7. Настроение римлян.Сборы карфагенян к новой битве у Великих равнин.

Между тем римский военачальник не отказывался и от Итики; напротив, при известии о том, что Софак остановился и что карфагеняне набирают новое войско, он вывел свои войска из стоянки и выстроил их перед Итикой. В то же время Публий разделил добычу¹³ <...> отпустил купцов после выгодных закупок. Дело в том, что недавняя удача вселила в римских солдат надежду на полную победу, посему они ни во что не ценили добытое на войне добро и дешево сбывали его торговцам. Сначала нумидийский царь**** и друзья его решили было идти обратно домой безостановочно. Но потом, когда подле Аббы навстречу им вышли кельтиберы, набранные карфагенянами в числе четырех тысяч человек с лишним, царь приободрился немного и, рассчитывая на это подкрепление, остановил путь. Кроме того, просила и умоляла царя остаться на месте и не покидать карфагенян в тяжкой нужде молодая женщина, дочь военачальника Гасдрубала и, как сказано выше, жена Софака. Софак внял мольбам жены и поступил так, как она хотела. Кельтиберы сильно оживили также и надежды карфагенян, ибо четыре тысячи их молва превратила в десять тысяч воинов, которых мужество и вооружение делали будто бы неодолимыми в битве. Эти слухи и народные толки воодушевляли карфагенян, которые теперь с удвоенною смелостью шли отбивать у римлян поле сражения. Наконец после тридцати дней пути карфагеняне возвели вал подле так называемых Великих равнин¹⁴ и здесь расположились лагерем совместно с нумидянами и кельтиберами; всех их было не меньше тридцати тысяч человек.

8. Как только весть об этом пришла в римский лагерь, Публий стал готовиться к походу, отдал необходимые приказания флоту и осаждающим Итику войскам и покинул лагерь, причем все войско его было в легком вооружении. На пятый день он подошел к Великим равнинами неподалеку от карфагенян, в первый же день расположился станом на некоей возвышенности стадиях в тридцати от неприятеля; на другой день спустился в равнину и, поставив конницу впереди, выстроился к бою на расстоянии всего семи стадий от врага⁵*. Два следующих дня противники держались на местах и только легкими схватками тревожили друг друга; на четвертый день, как и было назначено, обе стороны вывели свои войска из-за окопов и построились к бою¹⁵.

Новое поражение карфагенян.

Согласно римскому обычаю Публий поставил первыми манипулы hastat'ов, за ними principes, а триариев последними, в тылу. Что касается конницы, то италийскую он поместил на правом крыле, нумидян с Масанассою во главе — на левом. С другой стороны, Софак и Гасдрубал поставили кельтиберов в центре против римских манипулов¹⁶, нумидян послали на левое крыло, карфагенян — на правое. В первой же стычке нумидяне быстро подались назад перед италийской конницей, а карфагеняне перед войском Масанассы, ибо частые поражения в прежних битвах лишали их мужества. Кельтиберы храбро сражались с римлянами, ибо при незнакомстве с местностью не видели для себя спасения в бегстве; не могли после совершенного ими вероломства ждать и пощады от Публия, если бы были взяты в плен¹⁷: тогда как Публий в Иберии не сделал им ничего дурного, кельтиберы бесчестно и изменнически соединились с карфагенянами против римлян. Однако, лишь только подались фланги, кельтиберы были быстро окружены римскими principes и triari'ями, и здесь же, за ничтожными исключениями, изрублены были все. Так погибли кельтиберы, все-таки оказавшие важную услугу карфагенянам не только во всем продолжении битвы, но и в бегстве: не будь задержки в кельтиберах, римляне тотчас бросились бы в погоню за бегущими, и от рук врагов спаслись бы разве весьма немногие. Теперь они задержали движение неприятеля, и Софак с конницей мог беспрепятственно укрыться в свою страну, а Гасдрубал с остатками войска в Карфаген.

9. Последствия поражения: действия Сципиона, разногласия в Карфагене.

Римский военачальник, покончив с распоряжениями относительно добычи и военнопленных, созвал военный совет для решения вопроса о том, что делать дальше. На совете решено было военачальнику Публию с некоторою частью войска оставаться здесь для похода на окрестные города, Лелию и Масанассе взять с собою нумидян и часть римских легионов и отправляться в погоню за Сафаком, не давая ему ни отдыхать, ни собираться с силами. Когда решение было принято, члены совета разошлись; Лелий и Масанасса с воинами, о которых сказано выше, отправились в погоню за Софаком, а военачальник Публий двинулся к соседним городам. Одни из них присоединились к римлянам добровольно, из страха, другие подверглись нападению и взяты были с первого набега¹⁸. Вся Ливия готова была встать против карфагенян при воспоминании о продолжительных войнах в Иберии с непрестанными лишениями и поборами.

Что касается Карфагена, то здесь и раньше уже царило большое смятение; теперь оно должно было усилиться после вторичного такого поражения, когда вера в свои силы была совершенно утрачена. Однако те из сенаторов, которые слыли за самых отважных, предлагали немедленно вести флот на осаждающих Итику римлян с целью вынудить их снять осаду и дать морскую битву, к которой римляне совсем не подготовлены.

Призыв Ганнибала в Карфаген.

Они же требовали отправить послов к Ганнибалу и неотложно испытать это средство спасения. Эти две меры, говорили они, обещают верный успех. По мнению других сенаторов, пора этих мероприятий миновала; укрепить город и приготовиться выдержать осаду — вот что советовали они, уверяя, что судьба сама пошлет счастливые обстоятельства, если граждане будут единодушны. Вместе с тем они предлагали обсудить условия, на каких может быть заключен мир, и положен конец удручающим бедствиям. Весьма продолжительные споры кончились тем, что приняты были все предложения.

10. В силу такого решения послы, обязанные плыть в Италию, тут же из сената направились к морю, а начальник флота к кораблям; прочие сенаторы занялись изысканием мер безопасности самого города и неустанно обсуждали все подробности обороны.

Приготовления воюющих к новой битве.

Между тем Публий видел, что лагерь его переполняется добычей, ибо сопротивления он нигде не встречал, напротив, все покорялись его требованиям. Поэтому Публий решил отослать большую часть добычи в прежнюю стоянку⁶* и, облегчив войско, двинулся к господствующему над Тунетом укреплению, чтобы занять его и расположиться лагерем на виду у карфагенян: этим он рассчитывал в сильнейшей мере застращать врага и навести на него ужас. Карфагеняне в несколько дней снабдили свои суда командами и продовольствием и готовились уже выйти в море и открыть военные действия, как Публий подошел к Тунету и занял эту местность, покинутую тамошним гарнизоном при его приближении. Тунет отстоит от Карфагена стадий на сто двадцать⁷* и в Карфагене виден почти отовсюду, как сказано выше, город этот прекрасно укреплен, частью самою природою, частью искусством человека. Едва римляне расположились здесь лагерем, как карфагеняне спустили свои корабли¹⁹ на море и пошли на Итику. При виде наступающего с моря врага Публий смутился, опасаясь, как бы не случилось какой беды с его собственным флотом, ибо подобной опасности не ждали и к ней не приготовились. Поэтому Публий снялся со стоянки, повернул войска назад и поспешил на помощь своим. Тут он нашел, что его палубные суда, прекрасно приспособленные для подъема машин и прилаживания их к городским стенам, вообще для осады, совершенно не приспособлены для битвы на море, тогда как неприятельский флот всю зиму готовился к морскому сражению. Вследствие этого Публий отказался от мысли сразиться с неприятелем в морской битве, стянул к берегу палубные суда и окружил их в три-четыре ряда грузовыми судами, потом²⁰ велел убрать с них мачты и райны и крепко связать суда одни с другими; при этом он велел оставить узкие промежутки между связанными судами, лишь бы служащим можно было свободно выходить за линию судов и проходить между ними (Сокращение, Свида).