. Хотят посмотреть на меня, на мятежницу. И увидеть моего глупого примитивного приятеля из Ублиетта. У тебя есть только два часа.

– Я уже многого добился…

– Два. Часа.

– Пиксил…

– Знаешь, я могла бы испортить тебе всю игру. Я могла бы рассказать, кто такой твой наставник на самом деле. Как бы тебе это понравилось?

Он почти уверен, что это лишь пустая похвальба. Ку-технология зоку обеспечивает ей возможности, намного превосходящие потенциалы старой мирной технологии Ублиетта, но стражи наставников строго следят за каждым из них. Тем не менее даже от одной мысли, что он упустил возможность что-то выяснить, что не поставил на место последнюю деталь, ему становится страшно. Исидор не успевает подавить это чувство, и его ужас частым тяжелым сердцебиением уносится по каналу кват-связи.

– Видишь? Вот что на самом деле важно. Развлекайся. Негодяй.

После этих слов она отключилась.

– Как поживает малышка Пиксил? – спрашивает Джентльмен.

Исидор не отвечает и пытается шагать еще быстрее.

Магазин шоколада находится на одной из широких торговых улиц Края, на плавно изгибающемся вдоль южной границы города бульваре. Здесь, как сообщают путеводители, относительно большие платформы и стабильная планировка. Поэтому здесь всегда много выходцев из других миров, жаждущих поглядеть на Ублиетт. Рестораны и кафе только начинают открываться и разжигать жаровни, чтобы сделать прохладный марсианский воздух приятным для ранних посетителей. Вокруг них тотчас собираются пурпурные и зеленые биодроны, протягивающие к теплу свои тонкие конечности.

Джентльмен останавливается около узкого окна магазина. В витрине выставлены очень интересные вещи: шар размером с футбольный мяч, представляющий собой масштабную модель Деймоса эпохи Королевства, усыпанный разноцветными леденцами, и замысловатый канделябр, свисающий с потолка. И то и другое сделано из шоколада. Но внимание Исидора привлекает другой объект. Это одежда: строгий жакет с высоким воротником, кушаком на поясе и пышной юбкой, застывшей шоколадными воланами.

Наставник открывает дверь, и раздается звон бронзового колокольчика.

– Вот мы и пришли. Как могла бы сказать твоя подружка, игра начинается. Я буду поблизости, а тебе предоставляю вести разговор.

Внезапно он исчезает, словно привидение под бледными утренними лучами солнца.

Магазин узкий и длинный, слева тянется стеклянный прилавок, а справа – ярко освещенные полки витрин. Здесь приятно пахнет шоколадом и карамелью, не то что сырой кожей на фабрике. Под стеклом прилавка, словно жучки в разноцветных панцирях, поблескивают конфеты. Образцы фигурного шоколада расположены справа. Среди них изогнутое крыло бабочки высотой в человеческий рост с узором в виде женского лица, напоминающего посмертную маску. Крыло невероятно тонкое и изготовлено из шоколада цвета обожженной глины.

Внимание Исидора на мгновение привлекает пара красных башмачков с развевающимися шоколадными лентами. На всякий случай он их запоминает: нынешнее настроение Пиксил, возможно, придется исправлять при помощи подарка.

– Ищете что-то особенное?

Прозвучавший голос знаком ему по экзопамяти. Сив Линдстрем. В жизни она кажется более усталой, чем в воспоминаниях, на ее привлекательном лице залегли морщины. Их Часы обмениваются фрагментами стандартного магазинного гевулота, после чего она узнает, что он ничего не понимает в шоколаде, но обладает Временем для его приобретения, а он усваивает общедоступные рекламные экзовоспоминания о ее магазине. Ее гевулот, вероятно, скрывает какие-то эмоции, но перед Исидором проявляется лишь безупречный фасад отличного обслуживания.

– У нас отличный выбор macarone, свежие, только что с фабрики.

Она показывает на прилавок, куда синтбиотический робот аккуратными рядами выкладывает шоколадные диски в разноцветных обертках.

– Я подумывал, – говорит Исидор, – о чем-то… более существенном. – Он показывает на шоколадный костюм. – Что-то вроде этого. Могу я посмотреть на него поближе?

Продавец выходит из-за прилавка и открывает стеклянную панель, отделяющую витрину от магазина. У нее неровная шаркающая походка давнего жителя Марса, страдающего от недостатка земной силы тяжести: так двигается неоднократно битая собака, ожидающая удара даже во время ласки. Исидор вблизи рассматривает тщательно воспроизведенные детали одежды, шероховатость летящей ткани и прекрасные оттенки цвета. Возможно, я ошибся. Но затем он ощущает легкую дрожь ее гевулота. А может, и не ошибся.

– Ну вот, – не меняя тона, говорит она. – Это и в самом деле примечательный образец. Костюм скопирован с одежды Достойной женщины из Олимпийского Двора и выполнен из шоколада трюделль. Мы испробовали четыре вида смеси. Шестьсот ароматических компонентов, и подбирать их надо очень тщательно. Шоколад – неустойчивый материал, он требует особого внимания.

– Как интересно, – говорит Исидор, стараясь принять вид пресыщенного, богатого временем молодого человека.

Он достает увеличительное стекло и изучает кромку одежды. Волнистый край превращается в кристаллическую решетку сахаров и молекул. Он пытается проникнуть в глубину воспоминаний свежего шоколада. Но тут вмешивается гевулот магазина, засекший нежелательное вторжение в частную жизнь, и изображение мгновенно теряет резкость.