Сначала меня на короткий срок прикрепили без отрыва от производства к кафедре иностранных языков Харьковского медицинского института, а затем я был откомандирован в Киевский институт усовершенствования врачей (КИУВ), где в течение пяти месяцев должен был изучать английский. Заведующей кафедрой иностранных языков КИУВ В. А. Зенькевич было нелегко со мной: я никогда не имел тяги и способностей к языкам. Она сделала все возможное, чтобы уже немолодой слушатель, каким являлся я, в кратчайший срок постиг основы английского языка, и особенно разговорную речь.
С курсов иностранного языка я был отозван досрочно, не доучившись немногим более одного месяца, — мне следовало немедленно ехать в Москву для оформления документов и отъезда в Кувейт, органы здравоохранения которого уже несколько раз запрашивали Москву о сроке прибытия к ним советского ортопеда-травматолога.
Об этом небольшом государстве на берегу Персидского залива я, к моему стыду, ничего не знал. После очередных бесед в Министерстве здравоохранения СССР мне стало известно, что работать там тяжело: высокая температура и влажность воздуха изнуряюще действуют на организм. В оставшуюся до отъезда неделю я начал лихорадочно искать литературу о Кувейте, но, увы, кроме отрывочных, малополезных сведений в небольших журнальных заметках и одной устаревшей брошюры я ничего полезного не нашел. Тогда я посетил ряд московских институтов, занимающихся изучением заболеваний в странах с жарким климатом. Там мне сообщили, что в Кувейте каких-либо специфических заболеваний нет, но что эта страна является холероопасной зоной. Прививки от оспы и холеры мною были сделаны заблаговременно, и это известие меня не испугало. Кстати сказать, за все время моего пребывания в Кувейте я не слышал об эпидемиологическом неблагополучии в стране, хотя во многих соседних государствах были зарегистрированы случаи холеры. Необходимо отдать должное кувейтской санитарно-эпидемиологической службе, работавшей в этом отношении безукоризненно. Но об этом более подробно будет сказано ниже.
В одном из московских институтов мне был дан хороший совет: в связи с жарой и большой влажностью в Кувейте захватить с собой побольше одежды из полотняной ткани. Это себя полностью оправдало: жара переносилась легче, проще соблюдались условия личной гигиены.
После оформления всех документов и выполнения необходимых формальностей я вместе с женой, кстати сказать, стойко перенесшей эту длительную командировку, вылетел в Кувейт. Это было в начале марта 1970 г.
Из Москвы до Багдада нас вез воздушный лайнер Аэрофлота. После кратковременной остановки в Сирии, в дамасском аэропорту, мы приземлились в старом как мир Багдаде, городе «Тысячи и одной ночи», некогда насчитывавшем несколько миллионов жителей. Я впервые в жизни ступил па землю, где люди в очень далекие времена сформировали одни из первых на земле законы, которым обязано было подчиняться человеческое общество, и тем самым заложили основы управления государством. Они создали свою письменность, способствовали развитию точных наук — математики, астрономии и т. д.
Б наши дни молодая Иракская Республика получает огромную материальную поддержку со стороны Советского Союза; с помощью СССР, в частности, здесь ведется разведка главного богатства страны — нефтяных месторождений, а также готовятся национальные кадры нефтяников. Советский Союз поставляет Ираку нефтедобывающую технику, различные машины и оборудование.
Широкое всестороннее сотрудничество СССР с Ираком вылилось в подписание 9 апреля 1972 г. советско-иракского Договора о дружбе и сотрудничестве. Национализация Ираком в 1972 г. нефтепромыслов и промышленных объектов иностранной нефтяной компании «Ирак Петролеум Компани», сдерживавшей развитие и финансирование народного хозяйства страны путем снижения добычи нефти и уменьшения иракской квоты доходов от нее, стала новым важным шагом иракского народа и правительства Ирака на пути к прогрессу и процветанию.
До вылета в Кувейт, куда нас должен был доставить самолет иракской авиалинии, оставались сутки. А пока нас поместили в находящуюся в центре города первоклассную гостиницу «Атлас», где были забронированы несколько номеров для пассажиров Аэрофлота. Отдохнув с дороги, мы отправились знакомиться с городом. Нас сопровождали арабы — сотрудники Аэрофлота в Багдаде. Один из них, багдадец по имени Аббас, закончил технический вуз в СССР и хорошо говорил по-русски. Он-то нам и посоветовал, что лучше посмотреть в первую очередь и как проще всего добраться до самых интересных мест. Наиболее полное впечатление о Багдаде у меня сложилось во второе и третье пребывание в нем, когда я ехал в отпуск на родину в 1971 г.
Багдад хорош. Хорош своим восточным колоритом, наклоненными, как бы падающими башнями многочисленных богато убранных, красочных мечетей, старыми дворцами, сочными красками местных рынков, маленькими ресторанчиками на глиняном берегу мутного Тигра, где проходит улица Абу-Нувас и где запекают на костре тут же выловленную рыбу, нанизав ее на палочку, положенную на воткнутые в землю небольшие деревянные колышки-рогульки. Называется это очень вкусное блюдо «масгуф», и готовится оно в основном из двух сортов рыбы — «геттан» и «бунни». Другой сорт рыбы, вылавливаемой из Тигра, впечатляет своими размерами. Она продается по частям прямо на набережной. Вес ее достигает 150–180 кг. Называется этот пресноводный гигант «бизз».
В один из приездов в Багдад (это было в апреле 1971 г.) я был свидетелем последствий разлива Тигра. Вышедшая из берегов река разнесла с собой жидкий желтый ил, который в виде липкой, тягучей, глинистой массы залил, вернее, залепил все прибрежные строения. Хозяева прибрежных ресторанов и казино терпели из-за этого большие убытки. Они извлекали из опустевших помещений и открытых площадок, где еще совсем недавно было полно посетителей, тонны жирного ила. Но, как иногда бывает в жизни, то, что для одних большое неудобство, другим приносит пользу. Дело в том, что ил — отличное удобрение. Вот почему с незапамятных времен вдоль берегов Тигра и Евфрата [разводят рощи финиковых пальм. Для них-то ил и служит чудесной питательной средой. Кстати сказать, в настоящее время Ирак славится крупнейшими рощами плодоносящих финиковых пальм. Их свыше 50 сортов. Экспорт фиников и различных продуктов из них составляет после нефти одну из важнейших статей экспорта и доходов страны.
Знакомясь с Багдадом, мы побывали на мосту Аль-Джумхурия. Отсюда открывается вид на центральную часть города. Мы увидели величественный монумент, символизирующий освобождение иракского народа от оков империализма, эмансипацию женщин, свободный труд, солдатский ратный подвиг. Эта художественная композиция состоит из бронзовых фигур-барельефов на белом мраморном фоне. За этим сооружением, носящим название Аль-Хуррия и расположенным на площади Бабу-Шарджи, находится парк Хадикот аль-умма (Парк наций). В его центральной части возведен скульптурный памятник, символизирующий освобожденную арабскую нацию.
Сразу от моста Аль-Джумхурия, направо, начинается одна из центральных улиц города — Саадун. Названа она так в честь одного из первых премьер-министров короля, настоящего патриота своей родины Саадуна. Под нажимом двора и реакционной общественности страны ему пришлось подписать кабальный договор с Англией. Совершив этот вынужденный акт, он в знак протеста против проимпериалистического курса короля и его окружения застрелился.
В противоположном конце улицы Саадун, рядом с красивой мозаичной мечетью, на площади стоит величественное сооружение Джундий маджхуль (Неизвестный солдат) — огромная керамическая арка на четырех опорах. Этот памятник погибшему неизвестному солдату был возведен вскоре после революции 1958 г., свергнувшей власть короля. У арки стоит почетный караул и горит вечный огонь. Здесь всегда живые цветы. О погибших за правое дело хорошо помнят люди, оставшиеся в живых.
На левом берегу Тигра расположен президентский дворец и ряд посольств.
Впечатляет памятник жертвам революции — скульптурная группа, стоящая возле Каср Джумхурий — президентского дворца и вблизи Джиср Муаллак — висячего моста. Рядом с дворцом президента, на Мансур-стрит, находится Посольство СССР.
